И восходит солнце

Обычное городское утро. Выбирается из постели среднестатистический горожанин. Крутит краны, ощупывает батареи и, если что не так, думает о коммунальщиках в очень плохих выражениях. Коммунальщики, по его мнению, вместо того чтобы денно и нощно заботиться о комфорте и уюте граждан, пересчитывают свои неправедные доходы и злостно измышляют, в чем бы еще обмануть наивных и доверчивых горожан. В это же время восставший из кошмарного сна среднестатистический коммунальный начальник, увлеченный теми же утренними процедурами, думает о несправедливости судьбы, об изношенных коммуникациях, построенных еще в эпоху развитого социализма, сразу после египетских пирамид. Сквозь привычные думы о недостатках снабжения и вечной нехватке достойных кадров пробивается робкая, еще не сформировавшаяся мысль: а не поискать ли среди заезжих таджиков специалиста по арыкам?
Средних лет мужик в пятитысячный раз прошел через проходную. Знакомая дорога, знакомые лица, насквозь знакомые цеховые запахи. Привычная, изученная до мелочей работа, хотя иной раз и преподносит такие сюрпризы, что… Но эти трудности мы уже проходили не один раз. В перекурах обычный треп вдруг сменяется самыми животрепещущими новостями. Все привычно, все это было, было. Все бы ничего, платили бы только вовремя. Ну и побольше, конечно, не помешало бы. А мы свое дело сделаем.
Задолго до рассвета проснулась старушка. Привычно прислушалась к себе, какой орган на этот раз болит сильнее? Но тут же вспомнила о взрослых детях, их проблемах, заботах, о замечательных внуках. Болезни не то чтобы забылись, как о них забудешь, но отодвинулись на второй план.
Бодро вскочил с постели некто юный, но перспективный. Помахал руками в как бы зарядке, утренний туалет наскоряк, тронул редкую щетинку – пятый день всего, подождет, поглотал, обжигаясь, кофе, выпрыгнул из подъезда и поскакал на как бы работу. На бегу думал, что Таня – имя, конечно, не новое, но неожиданно привлекательное, а крохотная морщинка в углу рта при улыбке вообще обалденная.
Вскинулся на перекрученной в веревку простыне вор-карманник. В висках стучал вчерашний вечер. Колыхнулась ненависть к роскошному кошельку с золотой (ха-ха) эмблемой с двадцатью тремя рублями и двумя канцелярскими скрепками. Люди с серьезными деньгами в маршрутках не ездят, а если ездят, то хранят купюры на сердце или в других столь же чувствительных местах. В который раз подумал, что давно пора сменить масть и переквалифицироваться в какие-нибудь партийные функционеры.
Пробудился от чуткого и тревожного сна городской голова. В этом месте фантазия у автора буксует, и он почтительно отступает, убоясь нарушить государственный мыслительный процесс.
В теплой и мягкой кроватке проснулся ребенок. Между шторами заглянуло солнце и щекотно нагрело маленький нос. Похлопал глазами, покрутил головой. В комнату вошла мама и протянула уютные теплые ладони. Жизнь прекрасна и удивительна.

Виталий Ерофеевский