Взгляд из окна

В далекие, почти библейские времена армейской службы в день выборов утренний подъем у нас не играли. Из демократических соображений. Просто задолго до побудки включалась в казарме вся иллюминация, поощрялся всяческий шум. Тот, кому назначено, выволакивал из каптерки запыленный баян и начинал безжалостно терзать его, не обращая внимания на фальшивые ноты, главное – по возможности громко. За это музицирование полагалась внеочередная увольнительная. По проходу расхаживал командир роты, кося свирепым невыспавшимся глазом, одним только взглядом сметая с коек залежавшихся бойцов. В его богатом нецензурном лексиконе слово «демократия» использовалось редко и служило украшением матерных конструкций. Армия, как известно, это зеркало содержащего ее общества. Срез, можно сказать. Искренне радуются выборам только «баянисты»-организаторы, получающие за свою «музыку» вполне материальное поощрение. В обществе же интерес к выборам и вера в демократических избранников упали до критической отметки. Высокий рейтинг правящей партии держится только на административном ресурсе. (Командир роты продолжает ходить по казарменному проходу.) После каждых выборов следуют многочисленные сообщения о нарушениях со стороны всякого рода администраторов, играющих за «Единую Россию», но о реальных наказаниях за попрание Закона о выборах мне слышать не доводилось. А участвовать в игре в одни, по сути, ворота с заранее назначенным результатом не имеет ни смысла, ни просто интереса.
Помнится, в раннем детстве выкрикивали мы энтузиастические самодеятельные детские стишки: «Берия, Берия, нет к тебе доверия! Сам товарищ Маленков надавал тебе пинков». Потом пинков надавали самому товарищу Маленкову, и сменил его волюнтарист Хрущев, из-за плеча которого выглядывал застойщик и маразматик Брежнев, а в очереди уже толпились многочисленные господа Обещалкины. Всплеск по-настоящему народной активности наблюдался в начале девяностых годов прошлого века. Но, как известно, революцию делают романтики, а ее плодами пользуются мародеры.
Но это всё заоблачные выси. Что же касается нашего города, то мне по недостатку политического воображения хочется, чтобы очередным главой нашего города стал крепкий хозяйственник без каких-либо партийных предпочтений. Именно хозяйственник. Поэт и певец уже были, танцора-чечеточника еще не было, ну да обошлись бы мы без него как-нибудь. Тут уж не до модернизаций с нанотехнологиями, остатки советского наследия в промышленности подольше бы поддержать в рабочем состоянии. Понятно, что сохранить здравый смысл в условиях одного отдельно взятого города – задача непосильная, но стремиться к этому надо. Ничего другого не остается. А выбираем мы сейчас в конечном итоге между металлургией, станкостроением и импортной фабричкой по производству дудок-вувузел.
Соседи мои, Чушкин с Голдвинмайером, на выборы не пошли. Они были приглашены в этот день приятелем из Малого Кумачка на зарезание поросенка.
Поросенок, упитанный блондин с белыми ресницами и невозможно голубыми глазами, не догадываясь о предстоящем, смотрел безмятежно на мир, и грезились ему горы комбикорма, уходящие в небеса.

Виталий Ерофеевский