Память по цене металлолома. Старейшее кладбище во власти вандалов

Вчера в редакцию «Орской хроники» обратился один из читателей. По его словам, на старогородском кладбище, что в районе бывшего женского монастыря, был разорен подземный склеп, в котором около полутора веков покоился прах первого городского старосты Орска Осипа Юрьева. Александр Емельянов, который позвонил нам, живет в частном доме как раз напротив кладбища – окна выходят прямо на ограду.
– Всю жизнь здесь провел. Пацаном в школу через кладбище бегал, – говорит он. – Но такого безобразия, как сейчас, раньше не было. Все разворовывается, продается, а что нельзя продать – оскверняется.
Вместе с Александром Николаевичем мы идем к оскверненной могиле. По пути к нам присоединяется Б. Котов, работающий сторожем в Покровском храме.
– Это уже не первый такой случай, – говорит он. – Разоренных склепов полно. В прошлом году в одном из них поселились бомжи. Я как-то ранним утром шел по тропинке, вдруг в полной тишине раздался кашель. А потом из могилы показалась лохматая голова.
Я за сердце схватился. Оказалось, это бомж. Они нашли тут же, на кладбище, большой крест, спустили его одним концом в склеп и пользовались им как лестницей...
– Это, наверное, Коля был, – подхватывает Емельянов. – Долго жил на кладбище. То под землей спал, то просто на могильных плитах матрац раскладывал. Его убили здесь же. Пацаны лет 17 – 18, их потом нашли и посадили. Чем-то он им не понравился – забили до смерти и бросили тело вон на той дорожке... А в склепе он не один обитал – Тонька с ним, молодая еще женщина. Беременная. Там тоже без криминала не обошлось: вроде что-то она с ребенком сделала, милиция разбиралась...
Тем временем мы добираемся до места упокоения первого градоначальника. Возле асфальтированной дорожки стоит невысокий гранитный столб. На нем вырезана надпись: «Здесь покоится тело раба Божьего Iосифа Степановича Юрьева, 1817 – 1882». Сам памятник был восстановлен недавно, всего пару лет назад, объясняют наши провожатые. Столб из редкого нездешнего камня долго валялся на земле, но в 2010-м его нашли, отреставрировали и вернули на законное место. Может, богатый вид обновленного надгробия и привлек вандалов? У основания памятника в земле виднеется дыра. Вокруг нее разбросана земля, обломки кирпича, почерневшие от времени доски. Внутри темно, видны только арочные своды низкого потолка. У самого входа в разоренный склеп валяется какое-то тряпье и пластиковые одноразовые стаканчики.
– Может, кто антиквариат в могиле искал. А может, молодежь так развлекалась, – пожимает плечами Емельянов. – Частенько вижу из окна, как ночью к ограде подъезжает машина, а то и не одна. Парни, девчонки лезут на территорию кладбища, гогочут. Что за удовольствие в темноте среди могил шастать, не понимаю. Но некоторым, видимо, нравится.
Неподалеку от могилы Юрьева стоит еще один гранитный столб, но совсем старый – надпись на нем прочесть не получается. В смысле, ту надпись, что указывает на личность похороненного. А вот корявые буквы, нанесенные масляной синей краской поверх эпитафии, видны очень отчетливо: «Шк. 7, 9 Б». Ученики оставили своеобразный след в истории – на что уж ума хватило.
Отойдя чуть в сторону, оказываемся в небольшой рощице, образованной несколькими деревьями. Видимо, это место в тени облюбовано любителями крепких напитков – все пространство вокруг могил усеяно аптечными пузырьками из-под настойки боярышника.
Но основной ущерб могилам, по словам нашего читателя, наносят не бомжи и не молодежь с ветром в голове. Главный бич кладбища – это охотники за металлом. То тут, то там на нашем пути попадаются вывороченные из земли и брошенные где попало оградки. Видимо, ноша оказалась не по силам. Большинство надгробий на верхушке украшено обломками штырей – и крестики, и звезды, когда-то венчавшие памятники, можно оторвать и сдать в скупку. Иногда штыри оказываются крепче терпения «металлистов» – тогда закрученные жуткими штопорами металлические фигурки остаются на своих местах как напоминание о человеческой жадности. Мы подходим к ряду одинаковых «казенных» могил. Совсем узенькие оградки со звездочками. Даты рождения разные. Даты смерти – 1943, 1944 годы. Ни на одной из оградок не осталось калитки – их вырвали «с мясом» и уволокли обменивать на деньги.
– Это солдатики, умершие в госпитале во время войны, – объясняет наш читатель. – Одно такое захоронение облагорожено, там красивый мемориальный комплекс построили. 9 мая начальство цветы возит... А еще несколько по кладбищу разбросано – они никого не интересуют. Ну, кроме воров, конечно.
Следы вандалов видны едва ли не на каждой могиле. Вот стоит столик, а рядом с ним – две свежие дыры в земле. Здесь еще недавно была скамейка... Вот из земли торчат проржавевшие столбики, на которых еще заметны следы от петель, удерживавших цепи. Самих цепей, конечно, уже не найти. Вот гранитная плита с отколотым краем. Тут же осколки разбитой об эту плиту бутылки. Вот крошечная могилка, полметра на метр, в которой похоронен трехмесячный мальчик. Она почти скрылась под горой мусора – тряпок, пластиковых пакетов, куч ботвы и гнилых овощей с расположенных неподалеку огородов...
– Обидно, что наш народ так к памяти предков относится, – говорит, прощаясь с нами, Александр Николаевич. – Ведь всем нам когда-то придется сюда переезжать – пусть не на это конкретно кладбище, но все же... Только многие стараются об этом не задумываться. А зря.