«Метаморфозы» Хмельнова

Мы продолжаем публиковать отрывки из рукописного дневника «Окопные рассказы» ветерана Великой Отечественной войны Петра Холомеева (см. номера «ОХ» от 1, 7 и 9 мая). Были в нем и такие истории, где автор описывает превратности судьбы и первые опыты сражений отдельных бойцов.

Первый бой

Ноябрь 1941 года: снег, дождь, грязь, холодный противный ветер. Шинель, брюки и пилотка мокрые, в сапогах вода. Винтовка, гранаты, патроны, противогаз, скользкие и тяжелые, словно камни, повисли на плечах и брючном ремне и неумолимо тянули их к земле. Некогда и негде согреться, обсушиться, отдохнуть…
Каждый полагал, что деревню взять не так уж и просто и кой-кому до нее даже дойти не придется. Многие остались лежать в грязи, не боясь уже ничего. «Может, не меня убьют», – думал сержант Хмельнов. Наверное, так же думали и другие…
…На четвереньках, как животные, перебегали от куста к кусту. Выйдя на открытую местность, неуклюже поползли вдоль борозды, извиваясь всем телом и с омерзением признавая себя какими-то трусливыми пресмыкающимися.
– Вперед, бегом! – раздалась громкая команда.
Бойцы, человек сто двадцать, вскочив на ноги, устремились к немецкой обороне. Оттуда немедленно заработало все оружие, какое было…
Бежим, падаем, кричим. Но не то, о чем потом писали в газетах и говорили по радио. Мы кричим ослепительную по своей ярости матерщину, которая утверждает нас в праве снова называться людьми. Хотя бы этим криком мы уже отличаемся от животных.
Сержант Хмельнов бежал со всеми вместе и кричал, как ему показалось, громче и злее всех, поминая гроб, тещу, Бога…
Вот и траншея. Из нее с ужасом в глазах выскакивают немцы…
Хмельнов, перепрыгнув через окоп, оказался рядом с врагом, который целился из пистолета в подбегающего красноармейца. Взмахнув винтовкой, сержант изо всей силы ударил немца в бок штыком. Штык прошел насквозь и повалил тело на землю. Немец, выронив пистолет, схватился обеими руками за винтовку, стараясь выдернуть штык из своего тела. Упершись грудью в приклад винтовки, Хмельнов прижал немца к земле и почувствовал, как конец штыка скрипит по камешкам…
– Что ты тут! Прирос, что ли, к немцу? – заорал на него лейтенант Ивашко, пробегая мимо.
Опомнившись, Хмельнов выдернул штык, подхватил с земли пистолет заколотого немца и побежал догонять своих.

Второе ранение

Сентябрь, 1942 год. Мина разорвалась в середине переползающей цепи бойцов и, подняв вверх столб дыма, песка и камней, с противным шорохом уронила все это снова на землю, накрыв убитых и раненых.
Лейтенант Хмельнов, лежавший немного в стороне, следил одним глазом за этим актом войны, в котором немецкая мина в одно мгновенье убила десяток людей. Вторым взрывом его отбросило под ивовый куст, и он решил, что убит.
Очнувшись вечером от холодной росы, Хмельнов пошевелил руками. Руки дрожали, однако быстро начали очищать глаза, нос, рот от запекшейся крови. Правая нога, разогнувшись, дала знать о своей готовности двигаться. Левая нога тяжелым грузом прижалась к земле и осталась неподвижной. Стопа представляла собой кусок мяса, перемешанный с обрывками портянки. От сапога на раненой ноге остался кусок голенища размерами с ладонь.
«Почему же не больно? – рассуждал Хмельнов, приподняв раненую ногу от земли. – Нога есть, но она будто чужая и непригодная. Что же делать? Где я, где люди? Ничего не известно…»
Справа было немецкое кладбище, а там сотни маленьких березовых крестиков и огромный крест посредине. Слева располагались кусты ивняка, а рядом воронка, вокруг которой лежала свежая земля с торчавшими из-под нее руками и ногами мертвых солдат…
Сбросив с себя противогаз, полевую сумку и засунув документы в карман гимнастерки, лейтенант крепко обмотал раненую ногу полосками изрезанной шинели и попробовал двинуться вперед. Перемотанная нога очень мешала, беспрерывно цепляясь то за кусты, то за кочки…
…По сучкам, по крапиве, вниз к воде…
Ага, мелко! Руки уперлись в камешки, что на дне ручья… Левый глаз совсем не видит, щека опухла.
По течению ручья лейтенант двигался в направлении большой реки Западная Двина. Темно, холодно, хочется спать…
…Рядом звякнули ведра.
– Ванька, смотри, мертвяк плывет!
– Да он живой! Руками ведь шевелит. Тащи его на берег…
– Братцы! – прошептал Хмельнов и провалился куда-то в темноту, ничего не чувствуя.