Нелегка жизнь пастуха, или как я пасла коров на свалке

Кульмесхан по-казахски означает «не смеющийся хан». Пастуху из Казачьего поселка Кульмесхану Имишеву действительно не до смеха. Вот уже двенадцать лет пастбище, куда он выгоняет скот, являет собой самую настоящую свалку. Каждый божий день пастух не досчитывается двух-трех коров, которых хозяева оставляют дома из-за травмы копыт. Неудивительно: стеклом и проволокой усеян весь прогон - путь движения стада к вожделенному лугу на берегу реки Орь.- Пастух? - переспросили меня в Казачьем. - А вам-то зачем?
- Хочу попробовать себя в новом качестве.
- Что вы! Только не с Кульмесханом! Даже не думайте остаться с ним наедине!
- Сколько же ему лет? - удивилась я.
- Пятьдесят.
- ???
- Тем не менее... Он холостой у нас, - стращали меня.
...Ко двору таинственного Кульмесхана я подходила с дрожью в коленках.
- Корреспондент «Орской хроники». Хочу написать репортаж, так сказать, с места событий, то бишь с пастбища, - отчиталась я, глядя во все глаза на моложавого мужчину, в котором удивительным образом сочетались строгость и добродушие.
- Ради Бога, - кивнул тот. - Но ничего интересного, думаю, вы не увидите. Устанете только.
- От безделья, что ли?
- А по-вашему, пастух - это тот, кто на травке лежит да в небо глядит? Ну-ну, приходите, посмотрите!
Я прикусила язык. Действительно, работа пастуха, по моим представлениям, входила в разряд «непыльных». Поэтому четырнадцать часов планировала провести в самом что ни на есть оптимистичном расположении духа. Однако... настроение было испорчено уже с утра, когда выяснилось, что в восемь часов я должна быть, как штык, в Казачьем, на месте сгона скота.
Я - пастух, мои хоромы - в мягкой зелени поля...
...Зевая и потягиваясь, я обозревала округу. Общество, в котором оказалась, выглядело примечательно: помимо доброй сотни коров всех мастей и расцветок, шести коз и четырех овец компанию мне составили собака Джина и... красавец-конь гнедой масти!
- Без Урала пастуху не обойтись, - вставил 50-летний мужчина в фуфайке и полинявшей широкополой шляпе.
- Без мотоцикла, что ли? - не поняла я.
- Да нет. Лошадь так кличут. Животновод по идее не должен из седла вылезать. Чтобы скот сгонять в кучу. Или отстал кто-то от стада, поискать надобно. Собака в этом деле тоже первый помощник: коров поворачивает и коня охраняет.
- Простите, а Вас как зовут? - опомнилась я.
- Аман, что по-казахски означает «здравствуй». Я пастухом всего год работаю. Пасу только свои десять голов. Заодно Кульмесхану помогаю. Одному-то со стадом не управиться! Да и опасно. Вон, в Заречном пастуха избили, четырнадцать баранов зарезали. Вся опасность сейчас от двуногих. В Адамовском районе жители ладно удумали: скинулись пастуху на сотовый, чтобы тот в случае чего мог милицию вызвать. Или сыновьям бросить клич. Сели бы человек семь на мотоциклы и прибыли на подмогу. А в Казачьем до проблем пастуха никому и дела нет. Так и норовят обсчитать. А Кульмесхан - человек наивный, доверчивый. Его провести - раз плюнуть. Скажут, например, что корову на пастбище не выгоняли семь дней, когда на самом деле - три, и заплатят вместо положенных семидесяти рублей в месяц меньше. Был у нас и такой случай, когда наркоман забил скотину на мясо, а указал на пастуха: мол, по его вине буренка с пастбища не вернулась...
Я не верила своим ушам. Мои знания о пастухах были довольно посредственны. Но о трепетном отношении местных жителей к людям, пасущим скот, была наслышана порядком. Помнится, несколько раз за пастбищный сезон, который длится с мая по ноябрь, пастуха одаривали пирогами и яйцами. В конце сезона производили окончательный расчет, собирая с каждой головы по мешку картошки и лукошку зерна. Принято было дарить подарки: в складчину пастуху покупали костюм, пальто или наручные часы. Может, пора возродить старую добрую традицию?
Корове нужен кнут
Пришла пора выгонять стадо на пастбище. Кульмесхан, издавая зычный крик, повел коров по прогону.
- Кнут да палка - вот и все наши орудия, - пояснил Аман. - А ты попробуй выйти без посоха - коровы совсем слушаться не будут.
- Да, коровам, как и народу, нужен кнут, - согласился Кульмесхан. - Пастух должен относиться к своим подопечным как начальник к подчиненным… Быть строгим и уверенным в себе. А еще знать скотину: ее масть, повадки. Не хочу хвастаться, но мне животных даже пересчитывать нет надобности. Гляну на них - и сразу пойму, все на месте али нет.
Я недоверчиво покосилась на разношерстное стадо. Ни в жисть бы всех не упомнила! Для меня все коровы были на одну морду. Но не для Кульмесхана...
- Вон, видите ту чалую? - обратил он мое внимание на круторогую буренку, недобро поглядывающую на меня. - Это корова-разведчик. Всегда в голове идет. Есть у меня и шустрые, и ленивые - все, как у людей. Пастух должен иметь отличную зрительную память. А я животновод по жизни. 43 года в пастухах хожу. Трудная работа, но люблю ее...
- Что трудная - это точно. Нам счетчик на ногах надо ставить - столько километров наматываем!
И правда, пастухи не останавливались ни на минуту. Бегали за коровами, понукали их, загоняли в стадо. Им помогала Джина, которая заливистым лаем возвращала отбившуюся скотину. За животными нужен был глаз да глаз. Они так и норовили, по словам пастухов, «дать гастроли»: наведаться на кладбище, в огороды, пролегающие на нашем пути, и в поле, засеянное пшеницей.
Урал отдыхал. И я при виде такой несправедливости напросилась в седло. Жеребца мое соседство не очень устраивало. Еще бы! Занявший второе место на скачках, он был достоин лучшего седока. Но, будучи тихого нрава, скоро смирился.
- У Кульмесхана потому лошадь справная, что бережет ее пуще глаза, - раскрыл секрет Аман. - Старается лишний раз не садиться. Больше на ногах...
Кульмесхан преобразился чрезвычайно: его глаза то метали молнии, и тогда лицо искажала гримаса гнева, то светились тихой радостью.
- В жару больно тяжко приходится, - сообщил Кульмесхан, а Аман пояснил:
- Хуже нет баранов пасти. Залягут - подымай их. Хорошо, если заметишь вовремя: дашь пинка и в стадо воротишь. А если прозеваешь - живо уволокут. Здесь еще степь - далеко видать. А на Гудроне лесопосадка. Только проглядел - шкура. А то и шкуры нет! Еще одна напасть - слепни. Скотина тогда дурной становится, неуправляемой...
Однако все это можно пережить. Все, кроме людского равнодушия и скотского отношения, извиняюсь за каламбур, к скотине...
Будет ли здорова корова?
Прогон жутко смахивал на помойку. Кучи мусора виднелись повсюду - сколько хватало глаз. Стеклянные бутылки, книги, игрушки изобличали в нарушителях местных жителей. А вот груда костей и рогов, выросшая на нашем пути, бросала тень на... мясокомбинат!
- Теперь такого нет, - вставил Аман. - Это раньше, бывало, привезут головы, ноги. А когда они разлагаются - дышать нечем.
К слову сказать, и сейчас здесь стоит жуткая вонь, которая при первом же порыве ветра переносится на поселок.
- Скотина целлофан ест, ноги режет, - возмущался Аман. - Иной раз на ногу рог наденет! А что поделаешь: прогон один, а все коровьи тропы пролегают через кучи мусора.
Буренки тем временем опасливо переступали через железобетонные арматуры, а одна, не долго думая, наступила копытом на разломанный унитаз.
...Дорога лежала через каменные завалы, которыми огородил свою территорию щебзавод. Коровы уподобились горным козам, преодолевая новое препятствие.
- Скалолазки! - только и сказал Аман.
Да уж, путь к манящему разнотравью выдался нелегким. Дикая люцерна, клевер и ковыль, наконец, захрустели на зубах коров- «великомучениц». Лошадь же довольствовалась в изобилии растущей на лугу коноплей.
- Наркоманка! - похлопал ее по крупу Аман.
Можно было немного передохнуть. Насытившееся стадо прилегло на берегу реки, Джина отправилась за добычей, которую составляли суслики и мыши. Урал насыщал свою утробу коноплей.
Пастухи тем временем испекли в золе картошку. По дороге к ним присоединился еще один - Сергей Мелкозеров, мастер на шутки и прибаутки:
- Аман, как ты думаешь, почему корова гадит лепешками, а коза горошками?
- Это у них надо спросить, - не заметил подвоха Аман.
- Не почему, а по чему - понимаешь? По дороге, значит!
...Наконец пробил долгожданный час. Час окончания пастьбы. Стадо нужно было гнать в поселок. Кульмесхан свое дело знал: вмиг вскочил в седло и погнал коров обратно. Истинный хан! - залюбовалась я им. Но ненадолго. В ту же минуту припустил дождь, сверкнула молния и загремел гром. Начиналась гроза.
Мокрая, уставшая, в наспех накинутой Серегиной куртке я пробиралась по мусорным завалам, спотыкаясь на каждом шагу. Именно тогда в полной мере осознала всю тяжесть работы пастуха.
«Есть три невольника на свете: пастух в поле, зять в доме и собака на цепи», - гласит пошехонская пословица. Так и есть. Пастух связан коровами по рукам и ногам. Он - их пастырь, заботящийся о своих «послушницах», как о самом себе. А может, даже больше...
Надежда БАЯНДИНА.
Фото Григория Горбунова