Почем слово?

Есть расхожее мнение: если СМИ кого-то критикует, то, скорее всего, это заказуха. Меня и моих коллег неоднократно обвиняли в ангажированности и продажности. Колись, мол, сколько и кто заплатил... Если ты журналист, значит, тема тридцати сребреников, что называется, априори уже раскрыта. И не выдержит тебя ни одна осина в нашем болоте. Если материал критичен по отношению к президенту, то пухлый конверт с наликом в руки тебе вложил «госдеп». Если в статье есть замечания в адрес губернатора, значит, тебя купили его отвратительные оппоненты. А уж если в своем материале ты наехал на местную администрацию, то... и так далее.
Борцы с журналистскими пороками выводят зависимость: чем критичнее и острее материал, тем выше позорнейший «гонорар» и темнее силы – те, что «злобно гнетут» и стоят за этим.
Откуда она, эта неудержимая страсть нашей публики, чиновников и политиков, в частности, к конспирологии, к параноидальному ощущению заговора? Полагаю, в мироощущении. Многие настолько свыклись с тем, что у нас не все продается, но все покупается, что не представляют, как это можно критиковать «за просто так». Обнаружив в газете объективный критический материал, чиновник начинает чесать затылок и лихорадочно думать, кто же его заказал. Спустя некоторое время на ковер вызывается пресс-секретарь.
– Валентина, кто запустил против меня это фуфло?
– Но, Николай Васильевич, я знаю этого Пупкина. Он и без денег так обычно пишет…
– Без денег, Валя, ничего в этом мире не делается... Выясните, кто заплатил, я им устрою...
В общем, мало кому придет в голову, что материал, тема которого касается многих горожан, написан потому, что, как ни странно, у журналиста работа такая – сообщать людям обо всем. В том числе о «теневых проектах» власть имущих.
Подспудно СМИ у таких ассоциируется с обслугой. Отсюда страсть к пренебрежительному, если не сказать хамскому, отношению к журналистам, к подмене и замалчиванию фактов, страсть просто, как бы самоутверждаясь, перекрывать информацию. Сегодня в работе некоторых пресс-служб или специалистов, отягощенных взаимодействием с общественностью и СМИ, фирменным стилем стало тянуть время. Видимо, предполагается, что без «официоза» материал не состоится, а спустя максимальное количество времени можно нехотя отмахнуться: «Нет, мы считаем, что это не нужно комментировать».
Приходится месяцами отправлять запросы по факсу, на электронную почту, заказным письмом. Хорошо, если получишь письменный отказ, а такое на практике почти что исключение. Чаще всего ответ будет не по существу либо ответом окажется тишина. Могильная. Пресс-служба и личные помощники чиновников заняты? Они ищут виноватых и, вероятно, тех, кто проплатил?
Дело в том, что, если человеку не очень обеспеченному предлагают деньги и он берет, это не самое страшное. Проблема в другом – в так называемых непродажных журналистах, которые делают гадости бесплатно, от души. Люди, которые поливают грязью кого-то, уничтожают, публикуют доносы, кричат «распни его» бесплатно, – вот кто самые страшные. Когда человек с великим энтузиазмом, от чистого сердца творит зло – это настоящая жуть.

Уж не о таких ли втайне мечтают те, кто всякое появление в газете критических материалов объясняет только шелестом купюр?