Садовод устроил самосуд

В Советском районном суде обжалован приговор в отношении председателя садоводческого некоммерческого товарищества «Ударник».

Ранее его признали виновным в умышленном причинении тяжкого вреда здоровью с применением предмета, использованного в качестве оружия, приговорив к 2 годам 6 месяцам исправительной колонии общего режима с ограничением свободы на 6 месяцев. Кроме того, председателю предстоит выплатить потерпевшему 150 тысяч рублей в качестве компенсации морального вреда.
В связи с обжалованием приговора решение не вступило в законную силу, теперь слово за областным судом. Вердикт вызвал большой резонанс, мнения разделились: одни поддерживают председателя, другие выступают против. Но обратимся к обстоятельствам уголовного дела.
Осенью прошлого года из колонии-поселения № 11, что в поселке Губерля, сбежал осужденный. Он пытался пробраться к железной дороге, чтобы уехать на малую родину в Ставропольский край. Около десяти дней мужчина находился в пути: шел пешком, прячась от людей, без еды. Однажды наткнулся на неогороженный сад с открытым домиком садоводческого общества «Ударник». Там и остался.
Во время ночного обхода председатель садоводческого общества и его помощник обнаружили беглеца и решили с ним разобраться. Незваный гость признался, что сбежал из колонии, просил не вызывать полицию, обещая отработать. Разговор продолжался в мирном русле. Неожиданно председатель схватил валяющуюся ножку от стула, затем гвоздодер и начал бить чужака по рукам, ногам, голове. Тот потерял сознание. Когда приехали стражи порядка, потерпевший не мог идти. Беглеца доставили в больницу, где у него были выявлены множественные переломы. По данному факту возбудили уголовное дело, которое вылилось в судебное разбирательство с соответствующим решением.
– В качестве оправдания в суде председатель садоводческого общества ссылался якобы на участившиеся кражи, – комментирует старший помощник прокурора Советского района гособвинитель Т. Губернская. – Однако не установлено, что сбежавший из колонии-поселения совершал их в садах.
Присутствующие в качестве свидетелей садоводы по поводу краж ничего конкретного сказать не могли. Странным показалось и то, что сторожем была мать председателя общества, женщина пенсионного возраста... Видимо, мужчин для этой работы не нашлось. Разве в функции председателя входит расследование, поимка преступника? Нет. Обращался ли он в полицию по поводу краж? Нет. По поводу патрулирования садов? Нет. Похоже, наводили порядок сами. Чем это закончилось, известно.
– Зачем было избивать беглеца с таким усердием? – продолжает Татьяна Юрьевна. – Ведь он никакого сопротивления не оказывал, вел себя спокойно, что мешало председателю и его помощнику вызвать полицию? Еще в ходе следствия председатель мог бы возместить часть ущерба, попросить прощения, но этого не произошло, он считал себя правым, поскольку поймал преступника.
– Говорят, беглец был не таким уж «белым и пушистым», имел несколько судимостей, мог представлять опасность для окружающих... Не слишком ли суров приговор суда?
– Мы не ставили целью исследование личности потерпевшего, а исследовали обстоятельства уголовного дела. Как гособвинитель, я просила 3 года лишения свободы, суд приговорил его к 2 с половиной годам. Время, проведенное мужчиной под домашним арестом, приговором суда зачтено в срок назначенного ему наказания. Что касается морального ущерба, то потерпевший оценил его в 2,5 миллиона рублей, суд присудил 150 тысяч. Надеемся, что этот печальный случай стал предостережением для других.

Александр Курочкин