Н. Леонтьев: «Художник всегда желает большего»

В выставочном зале открылась юбилейная экспозиция орского живописца Николая Леонтьева. На стенах сотня картин, созданных за полвека творческого пути. Повсюду простор, свет и явная, зримая жизненная мощь.

Это всего лишь одна из сотни выставок, в которых Леонтьев принимал участие. А десятки работ юбилейной экспозиции – только часть созданного. Его картины, как дети, разъехались и прижились в Европе, галереях России, частных коллекциях. По многим он скучает. Почти сорок лет художник растит в стенах своей мастерской учеников. Многие из них закончили Строгановку, Мухинку, в Орск не вернулись. Не вяжется у молодого поколения город с простором творческого выбора.
Сам Николай Васильевич попал сюда по распределению, окончив ЛВХПУ имени В. Мухиной (ныне Академия искусства и дизайна им. Штиглица) в 1971 году. Говорит, заманил орский товарищ, с которым учился. Приехав, получил должность главного художника. Колесил на «газоне» по строящемуся городу: курировал возводимые объекты. Но творческий человек в нем скучал и желал большего – быть живописцем. Уже позже появятся мастерская в орском Доме художника, где он работает и поныне, звание члена Союза художников, заслуженного художника России, статьи в энциклопедиях по изобразительному искусству и прочее.
Географически многие сюжеты картин Леонтьева связаны с орским колоритом, местными людьми. Даже мужичков, распивающих на заднем фоне одной из картин, он подглядел из жизни. Одежда, позы, выражения лиц – все предельно реалистично, из памяти живописца.
– Когда приехал в Орск из Петербурга, меня поразили жирная грязь, здешние изнурительные суховеи, пронзительные зимние ветра, – вспоминает он. – Город строился – кругом вырастали панельные коробки домов среди строительного мусора. Поводов для вдохновения мало. Но потом я открыл для себя Старый город, его архитектуру...
В 90-е художник расписывал Преображенский храм, совсем недавно – Георгиевский. Во многих его работах чувствуется дорога к вере. В оптическом фокусе полотен небо, ветра, солнечный свет, предметы и строения, пусть это покосившиеся деревенские домики, начинают двигаться, звучать и струиться. Это то, что называют магией искусства, «тайной поющей, летящей к Богу души».
– Через убранство храмов, икон пришло ко мне чувство красоты, – делится художник, – и теперь любую мелочь хочу сделать красивой. Пусть это будет хоть забор на даче…
Впрочем, дело не только в эстетизме, но и в гигантском трудолюбии. Леонтьев вырос в крестьянской семье и, говоря по-русски, привык вкалывать. Закатав рукава, он до сих пор с головой уходит в творческую работу, которая зачастую приносит сладость неудовлетворенности, порождающей движение вперед. Все вроде бы хорошо, но только на данном этапе, потому что к недосягаемому нужно идти и идти.
– Иногда спустя годы дополняешь работы некоторыми штрихами, и кажется, что все уже звучит совсем по-другому, – говорит художник.
В его мастерской, содержать которую накладно, сотни работ, повернутых от зрителя. Зажиточные уже не расценивают их как элемент убранства, понимающие слишком бедны, чтобы поддержать художника. И эту юбилейную выставку Леонтьев организовал собственными силами. Еще дочь помогла деньгами... Впрочем, это обычное дело, привычное состояние художника.
Полвека орчанин ищет новые возможности обогащения изобразительного языка, теснит круг традиций. Это вносит в его творчество ясность цвета и композиции, гармонию полутонов и классическую стройность. Это радует глаз и душу.

Фото Дмитрия Бикбова