Доля случая

Жила-была гражданка, разбитая параличом. То есть и не жила почти, а как-то так была в задней комнате, семь лет в постели...…Супруг носил чашки-плошки, обмывал и купал, одним словом, можно было жить. Но гражданка померла.
- Алло, это журналисты?.. Я бы хотел, чтобы вы приехали. Мне нужно поговорить. Случилось горе. Жена была больна. Два дня назад ей стало плохо, и я вызвал врача. Врач вколол “Магнезию”, сильнодействующее лекарство, понижающее давление. Жена умерла после укола. Вчера ее похоронили. Я не хотел бы, чтобы это с кем-то повторилось. Я хотел бы поговорить. У меня горе…
- Алло, редакция... Я звонил сегодня. Я передумал. Не нужно ничего писать. Я говорил с родственниками, меня убедили - ее не вернешь. Не буду поднимать волну. Я не хотел бы никого наказывать... Пусть все остается, как есть.
- Алло, я звонил... Приезжайте сейчас. Завтра помешают разговору. Я не хотел бы… Но я хотел бы…
Противоречия разрывали человека. И были тому причины. Свою половину он закопал в землю. Изможденный человек с бородкой и выпуклым лбом. Недоверчиво посмотрел в мое удостоверение, потом боязливо предупредил соседей о моем приходе. Маленький человек, пенсионерус обыкновеникус…
Он по-прежнему просил написать. Но сам не знал, зачем. Выступить с критикой медиков? Но еще над теплым трупом предлагалось обратиться в милицию. Не обратился. “Все равно скажут, что умерла своей смертью”. Да и глупо идти против системы на пару с мертвой женой, семь лет просуществовавшей в задней комнате. Знаете, что происходит с шестеренкой, которая вдруг начинает крутиться в другую сторону? Ее стирает в порошок…
Ему просто нужно было выговориться. Он повторял, что семь лет носил чашки-плошки, обмывал-купал, и можно было бы еще жить, а тут так быстро… Одним уколом.
И я ответил тем же. Бросил на стол удостоверение, разряженный диктофон, закатал рукава, чтобы поговорить на равных. Итак, в одной из больниц лежал на излечении очень близкий мне человек. Которого я постоянно навещал. Долго не удавалось его продиагностировать. В больнице не знали, от чего лечить, но все-таки лечили. А он безропотно лежал у самого входа. Глотал лекарства для галочки. Там, на сквозняке, схватил воспаление легких. От воспаления и умер. И был врач с неуловимыми глазами. И была какая-то неловкость. И, знаете, никак не мог предъявить ему претензии… Потому что маленького человека в нашем небольшом городе, в сущности, может раздавить любая глупость и несуразность. Иногда от нянечки жизнь зависит больше, чем от лечащего врача. Очень велика доля случая. И прав мой собеседник с опустевшими глазами: не нужно никого винить. Потому что всегда найдется оправдание. “Все на свете должно происходить медленно и неправильно, чтобы не загордился человек, чтобы всегда он был грустен и растерян”. Не так ли?