Школа выживания

На позитиве

Когда тебе двадцать, романтика входит в сердце, как весна, никого не спрашивая. Увлекалась самолетами, но в Барнауле не было аэроклуба, а в Орске он действовал. В кармане 14 рублей, билет только в один конец, и вот Нина Титова  в Орске. 

Прекрасно оснащенный аэроклуб, где можно и за штурвалом посидеть, и насладиться парашютным полетом. Одна мечта сбылась. Поселок прицепостроителей только начинал строиться. Прошло 45 лет. Нина Ивановна живет на улице Братской, 44а. Дом образцовый. А четвертый подъезд, где она живет на пятом этаже, и вовсе настоящее чудо. 

 – Я красила заборчик дворовой площадки, осталась краска – облагородила электрические столбы возле дома: один стал сиреневым, другой – голубым. Палисадники чистые. Козырьки подъездов тоже сияют чистотой. Мы поменяли все трубы, отремонтировали крышу, постарались, чтобы двери квартир были одинаковыми по колориту, – улыбается Нина Ивановна. 

На стенах подъезда – картины: Орск во всем его многообразии. Вот, к примеру, храм на горе Преображенской, дальше уральские перекаты, водопады, знакомые, милые сердцу городские места. Полы выкрашены в три краски. Цветы стоят в кадках, а букеты из засохших цветов (сама собирала, потом сушила), накрахмаленные занавески украшают площадки. Подъезд принял участие в конкурсе, получил приз зрительских симпатий. Почему такой изумительный дом и диковинный подъезд? Здесь одни только художники и дизайнеры живут? Как добиться такой красоты?

 – Мне – за шестьдесят, постоянно живу на позитиве. Была старшей по подъезду, потом всего нашего дома. Только мы сами можем улучшить нашу жизнь, в дом не приедет губернатор или президент облагораживать наш быт. Можно, конечно, ныть и стонать из-за маленькой пенсии, но у каждого есть хлеб на столе – это главное. У нас была большая семья – восемь детей, и бабушки с дедушками тоже жили небогато. Помню, в Орске девушки выбросят засохший хлеб, а я его подберу, размочу, да и съем за милую душу. Никакого труда не чураюсь. Мы отказались от коммунальной услуги по  уборке, сами все делаем. Я люблю Россию, свой микрорайон, дом.  Можно переживать  по поводу перестройки, разрушенной экономики, а лучше понять, если твоя страна выбрала этот путь, значит, надо идти в ногу, – продолжает Нина Ивановна. 

Пенсия у нее маленькая – семь с небольшим тысяч. Как можно жить на такие деньги? Она говорит,  что все зависит от потребностей: 

– Кому-то и большая пенсия не в радость, нужны алмазы, а кому-то хватает хлеба при небольших запросах.

Как выживает? Покупает кур или окорочка, делит их на несколько частей: вот на суп, вот на рагу, вот на тушенку. 

– Я много поездила по миру. Все познается в сравнении. На какие деньги путешествовала? Выучилась на массажиста, ехала к подруге в Москву, там зарабатывала – и здравствуй, Европа! – рассказывает она.

Фамилия у Нины Ивановны славная – кто же не помнит второго космонавта СССР? В Алтайском крае Титовых пруд пруди. Ее дедушка, тоже Титов, говорил, что космонавт – дальний родственник. Будучи школьницей, встретилась с исторической личностью в Новосибирском академгородке. И, правда, нашлись родные корни. Дедушка шутил: «Как только стал Герман известным на весь мир, столько родственников у него обнаружилось!» 

Материально она не может помочь детям и внукам. Наоборот, они помогают. 

Прошлись с Ниной Ивановной, красивой, улыбающейся, по родной улице Братской. Чистота вокруг. Детские сады чистыми стеклами сияют. Очень много аккуратных дворовых площадок. Могут же жить люди по-человечески!

Судьба не балует

Антонина Михайловна Додонова родом из деревни Аркаевка, Абдулинского района. В 1964 году приехала в Орск учиться в ГПТУ № 23 на отделочника. Работала штукатуром-маляром в стройгруппе при ЖКО. Тогда коммунальщики оказывали бесплатные ремонтные услуги пенсионерам и инвалидам. Судьба забрасывала на стройку, на трикотажную фабрику. Вышла замуж, родила двух детей. Они уже взрослые, есть три внука, четыре правнука.

 – Пенсия у меня – 10 тысяч рублей. Но ведь мы, русские, обязательно должны помогать своим детям и внукам – так заведено исстари. Когда не хватает денег, я иду туда, где можно быстро получить кредит. Внуки уговаривают, возьми заем, бабушка, мы потом отдадим. Я понимаю, что поступаю глупо, но иначе не могу. «Потом» у них не получается, и я вынуждена выплачивать и заем, и высокие проценты. Вот и стараюсь что-то продать, готова стены вынести из квартиры. 

Так получилось, что трех детей дочери ей пришлось поднимать одной. Старшему тогда было четыре, второму – три и третьему – полтора года. Она набралась решимости лишить дочь родительских прав, на алименты не подавала, вот уж самому младшему – 20 лет. Как выжила, и сама не понимает. Сын тоже инвалид – стерты позвонки от тяжелой работы, но нет документов на оформление пенсии. В свое время отслужил в армии, с женой и двумя детьми переехал на Украину, поэтому была прописка украинская, правда, имеется листок убытия и прибытия в Орск. Сын сидит в инвалидном кресле на улице, ему бросают монеты. Кто-то и 50 рублей положит, а другой еще и плюнет: «Развелось вас тут!» Получать бы ему хоть небольшую пенсию… Но предлагают ехать в украинское посольство за справкой, что он не является жителем Украины. 

– Кто бы нам помог, – говорит Антонина Михайловна, – сами мы не в состоянии  выбивать справки. 

Она готовит все самое простое из дешевых мясных костей, недорогих овощей. Вещи, принесенные на продажу, почти не покупают. Мы с ней долго говорим о жертвенности русского характера, но она улыбается: выживем!

В Ущелье завелись бобры

Вера Ивановна Глазкова в советские времена работала поваром на фабрике-кухне ЮУМЗ. Настали девяностые. И она, как многие, с баулами отправилась в столицу, закупала хозтовары, перепродавала, откладывала деньги. Но никогда не зарилась на иностранную валюту. 

Копила и ездила по стране. Четыре года жила в Польше. Перед обменом денег успевала их снять – и снова в путешествие. Был отличный муж, сейчас одна. Есть квартира в городе, но она предпочитает Ущелье.

 – Здесь у меня 9 соток огорода, который кормит, потому что пенсия – около 7 тысяч. Мне хватает, – делится она. – Почти ничего не готовлю. Вышла в сад и ешь, что хочешь. Лишь бы дома были чай и конфеты. Жили со мной три подаренные собаки, двух уже нет. 

Она рассказывает нам, как готовить пастилу: сначала яблоки через мясорубку пропускаем. Потом надо долго уваривать, добавляя ягоды, раскатывать массу ножом на пергаменте, сушить на печке, которую топит дровами и углем. 

 – Добираюсь с рынка в Ущелье автобусом до Мостостроя, потом километра полтора пешком по рельсам. Это красивое место когда-то было любимым местом отдыха. Работали дом отдыха, пионерский лагерь. Сейчас от строений остался один фундамент. Мало жителей осталось, только летом дачники наезжают. Знаменитая скала Чертов палец, где выложены мозаичные портреты Ленина и Сталина, вандалы замусорили, написали оскорбительные надписи. А кто-то нагло прямо из леска вывозит песок, уже котлован образовался. Одно радует: завелись бобры на озерке.

Пенсия хорошая, но…

Галина Михайловна Шолкунова сначала отучилась в техникуме, потом отработала начальником участка на очистных сооружениях завода имени Чкалова. 

Муж тоже работал на ОНОС, потом на ЮУМЗ. Двое детей, двое внуков. Пенсия немаленькая, жить бы да радоваться. Но не до восторгов – здоровье подводит. Ноги болели, не знала уже, какое обезболивающее принимать, какие уколы делать, какие мази и настойки втирать. 

– Отправили меня в Оренбург, где работает отличный медцентр. Принимала женщина-врач, ревматолог. Приговаривала: «Вся область едет к нам, поэтому каждому могу уделить только 8 минут!» Показала ей свои ноги. Она взглянула, прощупала: все ясно, у вас ревматическое заболевание. Отправила на рентген. И следом мне уже несут листок с ее предписаниями. Вот уже год хожу, не жалуюсь. Ни одного приступа. Все-таки есть отличные врачи.

За новостями следит, но не любит политических дебатов, где все кричат, стараясь переорать друг друга. Ей страшно наблюдать за украинскими метаниями. А когда показывают, как плохо живется братскому народу, вздыхает: а некоторые в России еще хуже живут.

Я сама!

Любовь Кузьминична Михайлова 36 лет проработала медсестрой в поликлинике города Намангана. 

Даже пропела строчку из шлягера того времени: «В Намангане яблоки зреют ароматные, на меня не смотришь ты, неприятно мне». В СССР жилось хорошо во всех республиках. Но в девяностые сын настоял, чтобы мать переехала в Орск, стало неуютно в Узбекистане. Сейчас ей – 76 лет. Пенсия – 8 тысяч. Выходит к рынку продавать вещи, от помощи детей категорически отказывается: у вас вон какие семьи, я сама. Заработает в день 30, 50 рублей – и рада. 

– Я здесь, на импровизированном рынке, главный врач. У кого сердце прихватило, как «Скорая помощь» – тут же таблетку под язык. С собой всегда прихватываю лекарства. Советы медицинские даю.

Материалы подготовили слушатели школы «Репортер» Алиса Андреева, Дарья Вязикина, Мария Кузина.