Большой спорт и большой спирт - главные орские проблемы

Отправляясь на редакционное задание, мы и не предполагали, что эта прогулка разрушит наши представления о реальном размахе теневой торговли алкоголем. В местных изданиях уже не раз писалось о рейдах по ларькам, мини-рынкам и квартирам, где сбыт самопальной водки и самогона поставлен на широкую ногу. Как правило, все эти мероприятия проводились под патронажем правоохранительных органов. В этот раз репортеры «ОХ» Алексей Мороченков и Константин Сазонов взяли инициативу в свои руки, отправляясь в вояж по торговым точкам вечернего города...УМИРАЮЩИЙ «БАТЯ», ИЛИ ОХОТА ЗА КАДРОМ
Идея рождалась в курилке и вынашивалась несколько дней. Наша задача состояла из двух частей: купить «самопал», а затем попытаться его сбыть. Ее усложнял тот факт, что в роли «подсадной утки» выступал 14-летний подросток. Благо, знакомый Толик вызвался помочь.
- Слушай политику партии, - многозначительно начал свою речь Сазонов. Щупленький паренек, едва выглядевший на свои годы, стоял у подъезда и вникал. – Сейчас пойдешь и купишь бутылку «сэма» или «спиртяги». Вот тебе 20 рублей.
Скомкав купюры, Толик нехотя засеменил к ларьку. За ним пристально следил объектив фотокамеры. Мы же, замаскировавшись под случайных прохожих, остановились поодаль.
Из киоска доносились громкие звуки какой-то дешевой отечественной попсы и девичий смех. Продавщица, из-за зарешеченного окошка даже не взглянув на покупателя, сунула бутылку в амбразуру. И это в самом центре северного микрорайона! Толик, опасливо озираясь по сторонам, спрятал добычу под куртку.
Уже в машине мы осмотрели первый «улов». Бутылка из-под «Беленькой» с содержимым, напоминающим по цвету… Впрочем, не будем вдаваться в анатомию. Стеклянная тара небрежно брошена на заднее сиденье, едем к толкучке возле магазина «Африка».
На углу, переминаясь с ноги на ногу, вероятно, поджидая своих клиентов, стояли три старушки. Как только машина затормозила рядом с базарчиком, мы сразу стали объектами пристального наблюдения. Народ здесь пуганый, абы кому не продадут. Физиогномику бабушки знают идеально: алкаша или помирающего с похмелья честного труженика они видят за версту. Существуют и постоянные клиенты.
- Придется маскироваться, - сквозь зубы процедил Мороченков, обращаясь к фотокору.
Пока тот настраивал камеру, мы закинули в это торговое болотце блесну: Толик не спеша прошелся вдоль рядов, заглянул в магазин, вышел оттуда и приступил к опросу торговцев по части «лекарства для умирающего бати» (такова была легенда). Было видно, что каждая из продавщиц хочет заработать двадцатку, но подозрительное авто не давало покоя. Организация торговли здесь строится по военным правилам: с какой бы стороны мы ни подъезжали, нигде не представлялось возможным спрятаться от зоркого ока старушки-часового. Пока «Волга» выписывала виражи вокруг базарчика, паренек живописал нечеловеческие страдания погибающего от похмелья отца. Торговки были непреклонны. И только когда машина скрылась из виду, «контрольный закуп» был произведен. Позже Толик рассказал, что репортеров «ОХ» приняли за милицию и опасались «подставы».

ПОХМЕЛЬЕ, МИНУЯ ОПЬЯНЕНИЕ
Качество приобретенного пойла – тема для отдельного материала. Даже от закупоренной бутылки несло так, что, откручивая крышку, Сазонов помахал над горлышком словно над пробиркой с реактивом. Пахнуло так, что желудки сжались и подпрыгнули куда-то к горлу, казалось, в этой поллитровке - полный набор сивушных масел и добрая часть таблицы Менделеева.
Скорее всего, мифическому «бате» от этой бормотухи вряд ли полегчало бы. «Батя» по-прежнему помирал! Следующая остановка – ул. Тбилисская.
Территорию возле рынка «Центральный» уже давно облюбовали самогонщицы – здесь «левак» продают, не особо опасаясь. Приобрести спиртное Толику не помешало даже то, что торговки заметили объектив нацеленной на них фотокамеры. Были слышны смех и возгласы пенсионерок: «Ой, девчата, нас для телевидения что ли снимают?». Парень довольно скоро справился с заданием и добавил в нашу коллекцию еще одну бутылку низкопробного самогона. Содержимое отдавало смесью ацетона и браги. Видимо, о подобном коктейле писал в свое время Веничка Ерофеев. Наш «батя» после принятия внутрь только что купленной сивухи стал бы «настолько одухотворенным, что с расстояния в полтора метра можно было бы плевать ему прямо в харю – ничего бы не почувствовал». Бывалые говорят про такую выпивку, что от нее похмелье наступает, минуя опьянение. Не знаем, не нам судить.
На город опускается ночь. За окном проплывают улица Тагильская, кинотеатр «Мир». В машине тепло, магнитола крутит пленку с хитами ушедшего столетия. Благодатные ощущения комфорта и легкой ностальгии обрывает резкий визг тормозов… Свет фар выхватывает из темноты парочку. Парень, накачанный спиртным «по самые брови», чуть было не свалился под колеса нашей машины. Трагедии удалось избежать лишь благодаря тому, что девушка вовремя поймала своего кавалера за рукав. Подобный случай - банальная миниатюра городской жизни. Ночь, огни, пьяная молодежь. Все это уже примелькалось, как шероховатости на старой кинопленке. Смотришь фильм и не замечаешь бегущих по экрану ряби, черточек и точек…
ЭТОЙ ЯРМАРКИ КРАСКИ
Рейд, между тем, продолжается. Паркуемся возле магазина «Луч».
Торговля алкоголем напоминает здесь распродажу медовых коврижек в калашных рядах:
- Чего, сынок, раздумываешь, бери самогоночку! - первой обратилась к Толику краснощекая дородная тетя в цветном пуховике, шерстяных гамашах и стоптанных китайских бахилах. – Хороша. Сами потребляем.
Тратить «выбитые» у профкома деньги было абсурдно.
Сталкиваясь с подобным в центре города, можно представить, что происходит на окраинах. Машина мчит в сторону поселка прицепостроителей.
Одно из самых злачных мест на ОЗТП - пятачок на остановке «Юность». Толик, вошедший во вкус репортерской работы, с радостью взялся за выполнение задания по отработанной легенде. Впрочем, она ему не пригодилась. Подойдя к мужику в ватнике, парень запросто обменял купюры на спирт, налитый в бутылку из-под газировки «Миринда». Хмурый дядька, спрятав деньги в карман, ухмыльнувшись, изрек: «Знаем мы ваши байки. Небось, на танцы собрались или девчат в подъезде тискать. Надо будет – подходи еще. Все равно два раза бегать».
От «Юности» мы свернули к поселку Москва, который в народе давно снискал славу городской клоаки. И как выяснилось, не зря. В нескольких метрах от проезжей части в глаза сразу же бросилась небольшая компания изрядно выпивших мужиков. В опущенное стекло слышалось: «Она мне стакан подносит, хлебнул, думаю: все, щас ослепну. А Верка мне под нос еще тухлую селедку сует. На, мол, занюхай. Я давай ее молотить, а она мне: «Коля, не убей». Что за народ бабы?». Обсудить животрепещущую тему мы не пожелали, нас интересовал другой вопрос: где взять «пузырь»? Алкаши охотно и наперебой стали объяснять, к какой «бабе Мане» подойти, и даже вызвались помочь, предвкушая вознаграждение за работу в виде 100 граммов. От помощи пришлось отказаться из-за обширной географии точек сбыта: самогонку продают чуть ли не в каждом доме. Выбираем ближайший. Толика посылать на очередное задание побоялись: время позднее, да и случиться может всякое. За спиртным пришлось отправляться самим. Бабка, выглянувшая в окно, с малороссийским выговором расстроенно произнесла: «Ничего нет, все аспиды местные выжрали». После убедительной просьбы корреспондентов «пошукать по сусекам», старушка растворилась в темных недрах дома и, спустя пару минут, протянула в форточку чекушку: «Больше нет, хлопцы, извиняйте». Все. Бюджет нашей акции был исчерпан.
ОТКУДА РАСТУТ НОГИ
Если представить, что Орск – это живой человек, а Комсомольская площадь – его сердце, то в Степном нам предстояло увидеть то место, откуда растут ноги. Поселок встретил опустевшими улицами и разбитыми фонарями. Несмотря на то, что часы показывали лишь 21 час. 30 мин., машин практически не было. Но кажущаяся тишина была иллюзией спокойствия – уже следующий квартал явил нам сцену драки возле одного из домов. В тусклых отблесках света из окна виднелись четыре фигуры. Подъезжаем ближе. Мужики дерутся, безобразно матерясь, а женщины, визжа, пытаются их разнять. Еще одной картинкой с натуры стал спящий мужик, лежащий возле автобусной остановки.
- Замерзнет ведь, - сказал Сазонов и полез в карман за телефоном, однако из темноты появились еще четверо местных и под руки потащили спящего вглубь поселка.
Толика пора было везти домой.
Передав паренька родителям, приступаем ко второй части операции - продажа спиртного. Цель - попытаться за небольшие деньги оптом сдать пол-ящика левой водки в один из ларьков северного микрорайона.
Молоденькая продавщица долгое время делала вид, что не понимает, чего от нее хотят незнакомцы.
- Смотри сама: мы предлагаем тебе десять бутылок по 7 рублей каждая. При хорошем раскладе твой навар - 130 рублей, - использовал свое красноречие Мороченков.
Девчонка испуганно озиралась по сторонам, словно ожидая подвоха, что-то мямлила насчет «хозяина», который ее за такие дела «убьет».
- Все равно же спиртом торгуешь, а у меня последняя партия осталась. Тем более 10 «пузырей» сразу разлетятся, - добавил Сазонов.
Продавщица, хлопая густо накрашенными ресницами, тяжело вздохнула, но взять товар согласилась.
«РАЗРУХА, ОНА НЕ В КЛОЗЕТАХ…»
Наверное, она до сих пор подсчитывает в уме барыши, так как везти мы ничего не собирались. Купленному самопалу была уготована иная участь.
Содержимое пяти бутылок самогона и спирта поглотил унитаз в редакционном туалете. Это и стало логическим завершением рейда. Пока мы совершали экзекуцию над «зеленым змием», в туалете стоял такой аромат, что запотели очки у Григория Горбунова, снимавшего процесс. Казалось, еще немного, и произойдет какая-нибудь страшная химическая реакция, грозящая обернуться для редакции экологической катастрофой.
Население города все больше увязает в алкогольной трясине. Люди спиваются, а большинство только молча наблюдает за этим, может быть, презирая людей, которые уже утонули в этом болоте, а может быть, просто жалея. Примелькавшиеся сцены жизненных драм, стервозность провинциального быта. Кто способен противостоять этой алкогольной гидре? Кто скажет «нет»?
…Старая кинопленка крутится, а на экране все те же незаметные рябь, черточки и точки.

Фото Дмитрия Бикбова,Григория Горбунова.