Гусев и Алешка

В Орске есть вечные темы – плохие дороги, высокая плата за коммуналку, плохое освещение улиц... У нас, медиков «Скорой помощи», тоже есть свои вечные темы – необоснованные звонки пациентов, вызывающих нас вместо того, чтобы сходить в поликлинику, труднодоступность адресов из-за отсутствия нумерации домов, заметенные дороги зимой и… бомжи. 

Как-то так сложилось, что люди без определенного места жительства стали постоянными пациентами лечебных учреждений города. Летом-то тепло, бродяги рассыпаются по кустам и зарослям, а с приходом холодов начинают группироваться вокруг лечебно-профилактических учреждений. Некоторых из них отправляют из больниц в Центр реабилитации «Феникс», но большая часть через недельку-другую появляется на улицах города. И опять все повторяется: лежащему на улице сердобольные прохожие вызывают «Скорую», мы, подняв таких с земли, везем в дежурную терапию, там страшные, неряшливые, чуть не замерзшие насмерть бродяги распугивают других пациентов своим запахом. Сидят в приемном покое, ночуют, дерутся между собой и там же справляют нужду. 

Некоторых уже знаем в лицо. Есть такой персонаж по фамилии Гусев. Был ли он в «Фениксе», мне неизвестно. Но мы от него устали. Гусев везде: на проспекте Ленина, на Никеле, на Елшанке. При этом в отличие от своих «соратников» Гусев всегда трезв. Периодически на нем меняется одежда. Но даже смена «наряда» не избавляет его от специфического «аромата». Днем этот товарищ бродит по улицам города. С наступлением темноты хитрый Гусев ложится в людном месте, зная, что ему обязательно вызовут «Скорую помощь». С нами он не церемонится: может нагрубить, обматерить и обязательно выясняет, «какая нынче больница ургентная». Да, так и говорит – «ургентная», а не дежурная. 

Недавно и мне достался Гусев. В шесть утра лежал на рельсах, застопорив движение двух трамваев в поселке Никель. Подъехав на место вызова, увидели знакомого. Ругая все на свете, подошли к нему. Никакая медицинская маска не могла спасти от амбре бездомного. Подняли с земли, обнаружили свежую ссадину на лбу от падения. Можно сказать, повезло товарищу. Появился повод отвезти Гусева в травматологию. А там, в больнице, отсидится, поспит и дальше пойдет бродить. До следующего приезда «Скорой помощи». 

Еще появился в городе новый бомж по имени Алешка. Ему не больше тридцати, у него ДЦП, он в коляске. С этим инвалидом намного сложнее. В силу детского паралича он, по сути, беспомощен. В туалет ходит под себя. Нам говорит, что ходить не может. Но внимательно следит за костылями, лежащими в его коляске. Откуда он взялся, непонятно. Одним говорит, что приехал из Соль-Илецка, поругавшись с отцом. Другим рассказывает, что у него на ОЗТП живет бабушка. Документов при нем нет, каждый раз называет разные возраст и фамилию. Говорит, что зовут Алексеем. Не скрывает, что часто выпивает. Да и мы, медики, несколько раз днем его видели с бутылкой пива в компании колдырей. Сидит ночами в приемном покое больниц, отказывается уходить. Никому до него дела нет, кроме медиков. Думаю, что инвалид детства вряд ли сможет запросто уйти из центра адаптации. А ему точно нужны постоянные защита и уход. Может быть, он стал бомжом поневоле. Вот только знают ли о нем социальные службы? Найти его легко – вечером в приемном покое дежурной терапии.