«Скоропомощники»

28 апреля был наш день. Тех, кто спешит на помощь в любое время дня и ночи. В дождь и снег, в жару и стужу. Бойцы дефибриллятора и глюкометра, повелители каптоприла и фуросемида, победители «бегающих вен» и синдрома «А я вот в Интернете читал…». Их не так уж много, «наших» дней. Есть всеобщий праздник День медработника. И единственный наш, работников «Скорой помощи».

Так уж повелось, что считается труд на «Скорой помощи» наиболее тяжелым и неблагодарным среди медицинских коллег. «Скорая» – это догоспитальный этап оказания помощи, и мы оказываемся там, где «нормальные» медики никогда не бывают и не будут. Мы заходим в притоны, грязные подъезды и квартиры, нам считают своим долгом сунуть под нос в лучшем случае бахилы, а чаще всего целлофановые пакеты, полагая, что мы «шарахаемся где попало». Почему-то мы стали «должны и обязаны» безработным налогоплательщикам, запойным алкоголикам, беспечным матерям и выдающимся жалобщикам, считающим своим долгом пнуть нас, плюнуть в душу. Время такое, наверное, когда люди в большинстве своем не хотят брать ответственность за свою жизнь и поступки. Им проще вести праздный образ жизни, не следить за питанием, игнорировать советы и рекомендации лечащего врача, доводя себя до крайнего состояния. А потом, вызывая «Скорую помощь», обвинять нас в непрофессионализме и топтании ковров 30-летней давности. Когда спасешь за сутки десять человек, а испортит настроение жалоба недовольного жизнью пациента.

Спросите нас, не мазохисты ли мы, «скоропомощники»? Отвечу с уверенностью: нет! Просто мы любим свою работу. Непосвященному сложно понять, что мы испытываем, приводя в чувство только что умиравшего человека. Когда мы приходим в дом, где на расстоянии слышно клокочущее дыхание посиневшего больного со страхом в глазах. И мы уже знаем диагноз и молниеносно выстраиваем в голове алгоритм оказания помощи. И живого пациента довозим до больницы, получая в ответ: «Спасибо, доктор!» Разве можно не радоваться тому, когда фельдшер в полутемной комнате находит спрятавшиеся вены и вводит спасительное лекарство? А когда роженица запоздало вызывает «Скорую», фельдшер собственноручно принимает роды на ходу и новая жизнь появляется прямо в автомобиле «Скорой помощи»? Сколько мы промыли желудков у молодых людей, решивших свести счеты с жизнью от несчастной любви! А уж бабушки и дедушки вообще не могут жить без нашего волшебного каптоприла!

Мы, работники «Скорой помощи», наверное, отличаемся психологически от других коллег. В нас течет огонь спасателя и первооткрывателя. Едем в неизвестность, сталкиваемся с тяжелыми больными. За доли секунды принимаем решение и смело начинаем, если нужно, реанимировать. Не каждый может быть «скоропомощником». Новички, приходя после медколледжа, чаще всего убегают, не выдерживая нагрузки. А те, кто остается, становятся  профессионалами, вливаясь в ряды коллег по цеху.

Служба «Скорой помощи» выстроена достаточно сложно. И над всеми нами стоит наш главный врач Константин Александрович Кумзин. Иногда думаю, как же он умудряется ладить со всеми нами. Ведь мы по большому счету все дерзкие, любим отстаивать свое право на самостоятельность и независимость. Но наш шеф справляется и находит подход к каждому из нас. 

Позвольте еще раз поздравить моих коллег с нашим профессиональным праздником. А всем орчанам желаю здоровья!