Зачем губернатору понадобилась орская великая стена?

Как рядом с Орском едва не появилась «Великая Китайская стена», за что могли лишить жизни солдат казачьего войска и кто прославил оренбургскую пшеницу? Об этом расскажет «ОХ».

Ровно 187 лет назад утвердили особую инструкцию о застройке новой пограничной линии протяженностью свыше 500 верст от Орской крепости. Она, по мнению оренбургского военного губернатора Василия Перовского, должна была спасти местные крепости от набегов лихих кочевников. Но этого ему показалось мало, и он решил возвести великую стену близ Орска. 

Пограничную линию с обустроенными крепостями, редутами, пикетами и двумя рядами казачьих станиц губернатор Василий Перовский считал недостаточно укрепленной от набегов кочевников. Он хотел, чтобы ни одна партия казаков (по всей вероятности, так в те годы называли киргиз-кайсаков) не могла проникнуть за ее черту. Тогда-то и появилась мысль возвести вдоль всей новой границы непрерывный земляной вал – некоторое подобие той самой Великой Китайской стены, которая в древние времена помогала оседлым народам Китая защищаться от диких набегов соседей. Идею местного военного губернатора одобрил российский министр иностранных дел и дал разрешение на осуществление этого сумасбродного проекта, как подчеркнул в своей книге «На стыке борьбы за степь» оренбургский историк Александр Рязанов. 

– Весной 1837 года Перовский приступил к постройке непрерывного вала, который намеревались возвести на протяжении всей пограничной линии от Орска до Троицка, длиною свыше 400 верст, – писал Александр Рязанов. – На строительство были согнаны башкиры со своими подводами, и работа закипела. Вдоль границы начали сооружать вал со рвом. Толщина вала в основании равнялась 9 футам, а наверху – 3, высота его была 6 футов, глубина самого рва – столько же, ширина рва по дну – полтора фута, а наверху – 11. Крутости рва и вала были одеты дерном. Вот таким инженерным сооружением Перовский полагал удержать легкую киргизскую конницу от вторжения на внутреннюю линию, совершенно не подумав о том, что буквально через год любая корова могла беспрепятственно преодолеть это хитрое строение, а не только ловкие наездники. 

Стройку начали приблизительно в 20 верстах от Орска. За лето 1837 года возвели вал длиной более 18 верст, что обошлось казне в 5659 рублей. На будущий год работы продолжили, тогда же подправили и старый вал, полуразрушенный весенним таянием снегов. Всего за два года работ было проведено 43 версты непрерывного вала, обошедшегося казне в 112 тысяч рублей на ассигнации. 

А уже в 1839 году Василий Перовский, поглощенный новым авантюрным планом завоевания Хивы, охладел к постройке великой стены. Работы на новой линии прекратились, и более к ним никто не возвращался. Лишь в 1840-м новый начальник края генерал Обручев вошел в Петербург с ходатайством об отмене проекта о постройке непрерывного вала. Он не нашел нужным продолжать это нелепое сооружение, остатки которого, кстати, можно обнаружить и сейчас недалеко от поселка ОЗТП.

1 верста – 1,0668 километра, 1 фут – 30,48 сантиметра.

Строительство непрерывного земляного вала близ Орска было, пожалуй, самым непродуманным проектом губернатора Василия Перовского. В целом же, как говорят историки, он очень много сделал для развития края. На новой пограничной линии при нем были основаны укрепления Наследницкое, Ново-Орское, Елизаветинское, станицы Кумакская, Андреевская и другие. Переселенные сюда казаки оренбургского войска получили наделы. А еще Перовский уделял большое внимание культуре земледелия. Как отмечала в одном из своих исследований краевед Наталья Иванова, именно благодаря усилиям Василия Алексеевича на мировом рынке появилась сыскавшая необычайную славу оренбургская пшеница.

За что судили мертвых солдат?

В XIX веке на долю Оренбургского края выпало немало испытаний, часть из которых была неразрывно связана с борьбой за владение степью. Непримиримыми соперниками в этом являлись казаки и вольный кочевой народ. Первые защищали наши рубежи, несмотря на удушающий режим крепостных комендантов, которые за любую, даже малую, провинность могли приговорить к… смертной казни. 

Оренбургское казачество в XIX веке переживало не самые лучшие времена. Крепостные коменданты, по словам историка Александра Рязанова, пытались выколотить из казаков вольный дух, а все истинные традиции казачества втоптать в грязь. Из казаков в то время формировали грубых солдат, готовых беспрекословно подчиняться воле начальства. 

Регулярных войск с 1825 по 1830 год на пограничной линии было четыре батальона, один из которых располагался в Орской крепости, но не все солдаты даже тут справлялись с тяготами тогдашнего военного быта. Поэтому служивые сбегали из крепостей и станиц. Причем за первый, второй и третий побеги виновных прогоняли сквозь строй через 500 – 1000 человек от двух до четырех раз. Там «преступников» избивали палками или шпицрутенами. После этого, если наказанные оставались живы, они либо продолжали службу в своем батальоне, либо ссылались на каторгу. Если при побеге похищались казенные вещи, а иначе и быть не могло, поскольку солдат бежал в обмундировании, то давали тысячу ударов шпицрутенами, до забивания насмерть. Однако даже это не останавливало служивых, ведь некоторые совершали побеги от трех до восьми раз. 

Но еще жестче наказывали тех, кто совершил преступление против личности – убил кого-либо или нанес раны, даже просто подрался. Тот же историк Александр Рязанов в одном из своих произведений рассказывал о приговорах, вынесенных Комиссией военного суда, учрежденного при линейном батальоне в Зверниголовской крепости. Он полагал, что аналогично наказывали провинившихся казаков во всех крепостях пограничной линии, в том числе в Орской. 

Так, рядовой Анисим Алексеев «за побег и недачу ответа подпоручику Рябову» был повешен в 1825 году, а другой рядовой «за битье бабки Павловой и за причинение грубости майору Каркину» – обезглавлен. При этом, по словам Рязанова, решение военной комиссии отличалось суровостью не только в отношении живых, но и мертвых преступников. К примеру, в январе 1827-го был предан позорной казни труп рядового Осипа Алексеева. Он обвинялся в том, что похитил «у чиновника 14 класса офицерскую шинель, плисовый картуз, кашемировую шаль и векселей на 1500 денег ассигнациями». После этого преступления солдат покончил самоубийством, но это судей не остановило при вынесении приговора…

Шпицрутен – это длинная гибкая палка или прут из лозняка (ивового кустарника). Применялся при телесном наказании преимущественно солдат.

По официальным данным, в 1798 году в Орской крепости проживало 270 казаков, а в 1895-м уже 883 казака (из общего числа населения в 12825 человек).

Комендантский режим с его военными судами просуществовал в линейных станицах целое столетие. Лишь в 1840 году в войске ввели новое положение, которое избавило казаков от самодурства крепостных комендантов.