11 апреля – Международный день освобождения узников фашистских концлагерей. Сегодня в Орске живут 23 свидетеля тех страшных событий. О том, как это было, нам рассказали Александра Пищугина и Раиса Труфманова.
Семья Александры Пищугиной в начале войны жила в Смоленской области.
– Мне тогда было пять, – говорит Александра Ивановна. – С тех пор прошли десятилетия, но воспоминания до сих пор свежи... В селе оккупанты появились в конце лета сорок первого, когда наша армия отступала. Помню черные мотоциклы с люльками, танки. Из открытого окна одного из танков высунулся военный и играл на губной гармошке. Ехали они как на параде. Основные их силы шли на передовую. В деревне для поддержания режима осталась часть солдат. Затем через нас гнали советских пленных. Один из них бежал и попросил нашу маму его укрыть. Он был легко ранен в ногу. Мы сказали, что он наш родственник. Никто из односельчан нас не выдал.
Через деревню с оккупированных земель фашисты переправляли множество людей. Однажды нам сказали собрать вещи и присоединиться к ним. Так мы покинули дом. Прибыли в концентрационный лагерь «Рославль». Он был окружен колючей проволокой. Длинные бараки – землянки. Входили мы туда, спускаясь по ступенькам. По обе стороны бараков – лежанки. В центре на огне – котел с водой, чтобы мы могли ее пить. Есть было нечего. Фашисты зверствовали, избивали.
Потом нас погнали через Белоруссию. Мою семью не довезли до Германии, оставили в деревне Солан, Бобруйской области. Это нас и спасло. Закрепили за семьями. Мы помогали местным, а те спасали нас от голода. Там картошку дадут, в другом месте – кусок хлеба. Некоторые солдаты вермахта были человечнее остальных и давали нам остатки супа, недоеденное. На постой мою семью определили в дом Кадушкиных, благодаря которым мы и выжили. Спустя многие годы, в 2004 году, через передачу «Жди меня» я разыскала наших спасителей. Встретились и до сих пор стараемся общаться.
А вот Раиса Труфманова знает о том периоде своей жизни лишь по рассказам старшей сестры, так как на начало войны ей было всего несколько месяцев.
– Моя семья тогда жила в Калужской области, – рассказывает Раиса Ивановна. – Село захватили в сорок втором, когда фашисты шли на Москву. У родителей нас было пятеро. Отца на фронт не взяли из-за возраста. Жить под немцами было тяжело, поэтому многие пытались бежать. Что с ними стало, никто не знает. Наша семья тоже пыталась это сделать, но нас поймали. Отца сильно избили, а затем всех погнали на железнодорожную станцию и погрузили в товарный вагон.
Ехали почти неделю. Привезли в Эстонию. Возле моря располагался окруженный колючей проволокой лагерь. Там мы и оказались. А потом всех отправили на работы. Старшую сестру Лену заставили рыть окопы. Брата и родителей отправили к какому-то богатому немцу. Они трудились у него на полях, выращивали овощи. А младшие сестры оставались в лагере и нянчили меня. В Эстонии мы пробыли до освобождения, лишь в 1946 году отправились домой.
Что нас встретило? Пепелище. Разруха. Страшно. Это я уже помню. Первое время жили у родственников, у них хата чудом уцелела. Голод был страшный. Постоянно хотелось есть. Позже мы стали выращивать картошку, варить супы из травы и кореньев. Так и выжили. Не дай Бог никому этого испытать…
