Нахимичили, или Новогодняя история двух аспирантов

– Технология такая: ты пьешь один из напитков, вглядываешься в свое изображение, отражающееся в елочном шаре… 

– Для этого он тебе нужен? 

– Не перебивай! – возмутился Антон. – И сознание перенесет тебя в тот момент времени, который я ввел в формулу жидкости. Ты проживешь этот эпизод заново. Только, умоляю, не меняй там ничего!

– В смысле – не менять? Уже то, что я там второй раз появлюсь (если появлюсь), и есть перемена, – возразил я. 

– Ладно, – согласился автор «открытия», – разберемся по ходу. Главное, вслух мне рассказывай все, что видишь. Вдруг ты будешь себя наблюдать со стороны в какой-то момент прошлого? 

– То есть ты еще не уверен, куда сознание мое перекочует, так?

– Так, – нехотя согласился Антон, но тут же спохватился: – Если бы все ученые знали заранее, что откроют, было бы неинтересно.

– Ну конечно, тем более что эксперименты они ставили на крысах, а у тебя вместо них буду я, – мое негодование выплеснулось само собой.

Антон немного смутился. 

– Ты прав, но ведь я обязательно упомяну тебя в своей научной работе как ассистента. Идет? 

Я, конечно, до конца не верил в эксперимент, поэтому ссориться из-за туманной перспективы прославиться в химической отрасли мне не хотелось.

– Хорошо, а гадание причем? 

– Так гадалки всегда в хрустальный шар смотрят, вот я и хотел провести аналогию. – Антон указал на бутылочки. – Выбирай, с чего начнем. 

– Да мне без разницы! Я не понимаю, что вообще тут написано. 

– Помнишь, ты еще в школе увлекался журналистикой, у нас детское телевидение было, ты там активничал. 

Как не помнить! Столько приятных моментов связано с «Орск.Дети», его руководителем Евгением Викторовичем! Встречи разные с интересными людьми... А ведь некоторых уже и в живых сегодня нет. Вспомнилось замечательное интервью с руководителем театра «Синяя птица» Юрием Петровичем Пановым, которого называли добрым волшебником. В его квартире все стены были в фотографиях учеников и сцен из спектаклей. Я бы еще раз пережил мгновения, когда Юрий Петрович рассказывал о… 

– Вить, ты снова завис? – донесся откуда-то издалека голос Антона.

Я вздохнул. 

– Да вспомнил тут всякое... Короче, давай начинать твой эксперимент! Выбираю музыку. 

– Правильно! Ты в этом деле человек опытный, – одобрительно похлопал по плечу друг, потом взял бутылочку с надписью: «Музыка» и протянул мне. – Пей! 

Я открыл крышку, понюхал содержимое – пахло какими-то ягодами.

– Антоха, ты уверен, что не отравишь меня? 

– Да ты что! В моих интересах, чтобы ты остался жив-здоров, – будешь свидетелем моего триумфа! Погоди, пошли к елке, – он быстро сложил все бутылочки в рюкзак.

Мы подошли к елке, я встал напротив шара, снова увидел себя в его отражении и под прицелом камеры друга залпом выпил содержимое бутылочки. Сначала ничего особенного не почувствовал, словно выпил газировки. Но через минуту в животе забурчало, забурлило, заходило и задергало. Мое отражение явно исказилось: рот полуоткрыт, глаза выпучены, как у жабы на раскаленной сковородке, брови встали домиком, хорошо хоть без трубы, зато мне казалось, что пар вот-вот из ушей повалит. Произнести что-либо не представлялось возможным, в глазах затуманилось. Где-то далеко звучал вопрос, повторяемый с некоторой периодичностью до тех пор, пока я не извлек из себя ответ. 

– Слышу тебя, – больше я ничего не выдавил из себя. 

Видимо, Антон продолжал съемку, давая мне время «переместить сознание», а я попросту пытался понять, что происходит. Когда через некоторое время живот перестал протестовать, а туман в глазах рассеялся, в отражении елочной игрушки я увидел себя более четко и понял, что безнаказанно друга сегодня домой не отпущу. И тогда решил пошутить, рассказывая ему небылицы.

– Ой, где я? – сделал удивленное лицо, наблюдая за своим отражением. 

– Описывай все, что видишь, – шепнул мне в ухо химик. 

– Стены увешаны фотографиями, кажется, это школьная Доска почета. Иду по коридору, открываю дверь, вхожу в зал, – я вспоминал свое интервью с Валерием Николаевичем Туркиным, директором школы искусств № 4, к сожалению, уже ушедшим в мир иной. – Поднимаюсь на сцену, сажусь за рояль, играю. 

Я замолчал, потом начал как бы в такт топать правой ногой, имитируя нажатие на педаль рояля, поводил плечами, прогнулся корпусом вперед, будто играл произведение. Меня разбирал хохот, но надо было держаться. 

– И чего ты так надолго завис за роялем, что дальше видишь? – спросил Антон нетерпеливо. 

– Не мешай, доигрываю прелюдию, а потом еще фуга будет, Бах – это не шутки, – я начал откровенно издеваться над экспериментатором, включая теперь уже и руки. 

Вскоре мне это надоело, я как бы закончил играть и поклонился.

– Теперь-то что видишь? 

– Ко мне подходят люди, вручают цветы, мы фотографируемся, я вместе с Валерием Николаевичем сажусь в зале и задаю ему вопросы. 

– Это кто? 

– Директор школы, – я посетовал на то, что Антон плохо изучил мою биографию, если не знает, с кем у меня были интервью. Тоже мне, ученый! Решил выйти из роли, надоело изображать невесть что. Встряхнул головой, подергался всем телом. – Ой, кажется, меня оттуда выкинуло.

Я обернулся, Антон продолжал снимать. 

– Нет-нет, это только первый эпизод, нельзя прерывать эксперимент! – заторопился друг, одной рукой придерживая телефон, а другой выуживая из свисавшего с плеча рюкзака очередную бутылочку. 

Тяжело вздохнув, я понял, что придется продолжать этот цирк до победного конца, пока все бутылочки не опустеют. Но дружба того стоит. 

В этот вечер я пересказал Антону столько эпизодов из своей творческой биографии с яркими встречами с разными людьми, что и сам удивился. Вспомнил, как занимался самбо и плаванием, брал интервью у чемпионов и тренеров: Задворновых, Фалькова, Саввон, Ищиуловой, Симаковой и других. Потом перешел на музыку, рассказывая о своих встречах с Денисом Мацуевым, Екатериной Мечетиной, Андреем Джангваладзе, Евгением Левитаном, Вадимом Монастырским и многими другими знаменитостями, которые приезжали в Орск в разное время. Рассказал другу о встрече со Святославом Бэлзой и моим любимым писателем Дмитрием Емцем. Короче говоря, вечер воспоминаний удался.

Не помню, сколько это длилось, да только неожиданно мы очнулись с Антохой под городской елкой от грохота петард и салюта, который на Комсомольской площади устроила празднующая наступление Нового года толпа. 

– Почему мы тут лежим? – язык мой заплетался, в глазах мелькали цветные огоньки. 

– Сейчас посмотрим! – ответил Антон, вынимая из кармана телефон. – Или не посмотрим... 

Телефон друга разрядился. Я достал свой. 

– Полночь. С Новым годом, Антоха! 

– Ничего себе я нахимичил! 

И тут я вспомнил, что где-то после пятого пузырька «ученый» не выдержал и решил присоединиться ко мне, чтобы, так сказать, разделить славу вместе с подопытной крысой, то есть со мной. Мы выпили весь запас из рюкзака, потом горланили песни вместо певцов на городской сцене. Антон, как многолетний участник «Орчаночки», вспомнил годы выступлений и продемонстрировал публике отличную танцевальную форму. Припоминаю, что нам кричали «браво!». Потом мы устали и, видимо, вернувшись к елке, ненадолго прилегли отдохнуть. 

– Витек, как думаешь, мне Нобелевку дадут за открытие? – спросил друг. 

– Еще как дадут! Только надо бы зарядить телефон и просмотреть видео. А сейчас нам лучше пойти домой, надо согреться.

– Это да, – согласился Антон, открывая рюкзак. – Слушай, может, у меня там что-то еще осталось? 

– Нет, нет, нет! – запротестовал я. – Хватит, ты уже достаточно нахимичил. 

Мимо нас пробежали дети с родителями. 

– С Новым годом! – крикнули они нам. 

– С Новым годом, Орск! – заорали мы с Антоном в ответ, а я успел сфотографировать нас на свой телефон. 

Будет в моей коллекции новое фото.