КОГДА НЕ ОТПУСКАЕТ АД

Имена в этой истории заменены местоимениями. Ведь она еще не закончена. На «хеппи-энд» шансов немного, но ведь надежда всегда умирает последней...Наркотики вошли в его жизнь в отнюдь не юном возрасте. У него была любимая женщина, оставившая когда-то ради него благополучную семейную жизнь, были дети, хотя не по крови, но роднее которых у него не было, была хорошая работа. И, наконец, божий дар - талант художника, помогавший парить над суетой жизни.
Сначала, как всегда, баловство смертельным зельем развлекало: и чисто мужской азарт оказаться в рискованной ситуации, и желание снова побыть в фантастически прекрасном мире, сравнимом разве что с рериховскими грезами. А реальность все более разочаровывала, хотелось оставаться в ней все меньше. Тем более, что начались серьезные осложнения на работе, закончившиеся увольнением, и, конечно же, скандалы в семье. Потом она, его любимая, умоляла пройти курс лечения и выйти из наркотического кошмара ради самого дорогого - их любви. Но он уже не мог и не хотел ничего менять в своей жизни. Дни слились в один бесконечный, замкнутый круг: с утра добыть денег, найти дозу и снова ждать утра...
Когда же взваленная им добровольно ноша стала тяготить и он все чаще стал задумываться бросить все и вернуться в реальность, оказалось, что это совсем непросто. Но рядом по-прежнему была его любимая, с долгожданной готовностью бросившаяся на помощь.
Ломку он переживал дома, закрывшись в комнате один, лишь попросив ее быть рядом, за дверью, на случай, если станет совсем худо. Несколько дней продолжались ни с чем не сравнимые мучения, которые с нечеловеческой силой бросали его с дивана на пол и заставляли корчиться в стенаниях и бреду. «Не надо мяса, его уже много, я не смогу его поднять, я задыхаюсь, помогите!» – эта фраза с мольбой повторяющаяся сотни раз, на всю оставшуюся жизнь въелась в ее мозг. Она не могла больше слышать этого, но в то же время не смела хоть на миг оставить свой пост у двери его добровольной тюрьмы.
Потом, когда самое страшное осталось позади, она решилась спросить его о тех словах. «Я был в аду, - сказал он. – Не в переносном, а в самом что ни на есть прямом смысле этого слова. Помнится, кто-то из классиков утверждал, что у ада семь кругов. Теперь я знаю: их больше. Я сам побывал там. Теплое вонючее мясо грузили на меня. Взвалили больше, чем я мог вынести, я упал, задыхался, а его все валили и валили», - закончить свою страшную исповедь он не смог. Гримаса боли и слезы завершили жуткий рассказ. Потом он схватил карандаш и начал лихорадочно один за другим делать наброски увиденного в аду. Его исступленное рисование продолжалось несколько дней. Она внимательно следила за каждым штрихом, ужасаясь от того, что видела его глазами. Вот здоровый, весь покрытый рыжей шерстью самый настоящий черт с пятаком вместо носа и копытами вместо ступней. А вот измученные непосильной работой человеческие фигуры, копошащиеся в чреве Преисподней. Было в этих рисунках и перекошенное от нескончаемого ужаса женское лицо, и брызжащие смолой котлы. Словом, все классические атрибуты настоящего ада.
- Возврата к прошлому не будет никогда, - твердил он ей, - такого просто больше не вынести.
Она тоже думала так же. Только не предполагали они в тот миг, что ад отступил лишь на время. И единожды побывавший там уже соединен с ним незримой нитью, которую не так-то просто разорвать.
…Его трезвая жизнь продолжалась недолго. В один не самый удачный для него день он снова сорвался. И на этот раз увяз намного глубже. Семья не смогла больше жить с ним под одной крышей. Перебивался случайными заработками, попрошайничеством или просто мелким воровством. Не раз был насмерть битым, но находил в себе силы двигаться, вновь отправлялся на поиски дозы. Ночевал тоже где придется: на заброшенных стройках или в теплотрассах, летом просто под кустом. Но однажды умер у него на руках молодой парнишка, с которым они долго скитались вместе. Это подвинуло его на вторую попытку завязать с наркотиками. И он вновь пришел к ней с мольбой о помощи. Она, сама переживавшая нелегкие времена, вновь без раздумья бросилась занимать деньги на курс лечения, стоивший немало. На этот раз с лекарствами все было несколько легче, но знакомые картины ада все же приходили в некоторые минуты, которые сразу становились бесконечными, пока не был пройден очередной адский круг.
Он снова попробовал начать жить как раньше – работать, заниматься живописью. Но оказалось, что жизнь за время его отсутствия в ней стала совсем другой, а он, пытаясь ее понять, быстро терял веру и силы, пока снова, уже в третий раз, не оказался там, куда не хотел возвращаться никогда.
Сегодня у его любимой когда-то женщины новая идея: она собирает деньги, чтобы отправить его в другую страну, к родственникам, которые надеются его вылечить. А ему уже пятьдесят. Хотя сегодня для него это вряд ли имеет какое-то значение. Впрочем, как и все остальное, не имеющее отношения к наркотикам.
Очень хочется верить, что в другой стране он сможет вырваться из замкнутых адских кругов, не отпускающих его душу. И на вопрос: что сильнее – любовь или преисподняя? - может ответить только будущее. Если оно еще осталось у него в запасе.

Ирина ЦЫБАК.