Ядовитый «ШЛЕЙФ ДРАКОНА» над орскими просторами

Страшилок в нашей глубинке и без того хватает: то сибирская язва, факт которой тщательно скрывался, а правда все равно выплывает наружу, то нефтяное пятно под городом, эдакая горючая лужа, сползающая к центру и уже достигшая площади им. Гагарина, то кислотный дождь, то массы пыли, сваливающиеся прямо на головы горожанам в несметных количествах...А нам, жителям восточного Оренбуржья, еще угрожает своеобразный «шлейф дракона». А попросту говоря, воздушные потоки ядохимикатов из аральских степей.
И все чаще видные экологи страны, в частности, ведущий сотрудник Института географии, заведующий лабораторией дистанционного зондирования Земли из космоса Л. Десинов, рассказывая об этом постоянно растущем ядовитом облаке, вспоминают про Орск.
А суть вот в чем. В течение многих десятилетий в Аральское море по рекам Амударье и Сырдарье сплавлялось огромное количество ядохимикатов, минеральных и органических удобрений. Многие гербициды потом, после естественного осушения Арала, были запрещены, но в донных отложениях сохранились.
Да, Аральское море год от года стремительно мелеет, и некогда глубокое дно становится сушей. Ну и что, спросит читатель, Арал от нас далеко, мы – то при чем? Конечно, от нас, орчан, мало что зависит. Море, и впрямь, отступило от берегов на сто километров. Обнажившаяся суша уже занимает площадь более сорока тысяч километров, что, в принципе, аналогично всей территории Оренбургской области. В илах, в частности, скопились сульфаты, магний, хром и медь, причем их концентрация превышает норму в несколько раз. Сильный ветер срезает верхний слой ила и уносит вверх. Эти ядовито–солевые потоки уносятся за сотни и даже тысячи километров.
До сих пор считалось, что воздушные потоки идут с запада на восток. То есть в Монголию и Китай, которые, в общем-то, не очень жаль. Однако недавняя космическая съемка доказала: опасный шлейф, как правило, устремляется в глубь России. Он прежде всего заходит в Оренбургскую область, потом идет над всем Южным Уралом, иногда, правда, заворачивая на северо-запад.
И вот что в особенности настораживает: в районах, прилегающих к Аралу, заболевания раком превышают среднестатистические по России. Экологи бьют тревогу по поводу того, что в атмосферу поднимается до 250 миллионов тонн пыли ежегодно. Это уже можно считать экологическим бедствием. Опасность подстерегает не только природу, но и людей. Вдыхание дисперсных частиц имеет самые неблагоприятные последствия для здоровья. Однако подобными исследованиями всерьез никто не занимается. У региональных властей, как всегда, нет средств, а федеральные заняты совсем другими заботами.
Но, может быть, сгущаем краски? Возможно, эти пылевые облака над Оренбуржьем не так и страшны? Но Л. Десинов, судя по недавней публикации в столичной газете «Труд», не поленился покопаться в медицинской статистике. Он разыскал сборник Госкомстата «Здравоохранение в России, 2001 год» (более свежих данных, по его признанию, найти не удалось). И вот что выяснилось. В Оренбургской области у подростков 15-17 лет болезни системы кровообращения, пищеварения, нервной системы встречаются в полтора раза чаще, чем в среднем по стране. Больше всего у нашей молодежи заболеваний костно-мышечной системы, соединительной ткани, органов дыхания и онкологических.
Ведущие медицинские светила высказываются однозначно: нужно продолжать исследования опасного облака, которые, к слову, проводились лет пятнадцать назад, но затем широкомасштабные работы прекратились. А мы-то всегда считали, что высокий уровень онкологических заболеваний в Оренбуржье – прежде всего, результат ядерных испытаний на Тоцком полигоне. Наверное, этот фактор, как говорится, имеет место, но ядовитая аральская пыль явно усиливает любое негативное воздействие.
Что же делать? Начать широкое исследование «шлейфа дракона»? Для этого надо, чтобы жителей Орска услышали на самых высоких этажах власти. Ведь наша область, богатейшая по запасам полезных ископаемых, явно живет не лучшим образом. До сих пор ни у Москвы, ни у Оренбурга, ни у Орска не находится средств, чтобы достроить новый онкологический диспансер, а старый уже давно не вмещает больных с восточной окраины Оренбуржья, которые по-прежнему ютятся в крайне не приспособленных условиях.
Жаль, что местная экология ничего пока не знает об этой аральской проблеме Оренбуржья. А если б и знала, то, наверное, ничего бы не смогла сделать.
Печально, но приходится констатировать, что в природоохранном механизме страны и области не все так гладко, как хотелось бы. Если до пресловутой перестройки существовала стройная система охраны природы, то в конце девяностых она была основательно разрушена. Сегодня силы, противостоящие экологическим катастрофам, разрознены и слабы, как войско, потерпевшее поражение от сильного противника - самой системы управления государством. Приходится признать, что сегодня не существует единого природоохранного органа, который был бы способен комплексно решать любые проблемы. Печально, но факт: главное управление природных ресурсов области за последние годы сокращено на 80 процентов.
В результате сложнейший промышленный узел, каким является восток области (здесь и нефтяное пятно под Орском, добравшееся уже до пл. Гагарина, и шлаковые отвалы комбината «Южуралникель» города, в том числе в пойме Урала, куда и попадают ядовитые отходы, и подтопление жилых домов в зоне очистных сооружений Гайского ГОК) не имеет своего федерального инспектора, да и сама федеральная служба экологии сокращена в несколько раз.
В частности, не так давно были сокращены девять работников Государственной экологической службы. Хороший вопрос: кому же помешала Госэкология? За ответом далеко ходить не нужно – тем же самым сырьевым магнатам. Была выработана «хитрая» политика сырьевого бизнеса, и в результате экология уже не сдерживающий фактор. Победила негласная концепция: сначала поднять экономику, а уж потом взяться за экологию. Но она, естественно, оказалась ошибочной. Ведь, когда экологическую проблему автоматически переводят в разряд коммерческой и нажива теснит здравый смысл, чего же ожидать, кроме экологических катастроф?
Вот и выходит, что существующая ныне система Госконтроля вряд ли эффективна. Да и трехуровневой структуры природоохранной системы – государство, субъект РФ и муниципалитеты – вроде бы, детально прописанной законом «Об охране окружающей среды» - так и не существует, поскольку нет четкого разграничения полномочий. Даже Постановление правительства России № 777 «О федеральном экологическом контроле» ситуацию до конца не прояснило. Не зря же недавний съезд экологов России поднял одну и ту же проблему: необходимо вернуться к единой природоохранной системе, где все уровни власти завязаны между собой и даже если финансируются из бюджетов разного уровня, то организационно все равно едины.
Хочется верить, что новый закон о защите экологии, принятый недавно Госдумой, решит эти и другие проблемы. Потому что дальше медлить некуда.
Кстати, на примере Орска это особенно заметно. Помните, как всем нам казалось: вот укротим мощности орских промышленных гигантов, и экология тут же улучшится. Мы даже вздыхали: вот если б закрыть никелевый комбинат, если б затушить факелы чкалов-ского завода и загасить новотроицкие трубы… Вот тогда, дескать, не может не пойти хорошая, достойная жизнь. Ведь, чего греха таить, не случайно царское правительство сделало Оренбуржье краем ссылок, проклятым тем же украинским классиком Тарасом Шевченко. В самом деле. Резко континентальный климат с жестокими морозами и сильными метелями и засушливым, пыльным, жарким летом – явно не самое благодатное место для жизни. Не зря же орчане, которых прежде именовали орцами, любили пошутить: нам нужно бы доплачивать только за то, что мы здесь живем.
Помнится, в пятидесятые–шестидесятые на никелькомбинат шла руда, содержавшая большие примеси хлора, и при переработке самые вредные соединения - прямиком в атмосферу. Большинство населения, в особенности проживавшее близ комбината, круглый год хлюпало носами, «зарабатывая», как минимум, аллергию. А вспомните черный или даже оранжевый снег! А пыль, которую в квартирах надо убирать ежедневно! Недаром на том же никелькомбинате, по рассказам очевидцев, ввели должность подметальщиков шлака с крыш. Иначе металлические перекрытия могли бы не выдержать дополнительной нагрузки…
Не будет преувеличением сказать: орчане мечтали о снижении экономических объемов, чтобы, образно говоря, отдышаться. Жизнь подкинула эту возможность в конце девяностых, когда экономика сама по себе замерла. И что же? Может быть, меньше стало пахнуть, но не меньше изливаться из труб. А орчане, оставшись без работы, буквально растерялись. Как жить без переработки и металлургии в таком промышленном городе, как Орск? Чем на жизнь зарабатывать?
Так что же лучше: мертвый, но экологически чистый город или работающий, но - с пылью, грязью и выхлопами?
Конечно, Орск выбрал второй вариант. Вот уже и никелькомбинат подобрался к шлакотвалам, вот и город решил раз и навсегда разобраться с нефтяным пятном в грунтовых водах. Вот и «Орскнефтеоргсинтез» всерьез занялся шламонакопителями, а администрация Гая предоставила новое жилье жителям подтопленного села Камейкино… Поворачиваются лицом к экологии новоиспеченные хозяева предприятий, вкладывая немалые деньги в эту проблему.
Но, конечно, до настоящего оптимизма еще далеко. А тут еще Арал… Ни городским, ни даже областным службам экологического контроля эта «болячка», скорее всего, не под силу. Нужны глобальные исследования пылевого облака, и, пожалуй, только российское правительство может решить эту проблему.
Т. БЕЛОЗЕРОВА