Приключения горожанки в казацкой вольнице

О том, что корова страдала бешенством, я узнала уже потом. А сейчас она обхватила мою талию своими рожищами, и я, пятясь, пыталась не дать ей ни подкинуть меня в воздух, ни пригвоздить к земле. Пришлось упасть на спину и треснуть кроткое животное между рогов. Если бы не черноусый сосед, подоспевший верхом на лошади, и будь у меня пара лишних сантиметров в обхвате… А так можно сказать, что Мурка меня слегка, но неисправимо помяла. Остаток отпуска я передвигалась, держась за бок, и зареклась впредь не появляться в деревне. Однако волков бояться – в лес не ходить. Прошла всего пара лет, и очередной отпуск поставил ребром вопрос: куда бы сорваться из города? Шаблон мечты – море и пальмы – был безоговорочно отметен в сторону, и в воображении опять возникли родные донские степи. РОДОМ ИЗ ДЕТСТВА
Каждое лето своего детства я проводила в Зимовниковском районе Ростовской области. И райцентр, и совхоз, и ферма были полны бабок-нянек, ждавших городскую ребятню с распростертыми объятиями. Здесь учились доить коз и пасти овец (оказывается, та еще премудрость!), вечерами, надев мамины туфли и бусы, протаптывали тропинки к клубу, а на пруду встречались с гуртовскими кавалерами.
Впечатлений хватало надолго, о деревенских похождениях зимними вечерами писались целые рассказы, а в начале следующей весны мы с сестрами уже начинали паковать чемоданы и рисовать паспорта на бэушных перфокартах.
Потом пришли нелегкие 90-е, родителям стало не до путешествий. Летние месяцы проносились один за другим в загородных лагерях, на огородах, дворовой агитплощадке. Но вот минуло более десяти лет, дети стали взрослыми - они теперь не отпрашиваются у родителей, когда идут на улицу, им самим уже начисляют зарплату и предоставляют отпуска…
При первой же возможности мы берем билет до Зимовников.
Добравшись до МПСовской подушки, я отключаюсь на целые сутки. Мужики в соседнем купе страдают – нет ресторана. Мамаши квохчут над малолетней ребятней, пичкают отпрысков картошкой и запеченными окорочками. Пенсионеры провожают взглядом телеграфные столбы.
Время от времени просыпаясь, отмечаю очередную смену направления движения состава и пейзажа за окном. Поезд Челябинск-Кисловодск зигзагообразно приближается к югу страны. Казалось бы, всего полтора суток на поезде отделяют от родных мест. Ночь и два дня. Все равно, что съездить на сессию и обратно. Но в университете проводишь пару месяцев в году, а встречи с бабушкой ждешь много лет… Подпрыгивая на верхней полке купе, я пытаюсь осознать реальность того, что совсем скоро окажусь на улицах своего детства.
Соседи по вагону направляются в Минводы или Сочи, а мы ждем двухминутной остановки поздним вечером на крохотной станции. Одноэтажное здание вокзала, где в начале прошлого века располагался военный комиссариат, как обычно, пусто. Редких гостей на перроне встречают бродячие собаки. На первый взгляд – самая что ни на есть глухая деревушка. Но обманчивая видимость создается только здесь, на вокзале. Местные жители отличаются деятельным характером, и жизнь в Зимовниках кипит бурной рекой. Надо только разглядывать ее изнутри.
ЛЕЙСЯ, ПЕСНЯ
Сельская местность близ Дона отличается от наших оренбургских деревень. Там, на благодатной как для выращивания хлебов, так и для пастбищ земле, возникали зажиточные села. Зимовники получили свое название потому, что давным-давно сюда начали пригонять скот на зимовье. Постепенно селение разрослось, на десятки километров вокруг появились хутора, преобразованные в советское время в совхозы и фермы. Люди вкалывали, перевыполняя планы и прыгая через пятилетки, но получали и отдачу. Скотные дворы занимали немалую площадь, в каждом хозяева держали до десятка коров, нередко еще и овец, свиней, коз, обязательно – птицу. Зарплата на государственной службе была копеечной, работали люди исключительно на пенсию, а жили в основном за счет своего хозяйства.
И все бы ничего, да давалась жизнь в достатке ценой здоровья. Круглый год тянуть на себе и скотный двор, и огород, выкладываться на работе, воспитывать детей – поистине ад-ский труд. Особенно жалко женщин. С малолетства девочки помогают матерям и в доме, и на кухне, и на заднем дворе. Практически все первоклассницы умеют доить коров, а это значит, что можно навсегда забыть о нежных ручках. Выходят замуж – приходится управляться самой, и к сорока годам каждая получает надорванный позвоночник от постоянного тягания тяжестей. Так что басням о завидном здоровье деревенских красавиц я не верю, по крайней мере, лично с такими примерами не сталкивалась.
Но не все так мрачно. Зимовниковские женщины умеют отдыхать не хуже, чем работать. На большие праздники, поздним вечером, когда в хозяйстве наведен порядок, во дворах собирается многочисленная родня. На деревянных скамьях вокруг длинного стола усаживаются и старики, и молодки, детям же накрывают столик поодаль. Столы ломятся от многочисленных вкуснейших блюд – заслужили как-никак за день работы под изнуряющим солнцем. Кульминация такого застолья – когда в ночном воздухе женские голоса затягивают казачьи и украинские мотивы, их басом подхватывают мужчины, и над селом разливается чарующая песня, от которой дыхание замирает. И так хочется подхватить, да слов не знаешь, а потому только ловишь каждый переливчатый пассаж многоголосия.
ДА БУДЕТ СВЕТ В КОНЦЕ ТОННЕЛЯ!
Приезжать в деревню детьми гораздо интереснее: лазай себе по сенникам да крышам – и никаких забот. А вот молодежи найти занятие сложнее. Счастливы те городские, кому в радость сменить умственный труд на физический, потому что иначе в сельской глуши и, правда, помрешь со скуки, пока дождешься вечерней дискотеки. А танцевальные сеансы здесь популярны. Если лет двадцать назад парни и девушки организованно посещали клубы, то теперь киноаппаратура ржавеет в подсобках, а заменяет ее стереосистема, причем жаркими вечерами колонки устанавливаются на улице, и писк попсовой моды раздается на всю округу.
Новеньких здесь замечают сразу же, но держатся поначалу от них в стороне. И только после заключительной музыкальной композиции парни из разряда особо смелых предлагают составить компанию. Честно говоря, сперва я опасалась связываться с местными – черт знает, что у этих деревенских на уме, но оказалось, что народ здесь вполне мирный, а кто из нас не склонен эпатировать при первом знакомстве?
Самая большая беда – любят люди выпить. По прежним меркам, работа в бывшем совхозе сейчас почти стоит, хотя полей вокруг немерено и конный завод – один из лучших в России. Стимул поднимать хозяйство, развивать его есть не у всех.
Вася и Виталик учатся в Зимовниковском педучилище. Учатся потому, что мамы велят, хотя все прекрасно понимают, что педагогами парни и дня не проработают. Но это беда небольшая. На лето они, как и многие другие, сели за рычаги тракторов, комбайнов и два жарких месяца провели в поле. Заплатили каждому около 1300 рублей. Даже в деревне эти деньги ничего не значат.
– Уезжать отсюда собираетесь? – задаю вопрос, заранее предвидя ответ на него.
– Мы уедем – и кто же останется? – возражают мне.
Но такое отношение к своему будущему, повторюсь, не у всех. Пусть те, кто поамбициознее, рвутся в большие города, зато в Зимовниках остаются парни, у которых в руках дело спорится, которые, несмотря ни на что, видят-таки перспективу. И, наверное, благодаря им село развивается. Пусть в доме моей бабушки жизнь будто застыла много десятилетий назад, зато в райцентре несколько лет назад открылся филиал Ростовского госуниверситета, в округе одна за другой возводятся вышки сотовой связи. И даже такая мелочь, как нарезанный хлеб в упаковках, какого в Орске не встретишь, пользуется неизменной популярностью в деревенских магазинах.
В обратный путь нас
провожали ранним утром.
Единственный автобус, идущий из совхоза на железнодорожный вокзал, сделал круг у остановки и гостеприимно распахнул дверцы. Усевшись на тюки с подушками и перинами, которыми нас не могли не одарить, мы двинулись вдоль гаражей, где ждали начала рабочего дня сельскохозяйственные агрегаты неясного горожанам предназначения, через пастбища, заворачивая то в один поселочек, то в другой. Странно: только покидая какое-то место, начинаешь осознавать, что ты здесь был. Стараешься запоминать все мелочи, на которые до этого не обращал внимания, чтобы потом год или больше помнить теперешние чувства, чтобы хотеть вернуться.