Леденцовый период нашей истории

Мелочи утра могут определить начавшийся день. На настроение влияют и ненавистное ожидание на колком ветру нафаршированного телами транспорта, и неизбежный контакт с разного рода согражданами. Намедни видел чудную картинку: к остановке подползла группа бомжей, в которой особенно выделялся неопределённого возраста человек, потрёпанный до безобразия. Обильно поливавший всех матерными словами. Достав из-за грязной пазухи чекушку, он плеснул содержимое в пластиковый стакан, подобранный тут же из недр урны, и стал пить, шумно причмокивая. А после этого, сунув в рот окурок, принялся также шумно философствовать. О том, что жить нужно размеренно, без суеты, отдыхая и «забивая» на всё – и проблем никаких. Ценные советы опустившегося человека кто-то воспринимал с улыбкой, а кто-то враждебно.
Безусловно, отдыхать и не суетиться нужно уметь. Тот, кто это умеет, говорят, испытывает особое, неповторимое чувство избавления от любых проблем. Правда, иллюзорное чувство. Оттого можно с лёгкостью упустить нечто важное. Даже в теленовостях говорится в основном о терактах, вояжах президента или о зарубежной экзотике, вроде метания сотовых телефонов. Словом, редко на экране появляется что-то, к чему люди в массе своей отнесутся неравнодушно. Нас учат привыкать ко всему, и не только устами бомжа с трамвайной остановки.
Похоже, в стране все настолько хорошо, что актуальнейшей из реформ стала реформа праздников. Если бы не трагедия в Беслане, её анонсировали, думаю, гораздо раньше. Праздники народ любит без оглядки, ведь тогда официально можно «забить» на очень многое: и на работу, и на проблемы, и даже на власть. Правители и обеспокоились за нас, предложив новогодние праздники продлить на целую декаду. Чтобы на работу все вышли только 11 января. Чувствуете, как всем нам повезёт? А ведь некоторые парламентарии настаивают и на том, чтобы день 31 декабря был праздничным. Данный законопроект обещали рассмотреть в первом чтении 10 ноября.
Но главное изменение впереди. Нам предлагается забыть о 7 Ноября ради более примечательной даты – 4 ноября. На заседании Межрелигиозного совета России был предложен свой способ единения наших народов перед лицом терроризма: учредить новый государственный праздник в честь освобождения Москвы от польских захватчиков, которое приходится, по мысли некоторых историков, именно на 4 ноября 1612 года. Видимо, те самые поляки являются прообразом сегодняшнего абсолютного зла – Бен Ладена с его разветвлённой международной «Аль-Каидой». Нам намекают, что, дескать, 7 ноября Днём национального примирения так и не стало, а вот 4 ноября не только всех примирит, но и объединит. Такая вот иезуитская логика.
При Ельцине попытались найти соломоново решение: 7 Ноября как государственный праздник сохранить, но считать днем согласия «красных» и «белых». Этот компромисс стал попыткой интегрировать старую советскую идентичность в новую российскую. И, видимо, из-за этой компромиссности он не дает покоя тем, кто хотел бы нарушить плавный ход истории.
Есть уникальный псевдоспособ: мысленно переноситься к событиям давно минувших дней в сослагательном наклонении. С частицей «бы»... Другими словами, упоенно рыться в прошлом, отыскивая и растравляя до абсурда старые раны. Именно тогда нарушается всякая связь, и не только себя, но и других можно увести в совершенно ином направлении. Продлевать праздники, наверное, нужно, коль этого требуют водочные и продуктовые магнаты, но зачем ворошить историю, подтасовывая её даты. На худой конец можно превратить 7 Ноября в своего рода День взятия Бастилии, который уже давно не разделяет французов при всех их различиях. Оставьте людям хоть какие-то воспоминания о прошлом. Тем более недавнем прошлом. Историю, конечно, каждый из правителей пишет под себя, но должна же быть мера…
7 Ноября, когда-то главный официальный праздник, теперь отмечают по-разному: одни несут цветы бронзовому вождю, другие с тоской вспоминают молодые годы, а третьи пьют водку и закусывают солёным огурцом лишний повод…
Да и чего же не пить? Землю крестьянам не раздают, фабрики и заводы давно проданы, вот ещё и сам праздник хотят упразднить. Людей, принесших в этот день цветы к облупившемуся памятнику Ленину, гложет понятная ностальгия по советскому времени. По колбасе за два двадцать, по бесплатной медицине и всеобщему образованию… А особенно – по добрым и наивным людям, которых, что скрывать, раньше было больше. Остались воспоминания, но даже их, судя по всему, хотят сделать неким антиквариатом.
Нас уверяют, что новое поколение должно жить только настоящим, преодолевая житейские и прочие трудности, встающие на тернистом пути к богатству. Нас призывают стать управляющими ларьков, брокерами посудных лавок, менеджерами закусочных. И, наверное, по их логике, мы не совсем здоровые, если время от времени возвращаемся к «красным» дням календаря собственной жизни и с упорством, достойным лучшего применения, перебираем когда-то упущенные альтернативы, так и не ставшие реалиями. Обычному человеку без прошлого не то что скучно – невыносимо одиноко. Ведь прошлое уже есть, а вот насчёт будущего неизвестно. Все эти перемены с праздниками кажутся горсткой подкрашенных бледными цветами леденцов, быстро тающих во рту и не оставляющих даже послевкусия на языке.