Письмо к Путину позвало в дорогу

Проснувшись ранним утром, понимаю, что опаздываю. Едва успев выпить чашку кофе, выбегаю на улицу. Встретившись с фотокором, направляемся в центр помощи семье и детям «Согласие». У входа стоит старенький «УАЗ». Это значит, что очередная поездка состоится.В центре действует служба, оказывающая помощь малоимущим, живущим в отдаленных районах города. Выездная служба под руководством Л. Рябченко уже побывала в Мирном, Ударнике, Новоказачьем, Джанаталапе, совхозе «Строитель». Сегодня наш путь лежит в Крыловку.
Каждую поездку сопровождают юрист, социальный педагог – у людей всегда есть проблемы, которые они помогают решить, а также парикмахер. Его услуга – дело рядовое, житейское, но, учитывая, что за такой мелочью приходится ехать в центр города, посещение парикмахера выливается в приличную сумму.
Во время таких поездок специалисты центра посещают неблагополучные семьи, привозят им продукты, одежду. Нередко вместе с ними приезжают участники художественной самодеятельности. Поездки стараются приурочить к какому-то событию: будь то чествование первоклассников, юбиляров или поздравление выпускников. Сегодняшняя поездка была приурочена к Дню матери, который отмечается 28 ноября.
Около часа езды, и мы на месте. Вдоль пустынных улиц – частные дома, в воздухе витает запах топившейся бани.
Идем в здание администрации поселка. Здесь уже собираются люди: о нашем визите они предупреждены заранее. После беседы с главой администрации отправляемся в одну из неблагополучных семей, визит в которую стал одной из причин поездки в Крыловку.
Тамара Георгиевна и ее сын Антон живут в двухэтажном бараке. Эта семья – настоящая головная боль работников центра. И не только их.
Одно из любимых занятий Тамары Георгиевны – писать письма президенту Путину. Не забывает она и губернатора Чернышева, главу Орска Черноусова. В письмах – постоянные жалобы на жизнь, на то, что ей никто не помогает. Хотя работники центра оформили все необходимые документы для получения пенсии Антону, делают все возможное, чтобы отремонтировать семье квартиру, помогают вещами, специально для сына привезли кровать. Летом Антону исполнилось 16 лет, встал вопрос о получении паспорта. Все связанные с этим заботы опять взяли на себя сотрудники центра «Согласие»: купили ему рубашку, костюм, привезли фотографа. Осталось сделать снимок, а потом оформить документы.
В подъезде чувствуется зловонный запах, исходящий из квартиры, в которую мы собираемся войти. Поднявшись на второй этаж, свободно открываем нужную дверь: замка нет. По тесному коридору заходим в довольно просторную комнату. Сказать, что здесь беспорядок, значит, ничего не сказать. На кровати сидит женщина. Она только что проснулась, хотя на часах почти двенадцать. Сына дома нет, куда он ушел, мать не знает.
Тамаре Георгиевне немногим более 50, но выглядит на все 70. За грязными очками на резинке не видно глаз. Немытые волосы неизвестно когда в последний раз расчесывались. В углу кровати куча грязных вещей, на полу – гора окурков и спичек. На столе – пирамида немытой посуды, в которой ползают неизвестного происхождения насекомые.
Приоткрываю дверь в ванную. Лучше бы я этого не делала: по дверной ручке ползет таракан. Чувствую – еще немного, и мне станет дурно. Выхожу в подъезд, чтобы хоть немного глотнуть свежего воздуха. Из соседней квартиры вышла женщина. Пригласив к себе, рассказывает о соседке.
Тамара и ее сын не пьют, но пенсия в 2,5 тысячи рублей уходит за несколько дней. До лета за квартиру платили регулярно, но с увеличением семейного бюджета за счет пенсии Антона по непонятным причинам появился долг, который продолжает расти. В свои 16 лет Антон практически не умеет читать и писать: едва выводит печатные буквы. Из-за непосещений из школы его отчислили, предложили матери определить сына в интернат, но та категорически против.
Возвращаюсь в злополучную квартиру. Хозяйка благодарит гостей за помощь, обещает навести порядок в доме и во всей своей беспорядочной жизни. Но работники центра знают: стоит выйти за порог, она снова сядет писать письма Путину, Чернышеву, Черноусову и жаловаться на невнимание к ее незавидной доле, к проблемам матери-одиночки.
А на что жаловаться? На то, что в ее доме тепло? На то, что в ее квартире собираются делать ремонт за счет администрации поселка? На то, что ей даже предлагали прислать людей, которые вывезли бы всю грязь из квартиры, помогли по хозяйству? Иждивенчество, полное равнодушие к собственной судьбе и судьбе сына настолько поразительны, что не укладываются в голове.
Облегченно вздыхаю, когда мы выходим из этого дома и направляемся в школу. Приезд специалистов центра «Согласие» – событие для жителей села: хоть какое-то разнообразие в жизни. Особенно им рады старшеклассники – по такому случаю отменили уроки. Вместо скучной математики и непонятной физики им предстоит послушать лекцию «ВИЧ-инфекция и СПИД».
Наблюдаю за ребятами. Избалованным городским от одного слова «лекция» стало бы тоскливо, а этим интересно: и человек новый, и рассказывает интересно, и говорит о важном.
Пока школьники внимают лектору, взрослые направляются кто к парикмахеру, кто в импровизированный магазин. Услуги парикмахера предлагаются с 30-процентной скидкой, промтовары – с 70-процентной. Однако торг получился не очень удачным: раскупали большей частью обувь. Возможно, оттого, что мы прибыли в рабочее время.
Приехавший с нами юрист консультировал жителей: больше других сельчан волновал вопрос приватизации жилья.
Людмила Васильевна – руководитель поездки – предложила «навестить» еще одну неблагополучную семью, но я отказалась: у меня больше не было сил видеть, как люди «убивают» сами себя.
Сделав все запланированное, мы отправляемся в обратный путь. В автобусе меня спросили: «Ну, как?». Я ответила: «Впечатляет…».
По дороге в город, глядя в окно, поймала себя на мысли, что думаю не об увиденном в поселке, а о тех людях, с которыми туда ездила, о работе, которую они делают. Я бы так не смогла…
Ю. БЕРКУТ.