Сдобная булочка с горькой начинкой

Я им твердила на первом занятии, что, по Канту, «за спиной каждого факта находится вся история Вселенной», а они лениво грызли шариковые ручки, а один даже разлегся на школьной парте, и, казалось, заснул. Журналистика им представлялась сладкой булочкой с повидлом внутри – и заманчиво, и вкусно, и легко съедаемо. Вот-вот в их честь грянут медные трубы, то бишь слава, да так затрубят, что разбудят весь город…
Но вот встреча с первыми героями новой рубрики «Эшелоны памяти», зачастую немощными, одинокими, пожилыми. Бодренько, с длинным списком заранее заготовленных вопросов шли ребята к ветеранам. А те никак не хотели «влезать» в схему. Репортеры за голову хватались: как выбрать самое главное? «Ой, я забыла спросить, какие у него награды…”. “А я не расспросил, что же ветеран делал после войны?». И второй, и третий раз шли школьники к героям, переписывая материалы, и белая булочка на глазах черствела, превращаясь в сухую корочку.
- Оказывается, трудно писать вообще и о человеке, в частности, - резюмировали ребята, - это тебе не школьное сочинение.
А мне было интересно наблюдать за встречей двух поколений. Вот нас угощают свежеиспеченным хлебом, чаем и конфетами. Ветеран, желающий показать наглядно, как он, сапер, пробирался через минное поле, резал проволоку, а его ранило в руку, бросился на пол и пополз. Я с диктофоном – за ним. Пытаюсь ползти, чтобы не упустить ни единого слова. Оглянулась назад, а на диване - трое молодых репортеров, заливающихся беззвучным смехом. Наверное, картина действительно была нелепой, но журналистам к такому не привыкать, приходится работать в самых невообразимых условиях.
Мальчишки еще долго хохотали, набирая на компьютере материал, сверяясь со своими записями. И надо же было такому случиться, что я нечаянно стерла диктофонную запись именно с рассказом этого ветерана, а потом и файл с готовой статьей. Три пересмешника сели за монитор и снова писали материал, но теперь уже по памяти. Вот смеялись-смеялись, а что из этого вышло?
Пошли к другому ветерану. Тот рассказывал о работе в колхозе, на тракторе… Долго его слушали, думая, что когда-нибудь и до войны дойдет. А он все не доходит. Наконец, мы не выдержали: «Расскажите, как воевали» - «А я не был на фронте» - «Как?» - «Да мне всего десять лет тогда было». Оказалось, что мы попали не в ту квартиру, а фамилии у соседей одинаковые…
Хотелось бы, пользуясь случаем, извиниться перед одной женщиной. Наши номера телефонов очень похожи, достаточно переставить местами несколько цифр. Что постоянно и делали все двадцать пять наших слушателей школы «Репортер». Нечаянно. Где там искать записанный правильный номер? Представляете, какой кошмар, когда тебе звонят незнакомые юные голоса и сообщают, что придут ровно в три, чтобы дверь в подъезде была открытой, что принесут материалы, и вообще, о чем бы им написать? Бедный телефонный абонент уже и мне звонил, и в редакцию, пока ребята не привыкли и не выучили номер. Извиняемся.
Три месяца мы со школьниками постигали азы журналистики, учились мыслить и анализировать. Чего достигли? Можем отбирать факты, те самые, за которыми вся Вселенная. Кирпичики имеются, а вот как выстроить прекрасное здание, чтобы человек зачитался? Предстоит освоить. Новый праздник появился у школьников – день российской журналистики, который отмечается сегодня, 13 января, под Старый новый год. О чем бы они хотели поведать городу и миру? Что тревожит молодые сердца? Об этом и написали. Как вышло, судить вам, читателям. А мы возьмемся за руки и шагнем дальше…
Т. Белозерова,
руководитель школы «Репортер»

ЦАРИЦА МАТЕМАТИКИ
Я всегда боялась уроков математики, мой самый страшный кошмар – цифры, минусы, плюсы. Разные учителя без особого успеха боролись с моей невнимательностью, но я так и не научилась различать знаки. Однажды мне повезло, я перешла в другой класс, где алгебру и геометрию преподавала Татьяна Александровна Щеголева. Помню, как боялась идти на первый урок, вдруг вызовут к доске, а я ничего не знаю. Но вызвали не меня, а другого парня, тоже новенького. Он страшно нервничал и постоянно ошибался. Класс попытался рассмеяться, но Татьяна Александровна остановила: «Ничего особенного, человек волнуется». После этих слов я почему-то успокоилась. Учительница быстро поняла, что я гораздо лучше соображаю, сидя за партой, и перестала вызывать меня к доске. А вскоре я уже с нетерпением ожидала уроков алгебры, потому что они были веселые и, как это ни странно, интересные. Приветливая и общительная учительница смогла расположить ребят к себе, настроить на работу. Ученик у доски мог не волноваться, она не ставила ему оценку. Класс решал примеры, и очень часто разгорались жаркие диспуты по поводу методов и приемов.
Я страстно полюбила геометрию, нашла необъяснимую прелесть в прямых, углах и треугольниках. А самое главное, поняла, что я не совсем потеряна для алгебры. Всего два года занималась я у Татьяны Александровны, но избавилась от страха перед цифрами, и поселилась в моем сердце некоторая симпатия к предмету.
А. Турушкина, 10 класс, школа № 15.

БЕЛАЯ ВОРОНА
Я пела, пела. А брат подарил гитару, так, старенькую, гриф шатался, всего пять струн насчитывалось. Мне-то, понятно, хотелось новенькую, лакированную, звонкоголосую. И тут я записалась с подругами в бардовский клуб «Белая ворона». Преподает эту самую песню Светлана Смагина, а ее муж, тоже музыкант, отремонтировал мою старенькую, мол, послужит еще. Гитара как живой человек. Я чувствую ее настроение. В школе, где учусь, имеются шесть-семь таких инструментов, но у каждой - свой голос. Первую песенку Окуджавы «Бумажный солдатик» я сыграла мокрыми от волнения пальцами. Потом «Белая ворона» пришла в мою школу на бардовский вечер, и я вышла на сцену играть и петь «Ты у меня одна».
В клубе легче. А тут, перед одноклассниками, стало ужасно страшно, не могла поднять глаза. А через четыре месяца уже участвовала в конкурсе «Чистые голоса», получила диплом, потом на городском фестивале «Автобус» пела песни Макаревича и Ященко. Летом впервые поехала на «Грушу», что под Самарой. Восторг! Тысячи палаток, десять сцен, рядом - Волга. Сопровождала нас Смагина. Вот где раскрывается душа! Я научилась под проливным дождем ставить палатку, ходить за водой, быстро шинковать капусту и картошечку, перебегать от одной сцены к другой, смотреть потрясающий концерт на самой большой горе, где сцена была оформлена в виде гитары, а зрители высвечивались сотнями огоньков от фонариков и мобильников.
- Я с музыкой на «ты» лет с шести, - рассказывала мне Смагина, - поначалу – на фортепьяно. А гитара в мою жизнь вошла странно. После второго курса Уфимской консерватории уговорили меня отправиться в поход. С нами был Сергей, любитель авторской песни. В душной электричке, с громадными рюкзаками и палатками за плечами, услышала звук гитары. Я насторожилась: авторская песня в то время была запрещена. Так, бренчал немного народ на кухнях, обсуждая политические сплетни, не более. Магнитофонные кассеты с «запрещенкой» можно было купить на базарах у тогдашних спекулянтов, но это дело рисковое.
Приехали, наконец, на место, поплавали на байдарках, до темноты поблуждали в лесу, сварила кашу у костра, и тут инструктор Сергей предложил нечто:
- А давайте петь под гитару. Как здорово у костра насладиться музыкой Окуджавы и Визбора!
Я резко оборвала его:
- Мы из консерватории и никогда не слышали о такой, как бы помягче сказать, низкопробной музыке.
– Какие ж вы тогда музыканты! - удивился инструктор.
И целую неделю не разговаривал со студентками. Ну, тут нашла коса на камень. Светлана стащила гитару и пять часов кряду, полагаясь только на собственный слух, играла у костра – перед этим всезнайкой-инструктором – «Мне нравится, что вы больны не мной».
И сама заболела гитарой. Теперь она была звездой походов. Когда все гребли на байдарках, ее освобождали. Пусть, дескать, новые песни разучивает. Если в кашу добавляли сгущенку, то ей доставалось больше всех. Девчата носили за нее рюкзак. А когда она охрипла, то все дружно отпаивали ее чаем с лесной малиной и отдавали свитер потеплей. Короче, когда приехала обратно в Уфу, то знала уже около сорока бардовских песен. И сама стала их писать.
- Помню, тяжелейшая сессия, сижу на подоконнике, за окном пасмурно, настроение паршивое, смотрю на частый дождь. А он - как живой, что-то мне лепечет. В голове вертятся лекция, музыка, и вдруг неожиданно для себя началась фантазия на тему погоды. Так получилась песня «Июньский дождь».
А свою первую гитару, которая стоила 45 рублей, купила на стипендию. Даже недоедала.
У Светланы Евгеньевны за плечами - не одна «Груша». Например, на фестивале «Петербургский аккорд» познакомилась с известными бардами Козловым, Сафроновым, Фроловой, Бушуевой и Орищенко. Теперь переписывается с ними и даже созванивается.
Светлана Евгеньевна – один из инициаторов кувандыкского фестиваля «Бабье лето». В Орске преподает авторскую песню. Сначала - в клубе «Радость», а потом - в «Товарище». Надо ли еще говорить о ее высочайшем профессионализме?
А я так понимаю: вот захочу изучать математику. К примеру. Под рукой окажутся сотни учебников. Это сейчас не проблема. А авторскую песню? Где они, эти учебники? Их нет. И только Смагина сумела разработать собственную теорию, систему кассет и пособий, которых старается придерживаться. Ее новаторство отмечено высочайшими музыкальными наградами.
Но почему все-таки клуб называется «Белая ворона»?
- Однажды встретила знакомую, - рассказывает Светлана, - и она изумилась моему решению открыть студию бардовской песни. Света, говорит, какие тут барды, в Орске авторская песня давно умерла, зачем реанимировать? Ты как белая ворона. Лучше б на базар шла торговать. Разве на песни сейчас проживешь? Вот так и родилась «Белая ворона».
А недавно приехал в Орск с концертами известный бард Мышев. Я очень удивилась, что все билеты были раскуплены, и нам, студийцам, пришлось стоять в проходе. Выходит, не все так плохо в Орске? Живет авторская песня. Выступала там и Светлана Смагина. Песни на собственные стихи, свой оригинальный гитарный бой зрители приняли просто прекрасно.
В клуб к нам приходят многие. Все хотят научиться петь под гитару. Но двумя уроками искусства не осилить. И Светлана Евгеньевна прямо говорит:
- Да ты ленишься, вот и гитара твоя пылью покрылась. Лучше не мучь ни себя, ни ее.
Скажет как отрежет. Кое-кто даже обижается. А я просто обожаю своего преподавателя. Вот недавно наблюдала: зашел на репетицию какой-то начальник. Только мы начали петь, как у гостя из рук выпала связка ключей. Раздался грохот. Другой бы промолчал, а Светлана даже ногой топнула от негодования: «Вы слушать пришли или шуметь?».
Я всего год посещаю «Белую ворону». Но, как раньше жила без песни и гитары, ума не приложу.
Е. Жарова,
10 класс, школа № 29.

АХ, ЭТИ БАКИ!
Еще несколько лет назад в поселке железнодорожников (в народе - Москва) существовали мусорные свалки, их было не так уж много, находились они далеко от пешеходных дорожек, вроде бы, никому не мешая. Но вот в поселок пришел прогресс – мусорные контейнеры. Установили их на тех же дорожках, но ничем не оградили.
То и дело злоумышленники стали поджигать мусор, и дымится он целыми днями. А то поднимается ветер и разносит отходы из переполненных баков по всему поселку. Я так думаю: если уж поставили контейнеры, то, значит, надо их почаще очищать.
Вместо этого практикуются бесконечные рейды по поселку, у частных домов, где лежат стройматериалы – песок или плиты. Владельцев штрафуют. А кто тогда будет штрафовать коммунальные структуры за несвоевременную очистку контейнеров? За то, что не оградили их как следует? В конце концов, за несоблюдение правил противопожарной безопасности?
У меня, как и у других жителей Москвы, пока что одни вопросы…
Л. Нуржанова,
11 класс, школа № 37.

ПЕРЕМЕНА, ПЕРЕМЕНА…
Еще стоит гулкая тишина. Еще идут последние секунды урока. Раз, два, три… Вот он, долгожданный звонок, прерывающий сомнения учителя в наших знаниях.
Мы свободны целых десять минут. Распахиваются двери. Вторые, третьи… Девчонок выносит и сминает толпа рвущихся на свободу мальчишек, спешащих занять удобное местечко в столовой. У некоторых из них другая, не менее «благородная», цель - занять уютную парту в самом конце кабинета, подальше от всевидящего учительского ока. В коридорах суетится школьный народец, желающий успеть сделать все намеченное за эту далеко не резиновую перемену. Девчонки занимают места у подоконников и оживленно шепчутся. Из классов выплывают учителя, загруженные морально мыслями и физически – грудами тетрадок с нашими опусами. Заглядываю в открытые двери кабинетов. В одном ребята веселились и радовались жизни, в другом – зубрили. А в кабинете биологии несколько «доброжелателей» из мальчишеского сообщества, отрывая кусочки булочки, пытались накормить обитательницу живого уголка – черепаху, которая прятала голову в панцирь и не подавала признаков жизни. Уж ее-то на мякине не проведешь. В кабинете математики учитель писал на доске задания для предстоящей контрольной и не подозревал, что ребята шепчутся совсем о другом.
Резкий звонок заставил всех вздрогнуть. Коридор как-то нехотя освобождается, шум перетекает в классы. И... закрывается первая дверь, вторая, третья… На 45 минут.
А. Пикалова,
9 класс, школа № 6

ВОЙНА БЕЗ ПРАВИЛ
Что может дать подростку пугающая российская действительность? Когда ты молод, у тебя есть силы ненавидеть, а улица одним своим видом бросает вызов этой ненависти – иди и ненавидь! Что остается молодому человеку, если его родители в лучшем случае нигилисты, а в худшем – алкоголики? Что осознавать, когда толком не понял, что такое хорошо, а что такое плохо? Глаза видят кругом одну жестокость, голова отказывается ее воспринимать, мир обнажается, а сердце тем временем обрастает коростой и не смеет сказать «стой!» в нужный момент. И если, не дай Бог, ты упал, то руку тебе уже вряд ли кто-то протянет и будешь катиться вниз вместе с такими же, как ты. Страшно?
В последние годы в России возникли многочисленные неофашистские организации, члены которых гордо именуют себя скинхедами (или, попросту, бритоголовыми). Образования эти созданы ни больше ни меньше, для «очищения русской нации» и имеют ярко выраженный агрессивный характер. Самое страшное, что под их влияние попадает в первую очередь молодежь. Неужели именно молодое поколение, за которым будущее огромной страны, понесет знамя неофашизма? Ради чего тогда воевали деды и прадеды этих самых скинхедов? Чтобы их внуки, следуя невидимым, но всесильным поводырям, взращивали заразу? Вряд ли. Но как бы там ни было, процесс культивирования пошел полным ходом, и приведенная ниже история - яркое тому подтверждение.
…Произошло это буквально два месяца назад. Молодой человек пятнадцати лет, назовем его Андрей, «постригся» в скинхеды. Причины этого поступка он сам объясняет весьма туманными фразами о «необходимости борьбы за чистоту белой нации», но все обстоит куда проще. Подростку из не самой благополучной семьи захотелось выделиться из толпы, иметь за своей спиной какую-нибудь силу или поддержку, и один из неофашистских идейных вдохновителей вовремя промыл ему мозги. Так парень и оказался в действующей бригаде скинхедов, которая, кстати говоря, больше была занята вымогательством и участием в местных криминальных разборках, нежели выполнением своих прямых якобы благородных задач. Каждый вечер эта компания, куда входили молодые парни и девушки в возрасте от 16 до 25 лет, собиралась в центральной части города (!), здесь же покупались спиртные напитки. После распития совершенно безнаказанно творили беспорядки - устраивали драки, больше похожие на избиения, и, как уже было сказано, занимались вымогательством, одним словом, вели «праведную войну».
Однажды Андрей принял участие в жестоком избиении шести лиц кавказской национальности. Дело закончилось тем, что четверо попали в больницу, один из них - в критическом состоянии. О случившемся, естественно, в милицию никто не сообщил, кавказцы решили отомстить по-своему. Один из них хорошо запомнил Андрея в лицо, узнал, где он живет, и вместе со своими товарищами подстерег обидчика поздно вечером. Андрей возвращался домой один, и последнее, что он помнит с того момента, как оказался в темном переулке, – крик «эй, это же он!» и сильный удар, нанесенный сзади по голове каким-то тупым тяжелым предметом. Дальше – искры в глазах и нестерпимая боль от сильных и беспощадных ударов палками и ногами. В тот вечер Андрей чудом остался жив: кто-то вовремя вызвал милицию, но последствия для молодого максималиста оказались очень тяжелыми: многочисленные сложные переломы правой и левой рук, отбитые почки.
Мне удалось встретиться с ним месяц спустя. И что вы думаете? Наш молодой боец снова воспрянул духом и, несмотря на подорванное здоровье, готов совершать новые подвиги во имя «правого дела». Какого? Толком он объяснить не может.
История эта ужасает своей простотой и чудовищным содержанием. Складывается впечатление, что Андрей, а заодно и все его «соратники», принимает участие в какой-то немыслимой по жестокости войне, которую мы, простые обыватели, не замечаем. Кто же виноват в том, что вполне нормальный подросток вдруг стал полубезумным фанатиком? Что нужно делать, чтобы остановить эту чуму? Каким должен быть мир, окружающий подростка, чтобы он не встал на путь насилия и жестокости, который заведомо ложен? Ведь никогда еще убийства и избиения «не наших» не приводили к спокойствию общества.
Да, в нашем городе, как и во всей России, живет немало выходцев из Средней Азии и горцев. Например, улицу Короленко, где расположился палаточный фруктовый «городок», шутливо называют шоколадной - по цвету кожи продавцов. И любит здесь народ, выйдя на балконы, подытожить: «Кавказ подо мною..» Но Россия всегда отличалась гостеприимством и принимала всех обездоленных. Этим она сильна.
А Андрей по-прежнему твердит, как заезженная пластинка: «Мы, русские - белые люди, наше дело правое, и цель оправдывает жестокость. Я не перед чем теперь не остановлюсь, мне нечего терять». Так же истерично вещал на весь мир фюрер с прической на левую сторону: «Мы – арийцы, сверхчеловеки, и мир принадлежит нам». Кто не помнит, чем закончились эти вопли?
К. Куликов,
11 класс, школа № 21.

ОСЕННИЙ ВЕЧЕР
…«Все, так больше нельзя! Хватит терпеть унижения, надоело!». Его захлестывала волна эмоций и жалости к самому себе. Старые ботинки насквозь промокли. Замерзшие руки он пытался спрятать в рваные карманы заношенной до дыр куртки. Как молоточком по вискам – еще не забытое, оскорбительное «От тебя воняет!».
Он хотел в тот момент дать затрещину обидчику, но сдержался. Нет, не потому, что струсил, а потому, что знал - не поймет чистенький гладенький одноклассник, родители которого не пьют. Проходя мимо булочной, сглотнул слюну и отвернулся, чтобы не видеть еды. Он не ел со вчерашнего дня. Мать с отчимом небось опять пьяные, и домой идти желания не было.
На город опускалась темнота, на редких столбах зажглись огни. В окнах домов появился свет. «Наверное, им хорошо», - подумал с тоской Ваня. Худое тело дрожало от пронизывающего ветра. «Но Бог есть. Он мне поможет…», - тихо прошептал мальчик и шагнул в темноту…
…Отец пил часто. К скандалам Наташа с Лилей уже привыкли. Сегодня он, как всегда, пришел навеселе и стал приставать к маме, угрожая ей. Девятилетняя Лиля испугалась и прошептала: «Мам, давай уйдем к тете Свете, пока он не отрезвеет». Девочка боялась пьяных побоев и драк. Отец, услышав эти слова, пошатываясь, подошел поближе. Оттолкнув в сторону мать, грубо схватил ребенка, раздел догола и выставил за дверь:
- Охладись немного, заступница.
По обе стороны двери кричали мать и ребенок. Лиля до хрипоты плакала, пока соседка по лестничной клетке не услышала и не забрала ее к себе…
…Слушалось дело об убийстве. В зале народу набралось – яблоку негде упасть. Набежали репортеры. Долго выступал прокурор. В зале шептались: надо же, мать свою порешил, вот отродье, вот изверг… Подробности убийства таковы. Сын пришел домой и ни с того ни с сего набросился на мать, которая, как утверждали соседи, не отличалась примерным поведением и почти всю жизнь пила. Что нашло на парня – никто не мог внятно сказать. Ясно только, что именно он несколько раз пырнул мать кухонным ножом. Похоже, она скончалась после первых же ударов, но он яростно продолжал колоть. Невероятная жестокость!
- Гражданин Марьев, - спросил судья, - вы раскаиваетесь в содеянном?
- Нет, - сказал, как отрезал, подсудимый.
И снова по залу пошел шепоток: надо же, даже не раскаивается, да таких, как он, сразу же надо приговаривать к высшей мере, ничего путного уже не выйдет. И только адвокат попытался защитить. Мол, рос парень как полевой цветок, а мать–пьянчужка не дарила ни доброты, ни ласки. Детство прошло под забором, в голоде и холоде.
А обвиняемому, пока читали приговор, вспоминался тот осенний вечер, когда он шел мимо булочной в рваной одежонке и промокших башмаках, а под ложечкой сосало…
Е. Мачнева,
11 класс, школа № 8.

ДРУГ ТЫ МОЙ, ЕДИНСТВЕННЫЙ…
Принято считать, что у друзей образ мыслей, восприятие и отношение к миру в основном совпадают. «Скажи мне, кто твой друг…» Есть у меня два хороших приятеля, не похожих на меня, и друг на друга. Один – вспыльчивый, торопливый, вечно куда-то спешащий и непонятно, о чем думающий. Бывает, я ему долго что-то рассказываю, он поддакивает, а когда спрашиваю, понял ли, нехотя отрывается от своих мыслей, и мне приходится начинать заново. Другой – спокойный, рассудительный, всегда готовый выслушать. А когда понадобится его совет, будет ходить вокруг да около, но конкретного ответа от него не добиться. У них есть свои минусы, как и у меня, на их фоне лучше видны собственные положительные качества. Я могу попросить их о помощи в любое время, и они отказывают разве что в крайнем случае. Чтобы стать друзьями, необязательно быть похожими и иметь общие взгляды. И не всегда по друзьям можно судить о человеке. Слишком серьезный вопрос…
А. Романенко,
11 класс, школа № 37.