«Хроника» – колыбель студенчества

Святая мученица Татиана – покровительница просвещения. И в день ее памяти, 25 января, вот уже два с половиной века отмечается День российского студенчества. Истоки его празднования относятся к 1755 году, когда императрица Елизавета Петровна подписала указ об учреждении Московского университета. «Орская хроника» имеет к этому празднику прямое отношение. Ее по праву можно назвать колыбелью студенчества. Ведь в стенах редакции начинали свой творческий путь многие студенты. Да и сейчас несколько наших журналистов обучаются заочно. Более того, на протяжении многих лет «ОХ» дает молодежи азы газетного дела, школьники получают здесь прекрасную подготовку к учебе на факультетах журналистики. Один из наших внештатников – Владимир Базилевский – учится на журфаке в МГЭИ. По заданию редакции он встретился в столице с нашими земляками - людьми, известными не только в Орске, но и далеко за его пределами, и попросил их рассказать о своей студенческой жизни. Это Александр Гамов – корреспондент газеты «Комсомольская правда», журналист, аккредитованный в кремлевской администрации; Николай Тарасов – бывший мэр Орска, в недавнем прошлом зам. министра природных ресурсов, ныне – руководитель Российского союза автостраховщиков; Татьяна Наумова (Кондратенко) – корреспондент московской общественно-политической газеты «Трибуна». Сегодня предлагаем несколько штрихов к портрету А. Гамова.С ЕЛЬЦИНЫМ И ПУТИНЫМ – ПО ГОРОДАМ И КОНТИНЕНТАМ…
Журналистские университеты начались для меня со школьной скамьи. Я бредил, что называется, этой профессией. Бывало, убегал с уроков и шел выполнять задание редакции. Там, конечно, об этом не знали. Будучи внештатником, писал в многотиражные газеты, «Орский рабочий». Пытался поступить на дневное отделение Уральского государственного университета (УрГУ), но мне не хватило полтора балла, видимо, сказались пропуски занятий.
После десятилетки немного работал в кувындыкской районной газете «Новый путь». Затем меня взяли на работу в Орскую студию телевидения. Мне довелось постигать секреты творчества у известных орских мастеров: С. Шубина, М. Секрета, Б. Тана. Среди тех, кто открыл дорогу в журналистику и щедро делился опытом, - Н. Тюрин, И. Ивашкин, С. Медведева, А. Цветков. С большой теплотой вспоминаю известного телеоператора Ю. Золотарева. Я проходил у него первую журналистскую практику. На телевидении работали очень красивые девушки, и я во всех них был тайно влюблен… Навсегда осталось в памяти большинство моих коллег. Многие были тогда студентами: А. Николаев, Т. Бекренева, Т. Христенко. Я им очень завидовал.
После службы в армии вернулся на студию телевидения, и в 1974 году все-таки поступил на факультет журналистики УрГУ, но уже на заочное отделение.
Свердловск называют городом студентов, мне там очень нравилось. Проблемы быта как-то уходили на задний план.
Вспоминается, как мы с земляками решали жилищный вопрос. Где только ни устраивались на время сессий: в гостиницы, общаги, к незнакомым людям!.. Однажды пришли втроем по объявлению к одной даме. Она сразу потребовала предоплату за жилье. Заплатили. Легли спать. Не успели сомкнуть глаз, как почувствовали какой-то дискомфорт. Включили свет и просто обомлели: по кроватям, стенкам, потолку ползало огромное количество клопов. До утра так и не отважились лечь в постель даже при зажженном свете. А хозяйка наши денежки уже пустила в дело и возвращать не собиралась. Мы за чемоданы – и бежать куда глаза глядят. Целый день искали пристанище – так и не нашли. Куда податься бедным студентам? В гостиницах мест нет. Попытались давать администраторам взятку – не берут, видимо, мало или неумело предлагали. И вдруг нас осенило. Приходим в «Большой Урал», где тоже выставлена табличка «мест нет», и без обиняков заявляем администраторше: «Знаете, вам был бы к лицу оренбургский пуховый платок. Хотите – привезем?» У женщины загорелись глаза, и тут же нашелся свободный номер… Вот что значит слава наших пуховниц.
Да, сессии проходили весело, хотя учиться в Свердловском «универе» приходилось нелегко. Многие ребята, несмотря на то, что были уже маститыми журналистами, запросто «вылетали» за неуспеваемость. Не миновал такой участи и я. Это случилось на пятом курсе. Правда, мое отчисление большей частью связано с пропуском занятий. Но через год удалось восстановиться, и практический диплом защитил на «отлично». Очень помогала работа на телевидении: я ездил в командировки, общался с людьми, готовил передачи. Так что материалов для дипломной работы набралось достаточно.
Многие говорят, будто люди сейчас очень изменились, молодежь испортилась. А я думаю, сегодняшние студенты мало чем отличаются от студентов прежних лет. Наоборот, считаю, что молодые люди стали более продвинутыми (имею в виду тех, которые хотят учиться) и упорными. У меня же особого стремления к наукам на тот момент не было, так как я считал себя уже полностью состоявшимся журналистом-практиком, каковым я сейчас себя не считаю.
Наблюдаю вот за дочерью-студенткой и сыном-аспирантом и вижу у них большое стремление к знаниям. Конечно, сегодня им в чем-то легче, больше условий для учебы, есть компьютеры, Интернет, откуда можно черпать информацию. Нам это и не снилось. Каждый раз, уезжая из Свердловска, мы загружались чемоданами с книгами, потому что в близлежащих городах учебную литературу найти было невозможно. В этом плане студентам нового века гораздо проще. Другое дело – проблемы чисто материального порядка.
Дальнейшая моя судьба складывалась непросто. Из Орской студии телевидения меня перевели в оренбургскую. Но дисциплина хромала, и меня оттуда «попросили». Некоторое время работал на полуинженерной, полужурналистской должности, потом перешел в газету «Южный Урал», много писал в «Советскую Россию». К тому времени уже взялся за ум, окончил университет, и меня пригласили собственным корреспондентом «Советской России» по Чите и Бурятии.
В Москве я оказался в 1989 году, в перестроечное время. Было очень интересно работать. Освещал митинги, манифестации… Все политические события, которые происходили в те годы в столице, наблюдал изнутри и даже являлся участником некоторых из них. Потом работал в «Вечерней Москве». После - в «Советской России», которая представляла собой узкокоммунистическое издание, было больше простора для творчества.
А в 1992 году меня пригласили в «Комсомольскую правду». Так сложилось, что получил аккредитацию в Кремле. Часто сопровождал в поездках по стране и за рубежом президента Ельцина, сейчас освещаю визиты Путина. Год едва начался, а я уже успел побывать в пяти поездках с президентом. Мне нравится тема кремлевской политики, в ней очень много любопытного для меня и моих читателей. Бывает, конечно, меня как автора критикуют, но не обижаюсь, считаю, что в большинстве случаев эта критика справедлива и помогает в работе. Пишу, конечно, и на другие темы.
Об Орске я часто вспоминаю, хотя, к сожалению, мало там бываю. Этот город мне очень много дал. Ведь там прошла моя комсомольская юность. Хорошо помню героев своих публикаций и телерепортажей. По-прежнему поддерживаю контакты с орчанами, мне всегда интересно их мнение. Передаю большой привет землякам.

О, МАРАТ!
В ОГТИ ТЭФ всегда считался эдаким государством в государстве. И прежде всего потому, что настоящие мачо из женской мечты учатся именно здесь. Однако из-за популярности среди прекрасной половины человечества можно и пострадать. Что и произошло с Маратом.
На одном из институтских вечеров познакомился Марат с яркой блондинкой. Высокая, стройная, прилежная. Словом, типичная представительница одного из многочисленных факультетов невест. Закрутился головокружительный студенческий роман. Марат очень скоро стал своим среди подруг Светланы. «Шустрый парень! – удивлялись сокурсники. – Нам до него далеко!»
Девчата, не стесняясь, доверяли Марату свои секреты. «Так и должно быть в настоящем гареме, – объяснял Марат друзьям. – Моя девушка – главная жена. Ее подруги – младшие жены. Соберутся строить отношения с молодыми людьми – без калыма не отпущу!»
Калымом были не стада овец или ковры, а пиво, на которое приходилось отстегивать изрядную часть стипендии. Пиво поглощалось всей большой дружной компанией. В общем, было весело.
Но однажды Светлана предложила подругам: «Давайте разыграем Марата». Четверка девчат отправилась на ТЭФ. Найти аудиторию, в которой проходило занятие группы Марата, не составило труда.
Первой «на дело» пошла Света. Остальные – «в засаде». Стук в дверь. Удивленное лицо преподавателя – молодого еще парня, закоренелого девственника и известного зануды.
– Можно мужа позвать? Очень срочно надо! – попросила Света.
– Кто муж?
– Марат!
Выйти ему дозволили. Спустя пару минут он вернулся в класс.
Новый стук в дверь. Новая просьба позвать мужа по срочному делу. Муж тот же самый – Марат! Но под дверью мнется и прячет глаза совсем другая девушка!
Таким образом, Марат на одном уроке 4 раза выходил к разным женам. С интервалом в пять минут. Аудитория веселилась. Марат чувствовал себя героем дня. Преподаватель в недоумении протирал очки…
Однако учителя заела чисто мужская ревность. Он, в свои тридцать с гаком, такой умный, перспективный, и без жены. А у этого студента их целая куча! Надо его образумить…
Грянула неизбежная сессия. Марат сдавал этот предмет раз шесть. Преподаватель, злорадствуя, отправлял несчастного на пересдачу, то и дело находя новые поводы… «Это тебе не женщинам мозги пудрить… Развел, понимаешь, целый гарем!»
Марат не чувствовал под собой земли от счастья, когда заветный автограф и слово «зачтено» появились в его зачетке. ТЭФ вздохнул с облегчением: жизнь продолжается. А «гарем» так и просуществовал в институте вплоть до получения дипломов. А что было потом – это уже совсем другая история.
Е. ГОНКИНА.

Сессии, «хвосты», ночные посиделки, распевание под гитару и распивание дешевого вина – все это было в жизни каждого студента. А еще у любого студента всегда в запасе есть пара-тройка баек. Вот несколько эпизодов из реальной жизни студентов филфака, которые сохранились в моей памяти...
ГОРЕ ОТ КАЗАКА…
На пятом курсе прохожу практику в школе. 10 класс. Изучаем «Поднятую целину» Шолохова. На задней парте назойливо крутится возмутитель дисциплины Ваня Мальцев. Вызываю его к доске, предлагая раскрыть образ Макара Нагульнова. Ваня, конечно, не готов и начинает выкручиваться.
– Макар Нагульнов э-э-э… был казаком. Служил он в царской армии… э-э-э казаком. А потом в Красной армии… э-э-э казаком.
Меня все это начинает раздражать, и я предупреждаю, что если еще раз услышу слово «казак», то поставлю два бала.
– А потом Макар Нагульнов вступил в колхоз, – продолжает Мальцев, нервно сглатывая, и с выражением обреченности на лице добавляет: – И там тоже был казаком.
Класс начинает хохотать, я ставлю ему два балла и сажаю на место. Чтобы восстановить дисциплину, вызываю к доске отличника Карасева… И надо же такому случиться, Карасев единственный раз за всю мою практику не подготовился. Он вышел к доске белый как мел и стал, заикаясь, рассказывать:
– Макар Нагульнов был…
И онемел.
– Казаком!!! – взревел класс, хохоча
– Коммунистом, – выдавил из себя парень.
– Вернувшись домой, Макар застал свою жену… (Пауза.)
Здесь он вспоминает, что героиня умерла, но закончить эту фразу уже невозможно, поэтому он добавляет:
– Не застал своей жены (хохот усиливается). Она была убита.
С первых парт шипят:
– Самоубийство, самоубийство…
– Сама убилась, – поясняет отвечающий.
В классе творится нечто невообразимое. Я больше не могу сдерживаться и смеюсь вместе со всеми.
– Семья распалась, – заканчивает Карасев.
У класса начинаются судороги и стон. У меня от смеха слезы текут по щекам.
РЕЗЮМЕ КРАСНОГО ЧАБАНА
На первом курсе сдаем древнерусскую литературу. Преподаватель – солидный мужчина лет пятидесяти. Большая часть учащихся – девушки. Одна приехала из поселка Красный Чабан. Наша скромная, прилежная студентка-первокурсница Танечка… Отвечает она успешно, и преподаватель говорит: «Теперь резюме – и все отлично!» Девушка вдруг замолкает и начинает краснеть. Преподаватель ничего не понимает, спрашивает, в чем дело. Она, краснея еще больше: «Я не буду этого делать…» Преподаватель что-то заподозрил и говорит: «Либо резюме, либо я оценку не ставлю». Все, кто готовился в аудитории, с интересом прислушиваются к тому, что происходит, и вдруг видят, как девушка с пунцовым лицом встает, выходит в ряд между парт и делает РЕВЕРАНС! Группа просто сползла на пол от хохота, преподаватель сквозь слезы поставил «отлично» и замахал руками – иди, иди…
А. АЛЕКСЕЕВА.