Школа выживания рядового ларечника

Сторонние люди рассуждают: нужны ли городу ларьки и киоски? А представители власти уже не дискутируют, а серьезно взялись за ларечный бизнес. Сокрушительный удар по киоскам должно было нанести июльское распоряжение о закрытии и даже сносе киосков, не включенных в утвержденную дислокацию торговых точек. Буря поутихла, когда чиновники поняли, что с частной собственностью просто так не разделаться. В конце года вышло еще одно распоряжение администрации, в котором прописаны довольно жесткие условия «выживания» ларьков, выполнить которые смогут далеко не все. Проще сказать, уход киосков из города – требование времени, однако посмотрим на ситуацию глазами предпринимателя, которого мы, по понятным причинам, не называем.
ТЫ ПОМНИШЬ, КАК ВСЕ НАЧИНАЛОСЬ?
– В конце 80-х государство предложило своему населению выживать. У людей тогда отняли работу, будущее. Многие на свой страх и риск бросились в море бизнеса, заняли у кого-то денег и открыли что-то свое. Я занялся предпринимательством в 1993-м, когда ушел из милиции. Если и был благодарен правоохранительным органам, то только за беспроцентную милицейскую ссуду с рассрочкой на 20 лет. Купили квартиру. Семья жила в родительском доме, а свободную жилплощадь сдали китайцам. В тот год в город приехали представители мощной китайской фирмы, привезли 6 вагонов кожаных плащей и курток в обмен на шкуры. Понятное дело, никаких договоров с ними не заключили, пришлось китайцам самим реализовывать товар. Начал я им помогать, потом с товарищем объединился – выкупили ларек, стали торговать. За товаром ездили в Самару, спиртное привозили из столицы. Со временем поставкой товара занялись поставщики, а мы развивали бизнес. Деловые связи завязывались исключительно на доверии, старались помогать друг другу. «Братки» и тогда были, но у меня на них иммунитет. Помогли, конечно, и старые милицейские связи. С 1991 года по Закону «О милиции» любой работник правоохранительных органов мог проверить торговую точку. Кто только к нам ни наведывался, а чаще всего – нетрезвые работники медвытрезвителя. Только в конце 2000 года этот бардак прекратился.
А МЫ ВЫСТОЯЛИ!
Лишь единицы из тех, с кем я тогда работал, остались в этом бизнесе. Один разорился, другой спился, третьего уже нет в живых. А мое дело развивается: работают ларьки и остановочные павильоны. Сформировался коллектив из 15 человек. Есть люди, которые работают у меня по 5 и даже 10 лет. Зарплату не задерживаю, делаю отчисления в Пенсионный и другие фонды. А сумма заработка зависит от выручки. В летние дни девчата зарабатывают от 300 до 500 рублей в день.
Ларечник, что пчелка. Постоянно трудится, копеечку к копеечке складывает. Деньги получил – надо с поставщиками расплатиться, зарплату выдать, налоги заплатить. Каждый день, как на мине замедленного действия, не знаешь, где взорвется. Был случай, сторож напился и сжег ларек. Считай – лишил однокомнатной квартиры. Есть и такие, кто после выпитого пива жаждет кинуть бутылку в ларек. Штрафы – отдельный разговор. Неделю назад молоденькая продавщица поленилась выбить чек, а оштрафовали меня на 30 тысяч рублей. Самое обидное, что «сижу» я на едином вмененном налоге, который не зависит от выручки. Зачем мне в этом случае кассовый аппарат – непонятно. И за месяц таких ЧП происходит до десятка.
КУКЛА САША, КУКЛА МАША…
Для чиновников ларьки – игрушки. Аж от восторга визжат, когда новые правила придумывают. А все потому, что ларьки и павильоны – это дыра в законодательстве. Раньше их называли временными торговыми точками. Как потом выяснилось, такого понятия в законодательстве не существует. Крупные магазины никто не закрывает, потому что собственники – влиятельные люди, с солидными юридическими службами. Ведь кто такой ларечник? Для всех контролеров – это презираемое существо.
Июньское распоряжение администрации стало командой «фас» для чиновников всех мастей и уровней. Тут же пришли представители санитарной милиции: «Заплати 500 рублей». Все ларьки платят. От милиции отделался, следом сотрудники районной администрации. Правда, в последние годы на ЦГСЭН грех пенять. Я со своей стороны выполняю все требования: есть патент, сертификаты, просрочкой не торгуем, иначе можно потерять покупателя.
Земельная аренда – больная тема, потому что ставка увеличилась почти в 300 раз. Раньше платил 800 рублей с каждой точки, теперь надо отстегивать 25 тысяч в год за ларек на окраине, а если стоит в центре – и того больше. И что в итоге? Ларечники платить перестали. Я тоже договоры не заключил – не в состоянии платить. (Только за два павильона надо отдать 160 тысяч плюс 50 тысяч за ларьки). Некоторые по неопытности подписали договоры, а в конце года не смогли рассчитаться. Кто-то влез в долги, а кто-то и вовсе разорился. Согласен, есть киоски, в которых торгуют просроченным товаром, допускаются нарушения. Но на то есть Уголовный и Административный кодексы – пусть штрафуют, наказывают.
Администрация «посчитала целесообразным» снизить количество ларьков. А если завтра станет целесообразным уменьшение количества населения в городе? Чиновники диктуют нам условия, решают, куда надо вкладывать деньги, а куда не надо. По сути, снос ларьков – это внесудебное уничтожение имущества граждан. Ларек забирают, а вместо него предлагают сделать остановочный павильон. Ты, мол, вложи деньги, а мы их потом у тебя заберем. Единственный выход – обращаться в суд. Но это дорогое удовольствие, далеко не каждому по карману, и этим пользуются.
ПЕТЕЛЬКА-КРЮЧОЧЕК
Теперь вот решили, что нам обязательно нужно войти в Торговый реестр. Собрать необходимый объем документов – все равно, что получить лицензию. Я на лицензирование одной торговой точки потратил полтора года и около 60 тысяч заплатил деньгами и товарами. Вот и представьте, сколько денег и времени уйдет на получение документов. Вызовешь пожарных – заставят установить пожарную сигнализацию, потому что «по закону положено». А у меня точка работает круглосуточно, всегда есть кому набрать по телефону 01. Чтобы поставить сигнализацию, надо сделать проект. Потом начнут требовать второй выход, будут проверять наличие решеток. И пошло, и поехало. Я называю этот принцип «петелька-крючочек». Получается, перед нами поставили просто невыполнимые условия, а значит, решение о ликвидации целого ряда торговых точек не за горами.
Я на этот бизнес потратил 15 лет. Куда мне идти? В милицию не возьмут – возраст не тот, с моим юридическим образованием можно и в адвокаты – старушкам заявления писать, либо защищать бандитов, воров и убийц. Я не хочу. Много лет назад я создал свое предприятие и ничего ни у кого не прошу. Только бы не мешали работать. Администрация предлагает идти на рынки, но бедным рыночникам не лучше нас приходится. Платят за занимаемые метры, охрану, туалет, в общем, работают за похлебку. В Оренбурге сохранили муниципальные рынки, чтобы не было такого безобразия.
Подобное отношение к малому бизнесу вызывает только негативные эмоции. Такое ощущение, что какой-то двухлетний карапуз, ковыряясь в носу, играет судьбами людей, чужими деньгами, которые достаются рядовому горожанину потом и кровью.
Сложившаяся ситуация заставляет объединяться для отстаивания своих прав и защиты от чиновников. У нас в городе уже несколько лет действует общественная организация профсоюз предпринимателей, которая регулярно напоминает чиновникам всех рангов о законе.