Варвары губят наше прошлое

В течение многих лет орские археологи, занимающиеся исследованиями на востоке области, обнаруживают и следы других «раскопок». То часть кургана разрыта, а то он вообще уничтожен. От захоронений, как правило, не остаётся ничего. То, что забирают из кургана «черные копатели», теперь надо искать на подпольных рынках раритетов, которые нынче растут как грибы. А то, что уничтожено в процессе хозяйственного освоения земли, не найти уже нигде. Курганы грабились во все времена. Правда, если раньше встречались то следы озорства мальчишек, то неумелые попытки селян добыть сокровища, легенды о которых есть в каждом хуторе, то теперь варварский промысел принял новый окрас. Ежегодно грабятся курганы в Кваркенском, Новоорском районах, близ Орска и Новотроицка.ГРАБИТЕЛИ
Летом к преподавателю истории одного из городских колледжей обратился студент-заочник со странной находкой. Он представил на суд два десятка наконечников скифских стрел и рукоятку бронзового зеркала. Преподаватель определил, что все увиденные им вещи изготовлены примерно в V веке до нашей эры. Откуда взялись раритеты? Студент что-либо рассказывать напрочь отказался, забрал «скифское наследство» и исчез. Цель его визита тоже осталась неясной. Вероятнее всего, молодой человек пытался выяснить цену древней находки. После этого визита стало очевидным, что в районе Орска разграблен очередной курган.
Слово «кладоискательство» – невинное слово, как, кстати, и «черная археология». Оно создает некую иллюзию, что есть «белая» археология и «черная». «Белая» – официальная, неповоротливая, плохо финансируемая. А «черная» – такая быстрая, активная. Романтическое занятие. Знаете, что пишут на своих сайтах и конференциях в Интернете «черные копатели»? Цитирую: «Мы – в отличие от легальных искателей древностей – не сидим в ожидании денег на экспедиции, а тратим свои кровные, чтобы найти и спасти то, до чего у науки руки все равно не дойдут». На самом деле нет ни кладоискательства, ни «черной археологии». Есть банальный грабеж археологических памятников.
Расположение городищ и курганов – не секрет. Они обозначены на картах и описаны в научных трудах, хотя почему-то в городском музее их скрывают от журналистов. В идеале каждый объект историко-культурного наследия должен находиться в так называемой охранной зоне, зоне регулируемой застройки. В районе самого памятника устанавливается охранная доска. Этого нет, стало быть, рой где хочешь.
С какой целью раскапывают могильники? На окраине Орска учениками школы № 38 был разграблен курган сарматов IV века до н. э. Уже позже сотрудники музея совместно с учителями собирали часть находок по домам учеников. Впрочем, такие случаи детского любопытства единичны. В последнее время появилась новая сила – профессиональные грабители, на долю которых и приходится большая часть разрытых курганов. Они знают, где надо копать и как, чтобы найти наиболее ценные вещи. С точки зрения материальной ценности, наибольшим спросом у классических грабителей пользуются находки, датируемые ранним железным веком и средневековьем. Это оружие, украшения, конская упряжь, посуда и пр.
Материальный ущерб подсчитать сложно, ведь неизвестно, что забирают. А вот научный ущерб просто не поддается описанию – грабители копают грубо, ищут ценные предметы, а для ученых в первую очередь важна информация. Само расположение вещей в кургане часто важнее самих находок. Ученые-археологи стараются сохранить всю картину прошлого, аккуратный вертикальный срез, на котором четко видны культурные слои, накопленные веками. А на следах, оставленных «охотниками за сокровищами», все культурные слои всмятку. Черная дыра в истории. Их интересует только нажива. Если ранее присутствовали небольшие разрытия, то теперь, говорят очевидцы, всё это приобретает уже явный коммерческий характер. Иной раз, чтоб уж вернее, «сокровища» роют даже экскаваторами. «Курганы грабятся постоянно. К примеру, в Новоорском районе ежегодно происходят массовые ограбления, – рассказывает свидетель уничтожения многих местных курганов руководитель археологической научно-производственной лаборатории при кафедре истории ОГТИ, декан исторического факультета В. Ткачев. – Произвольно вырывается яма, оттуда извлекаются вещи. Всё, что не представляет для «чёрных копатели» ценности с точки зрения реализации – глиняная посуда, кости, бытовая утварь, выбрасывается. Металлические предметы из бронзы, железа, золота, украшения идут на продажу».
АРХЕОЛОГИЧЕСКОЕ БЕЗЗАКОНИЕ
В стране возникла целая подпольная сеть грабителей, продавцов и заказчиков археологических раритетов. Вот и у нас грабители-профессионалы, скорее, работают под заказ. Есть коллекционеры, собирающие скифские, сарматские, половецкие «штучки», – таких много в Москве и за границей. Сам свидетель: в одном антикварном салоне на Арбате археологическими раритетами выложены целые стеллажи. У нас древние вещи стоят недорого, поэтому часть вырытого из курганов идёт за пределы не только области, но и страны.
Уголовной статьи за присвоение кладов уже нет. А недавно отменено и лицензирование любой антикварной деятельности. Торговать древностями можно хоть в ларьке на пару с самопальной водкой. Единственное, что пока еще нельзя, так это умышленно уничтожать археологические памятники. Но закон, по словам юристов, реально не работает. Смотрите сами. Люди, которых ловят за руку, говорят: покажите табличку, которая висит, что это охраняемая территория. Это первый вопрос. А второй вопрос - в доказательстве. Если его не с кайлом поймали, он может сказать, что только что купил на углу у алкаша, который это раскопал. Хотя гипотетически любой участковый милиционер, взявший старателя, может составить протокол и довести дело до суда.
У нас есть закон, в котором четко записано: археологические памятники – это собственность государства. Но в нём мало конкретики, и использовать его против разрушителей памятников практически невозможно. Необходимы четкие подзаконные акты. Стоит воспользоваться опытом других стран. Например, страны Средиземноморья регулируют торговлю древностями, там по закону предметы древнее определенного времени не должны передаваться в продажу. Скажем, в Греции этой запретной границей стал XIV век. Во многих вполне либеральных западноевропейских странах, например, в Чехии, использование металлодетекторов, которыми работают наши «чёрные копатели», лицензируется. Хочешь приобрести? Докажи, что он необходим для твоей профессиональной деятельности.
Тому, кто роет землю, достаются, как правило, гроши. Покупатель всего лишь посредник. Он старается перепродать товар тому, кто заплатит больше. Кстати, в местных городских газетах частенько мелькают объявления с телефонами скупок разных исторических «безделушек». Думается, что, помимо антиквариата XVIII-XIX веков, там весьма желаем и антиквариат того же бронзового века.
Специалисты, занимающиеся исследованиями древностей, находятся в правовом поле и руководствуются одним законом – «Об охране и использовании историко-культурного наследия», а вот неспециалисты предпочитают ничем не руководствоваться.
Все находки – это безраздельная собственность государства. Частных археологических коллекций в принципе быть не может. Да и право на ведение археологических работ строго регламентировано персональным открытым листом, который выдаётся институтом археологии РАН. В настоящее время в городе есть только две организации, имеющие право на подобную деятельность: историко-краеведческий музей и археологическая научно-производственная лаборатория при кафедре истории ОГТИ. По персоналиям это всего три человека, и других специалистов-археологов в городе нет. То есть любые работы без их участия носят несанкционированный, явно грабительский характер. Раскопки без открытого листа приравниваются законодательством к преднамеренному разрушению памятников истории и культуры.
«На сегодня, – продолжает наш собеседник-археолог, – только в черте города Орска зафиксировано около 40 памятников археологии. Не каждый город в мире может похвастаться таким сосредоточением памятников древней истории на достаточно компактной территории. Между тем до сих пор отсутствует сколько-нибудь масштабная, ориентированная на перспективу программа изучения и сохранения этого археологического наследия. Значительная часть археологических объектов вообще не обладает статусом памятников археологии. В структуре областного комитета культуры существует научно-производственный центр охраны и использования историко-культурного наследия. До недавнего времени его полномочия по восьми районам восточного Оренбуржья, включая Орск, были делегированы лаборатории археологических исследований, которая функционировала в Орском историко-краеведческом музее. Но в связи с отсутствием денег и полным юридическим нигилизмом хозяйствующих субъектов, будь то мелиораторы, строители дорог, администрация города, она прекратила своё существование».
НАЙТИ И УНИЧТОЖИТЬ
На самом деле объекты историко-культурного наследия куда больше гибнут от рук местных хозяйственников, нежели от рук «чёрных копателей». Во всяком случае, масштабы несопоставимы. И как бы ни взывали археологи к власть предержащим – в ответ одно безмолвие.
А дело вот в чём. Прежде чем проводить любое землеустроительное мероприятие – прокладку линии электропередач, нефтепровода, распашку и пр., – в идеале необходимо согласовать проектный план и с органами охраны историко-культурного наследия.
По крайней мере, так сказано в федеральном и областном законах. Между тем, как выходит на практике, такая процедура в нашей области в отличие от прочих регионов державы по какой-то причине игнорируется. Уже на протяжении нескольких десятков лет. А ведь это был ещё и действенный механизм финансирования археологических изысканий – на этапе проектирования в сметную стоимость работ включалась археологическая разведка, а в случае выявления памятников – и раскопки. Известный пример – поселение Аркаим на юге Челябинской области. Оно тоже должно было оказаться под водами строящегося водохранилища…
«В настоящее время согласования не производятся, – говорит Ткачев. – У нас в области вообще существует инструкция по землеотводам, в которой отсутствует пункт о согласовании с органом охраны памятников. Ежегодно сотни древних курганов и поселений подвергаются широкомасштабным распашкам, уничтожению в результате хозяйственного освоения земель. Значительная часть их уже безвозвратно потеряна для науки».
С одной стороны, здесь прямое нарушение законодательства РФ, а с другой… Так, например, совсем недавно оренбургские археологи зафиксировали разрушающийся курган в зоне нефтяных скважин на западе Оренбуржья. В результате выставили иск со сметой расходов по исследованию объекта, который был проигран. Здесь есть курган относящийся к IV веку до н. э., яркий выразительный материально-культурный комплекс, имеющий колоссальное историческое значение, но он не был «задокументирован» как археологический памятник. А значит, даже самому маститому юристу никогда не удастся доказать, что памятник таковым является. Без заветной бумажки любая исторически значимая территория всего лишь клочок земли, который можно использовать как заблагорассудится.
Чтобы такой документ был, нужно зафиксировать объект, составить научный паспорт с чертежами, описанием, фотографиями, тахеометрической или теодолитной съёмкой и т. д. Весь этот пакет документов передать на утверждение и ждать, когда памятник попадёт в реестр. Хотя и без учета бумажной юридической стороны памятник является таковым уже сам по себе, независимо от упоминания в реестре. Восток области, как оказалось, в принципе, слабо участвовал в процессе паспортизации памятников, так как деньги на это выделяются главным образом из областного бюджета. До нас, видимо, просто не доходят. Поэтому исторические объекты исчезают с лица земли с завидным постоянством.
Казалось бы, существует масса законов, тот же вышедший в июне 2002 г. Закон «Об объектах культурного наследия (памятниках истории и культуры) народов РФ», предусматривающий даже уголовную ответственность, а толку – ноль. Кстати, и по Уставу города именно городская администрация несёт полную ответственность за охрану и использование, реставрацию историко-культурного наследия, включая, разумеется, и памятники археологии. Но в черте города это наследие неоднократно подвергалось не только несанкционированным раскопкам, но и фактическому уничтожению. Можно предположить, что лет эдак 20 назад строители, докопавшиеся до артефакта, возможно, обратились бы к музейным работникам и сдали найденное, предварительно указав точное местоположение находки. Сейчас такое не практикуется, случаев давненько не было. Зато есть случаи, когда, например, геологи вели работы в Аландском поселении в Кваркенском районе, прекрасно зная, что это за земля. Видимо, удовлетворяли любопытство.
«Многие беды и масштабы гибели исторических объектов – в нашем тотальном невежестве, – считает декан исторического факультета Ткачев. – Необходимы популяризация знаний, реализация и контроль над исполнением законов, заинтересованность широкой общественности, потенциальных меценатов, чиновников. Тем более что это прямая обязанность последних».
У нас на востоке Оренбуржья – тысячи историко-культурных памятников, только в границах города Орска их десятки. Но к каждому не приставишь сторожа. Вот ученые и говорят, что если грабеж и уничтожение археологического наследия будут идти с тем же размахом, то уже в ближайшее время от нашей истории, материализованной в памятниках древности, камня на камне не останется.