Голубые глаза озер

Любовь к природе мне привил отец, будучи заядлым охотником и рыбаком. Его не смущала даже непогода, когда он брал с собой малолетнего сына. Вырыв в земле небольшое углубление, он разводил костер. Затем батя выгребал оттуда угли, стелил на дно мешок и накрывал меня плащом. Я спал до утра как на русской печке.Видимо, тогда и зародился во мне интерес к родному краю. Хотя, признаться, не обделен я и страстью к охоте, передавшейся мне, видно, по наследству. Несмотря на неимоверные трудности, отец все же доставал боеприпасы, иногда выменивая их на последние килограммы муки из семейной заначки. О ружьях разговор отдельный.
Только-только научившись различать буквы, я начал разбираться в марках ружей и их преимуществах. Мог отличить «Бок-Флинт» от «Пичер Боярда» по всаднику, скачущему на коне с поднятым копьем. Марку «Зауер» определял по «кольцам» на стволах. Особенно запомнилось воронеными стволами бескурковое ружье тульского мастера Ивашенцева. Он изготавливал снаряжение только для старшего офицерского состава царской армии, а как оно попало к отцу, не ведаю.
Было у него и еще одно уникальное ружье, сделанное полукустарным способом. Приклад – из корня витой березы, ружейные замки – от какой-то иностранной фузеи, стволы – от шомполок: один двенадцатого, другой шестнадцатого калибра. Патронник у одного ствола был рассверлен под двенадцатый. Убойная сила изумляла. Кроме того, при надобности начинка из пороха и дроби усиливалась через стволы. Говорили, что первый владелец ружья Иван Акимов (знаменитый в Орске охотник) убил из этой «пушки» на реке Орь дуплетом 14 гусей.
Старший брат, охотясь в районе старой бойни, при мне выбил казарку из пролетавшей над нами на высоте не менее 100 метров стаи. Мне из такого ружья стрелять не доверяли. Но с «двадцаткой» Ивашенцева я охотился на уток много раз, что всегда вызывало зависть у сверстников.
Собственное ружье я заимел в 13 лет, выиграв в «очко» у парня из эвакуации. У берданки, выпущенной в XIX веке, вылетал затвор. «Подработалось щептало, – сочувствующе говорили мне пацаны постарше. Что такое «щептало», я тогда не знал. К купленному ружью имелся всего один патрон, да и тот меньшего калибра, чем следует. Пришлось свернуть из проволоки кольцо, чтобы гильза не проваливалась в патронник. Испытание состоялось на Коровьем озере, закончилось благополучно. Как-то случайно на рынке купил пять гильз. Ну, думал, теперь-то отведу душу. Но радость была омрачена после нескольких пробных выстрелов. Гильзы оказались не латунными, а железными. Поэтому разрывались и выходили из строя.
Первые охотничьи трофеи я начал добывать на Коровьем озере. Позже ходил промышлять в Попов угол, на Елшанку, Орь. Затем у меня появились ружья самых различных марок. Раньше говорили: «Мужчина питает слабость к женщинам, деньгам и картам». Это очень серьезная болезнь, которая вылечивается или проходит с годами. А вот заразившегося охотой человека уже ничего излечить не может. И сейчас, находясь в преклонном возрасте, я все еще остаюсь охотником. Знаю, когда открывается охотничий сезон, кто и сколько добыл птицы, разбираюсь в новом снаряжении. «Что же, – говорю я себе, – пожил, пострелял, повидал, теперь настало время рассказать об этом своим землякам». Родные просторы вполне заслуживают того. О реках читатели знают из предыдущих номеров «Орской хроники». Теперь речь пойдет об озерах.
В нашей области они сосредоточены на Урало-Тобольском плато. Самое крупное озеро – Кара-аще-тау. Что в переводе на русский означает: «Кара» – черный, «аще» – горько-соленый (кислый) и «тау» – просто гора. У охотников оно зовется Карачетау, находится в приграничном районе между Казахстаном и Россией. Водоем этот всегда вызывал большой интерес ученых и геологов, туристов, краеведов. Богатство флоры и фауны прилегающих к нему степей действительно сказочно. Площадь его имеет до 20 километров в длину и до 5 километров в ширину. Глубина редко где превышает 80–100 сантиметров. Почти весь водоем зарос тростником. Имеется несколько так называемых чистоводов. Продвижение возможно только на лодке с шестом.
Дичь здесь, как говорят охотники, пополам с водой: утки, гуси, лебеди, всевозможные кулики. В прибрежье гнездятся и живут крачки, куропатки, стрепеты, даже ставшие сейчас редкостью дрофы, журавли, цапли. В тростниках на берегу можно встретить волка, лисицу, корсака, хорька, зайца. Над озером вьются и парят чайки, а также пернатые хищники: орлы, ястребы, соколы. В степи в летние дни пасутся стада сайгаков, джейранов, живут сурки и суслики. Гул (по-охотничьи – базар) от криков птицы исходит такой, что его можно слышать за 1,5–2 километра. В послевоенные годы я слышал от проживающих здесь людей, что в летний сезон когда-то сюда охотиться на дикого кабана заходил с Балхаша и других аральских водоемов тигр.
Несмотря на то, что глубина озера небольшая, удаляться от берега очень опасно. По тропам охотники ходят по сделанным им завязкам из камыша. Иначе можно потерять тропу, угодить на чистоводье в яму, которую вырывают лебеди в иле при кормежке. Чтобы охота не стала последней в вашей жизни, следует соблюдать осторожность. Многие охотники прилет гусей встречают на подходах к озеру. В свое время я с товарищами до октября охотился здесь на уток. Ближе к ноябрю прилетают гуси.
В. Дырбов.
(Продолжение следует.)