Зеркало души не тускнеет

Эта женщина с первой минуты ломает стереотипы и представления, сложившиеся о преподавателях точных наук. При слове «математик» воображение рисует тонкие поджатые губы, отрешенные глаза за толстыми линзами очков и указку вместо позвоночника – сухарь, одним словом. А тут… Людмила Федоровна Романова – преподаватель математики гимназии № 2. Школе отдала 30 лет, 29 из которых – именно этой. В канун профессионального праздника она стала победителем областного конкурса «Учитель года» и представлена к губернаторской премии.Откуда берутся гении?
Скромный школьный учитель… Сколько знаменитых деятелей науки, искусства, культуры обязаны своим гением незаметному человеку с неизменной стопкой тетрадей под мышкой только потому, что когда-то этот учитель разглядел за нелепыми косичками и вихрами, неуклюжими каракулями своих учеников настоящие таланты. Разглядел и помог раскрыться. А сколько неизвестных гениев так и остались посредственностями из-за неосторожно брошенного слова, несправедливой оценки способностей. Тут кому как повезло…
Романовой повезло. В сельскую школу села Ивановка (Башкирия) пришел одаренный учитель математики. Если судить по эмоциональному настрою, тонкому восприятию окружающего мира, Людмиле была прямая дорога в литературу, к высокой поэзии, психологическим этюдам. Ан нет! Она запомнила свою учительницу литературы как человека тусклого: вроде старалась, что-то рассказывала, объясняла, но не запало это, не задело. А вот математик так захватывающе подавал свой предмет, так увлекательно и страстно объяснял, что всем казалось, нет предмета интереснее.
Были в ее жизни и другие люди, оказавшие влияние на формирование личности, но на первое место она ставит маму и бабушку. Строгая, требовательная мама дала Людмиле тот прочный стержень, который не смогли ни согнуть, ни сломать никакие жизненные трудности и беды. Безграмотная бабушка, простая деревенская женщина, что называется «от земли», научила Людмилу терпению и удивительному дару любви к людям.
Что там, в зеркале души?
Поначалу наш разговор как-то не клеился. Я просила Людмилу Федоровну рассказать о себе, она явно старалась, но делала это очень скупо. Есть люди, которые, о чем бы ни говорили, выходило – все равно о себе любимом. А есть такие, что себя не мыслят отдельно от того дела, которым занимаются. Такова Людмила Федоровна. И ее дело не столько математика, сколько ученики. О них она говорит взахлеб и безостановочно. Всех помнит, все о них знает и бесконечно любит.
В ходе нашей беседы она бережно перечитывает старые открытки, вглядывается в лица на фотографиях. Показывает снимок симпатичного молодого человека, стоящего у стен одного из престижнейших вузов страны – Московского физико-технологического института.
– Мой ученик, – с гордостью сообщает Людмила Федоровна. – Такой талантливый, необыкновенный мальчик. А вот в школе он, как бы это объяснить, со стороны себя не видел. Мог выйти к доске в незаправленной рубашке. Приходилось за ним, как за малым ребенком, смотреть чуть ли не до самого выпуска. Зато к наукам прилежание имел, не надо было его понукать. Без всяких репетиторов с первого раза в три института поступил, один престижнее другого. Вот и меня не забыл. Прислал фото с автографом.
Людмила Федоровна говорит, а глаза наполняются непрошеными слезами. Ее глаза вообще требуют отдельного разговора. Как только она сняла очки, меня сразу поразили их живость, как у юной девушки, и глубокая материнская мудрость. А еще удивительно яркий серый цвет. Уже потом, по ходу беседы, я поняла, что по ее глазам можно ясно читать все, что она чувствует, переживает. Вот уж действительно – зеркало души, прекрасное зеркало, в которое глядел бы и глядел.
– А это тоже мой воспитанник, – продолжает учительница. – Хороший, добрый мальчик, из семьи начальника, вроде избалован, изнежен, но какой-то потерянный. А уж хлопот своим хулиганством доставил – на десятерых хватит. Недавно сижу в кабинете, склонилась над тетрадями. Не вижу ничего вокруг, не слышу. Вдруг кто-то меня сзади за плечи обнял. Глаза поднимаю – он. Приехал в город – и ко мне. Говорит, что скучает без школы, не хватает ему того, чтобы кто-то его обнял, за руку взял.
Людмила Федоровна смущается.
– Это у меня привычка такая, – объясняет она. – Мне всегда хочется к человеку прикоснуться, дотронуться до плеча, до руки, обнять.
– Помню, – продолжает Людмила Федоровна, – в седьмом классе к нам пришел больной эпилепсией мальчик. Дети его хорошо приняли, да и ему нравилось учиться в классе. Ребята его оберегали как могли. Но уже в десятом случился у него конфликт с одним учеником. Иду по коридору и вижу, он из класса выбегает. Я в лицо посмотрела и поняла – нехорошо. Схватила его в охапку и в класс втолкнула. А он уже дрожит весь. Я его обхватила руками, прижала к себе и глажу по спине. Успокойся, говорю, не стесняйся меня, я же тебе сейчас не учительница, я мама! Смотрю, он затихать стал, обмяк, дрожать перестал. Вот так, порой своим детям и мама, и папа, и нянька.

Самая дорогая – бумажная медаль
Перебираем открытки из других городов, стран и… мест лишения свободы. Даже оступившись, ее бывшие ученики цепляются за память о человеке, дарившем им некогда тепло и свет своей огромной души. Людмила Федоровна бережно берет в руки потускневший кружок картона, на котором фломастером выведено «За справедливость».
– А эта медаль – самая дорогая для меня награда, – дрогнувшим голосом сообщает моя собеседница. – Порой так жалко детей, им ведь очень трудно, жизнь сейчас, как никогда, сложная. Хочется взять на себя часть их ноши. Но останавливаю себя, понимаю, что могу им навредить. Если сегодня я не смогу их увлечь, научить самостоятельно мыслить, анализировать, принимать решения – никто за стенами школы возиться и нянчиться не будет. Я знаю это, потому строга нередко бываю, требовательна, но опасаюсь, что они этого пока не понимают. И каким счастьем было узнать, что они могут обижаться на меня, сердиться, возмущаться, но при этом понимают, что все мои требования направлены во благо. С такой наградой ни премии, ни грамоты, ни дипломы не сравнятся.
– А вот, – восклицает учительница, показывая другую фотографию, – мой любимый класс! Тяжело мне тогда было. Если бы не они, не знаю, как и пережила бы тот год.
В то время у Людмилы Федоровны погиб муж. Брела она из морга ярким весенним днем, не разбирая дороги, прямо по лужам, надломленная, убитая горем и, как казалось, одинокая. Подняла заплаканные глаза, а возле дома в беседке сидят ее ученики, причем далеко не из самых примерных. Помогали они ей в те горькие дни чем могли. И в последующие месяцы оберегали, опекали.
По ходу беседы она еще много раз восклицала, что и другой класс – любимый, потому что дети были очень одаренные. И один из последних – тоже любимый, хоть и очень хулиганистый класс. И сейчас вот ребята все такие добрые, отзывчивые. С каждым выпуском нестерпимо больно прощаться, отпускать их в большой мир.

Все как родные дети…
Сегодня гимназия № 2 – одно из престижных учебных заведений Орска. Здесь за честь почитают учить своих детей видные люди города. А раньше это была обычная средняя школа.
Спрашиваю: «Людмила Федоровна, когда труднее было учить: тогда или сейчас?»
– У каждого времени свои трудности. Тогда много было детей из неблагополучных семей. Помню, был один мальчик, учился неважно, но столько в нем доброты было, искренности. А мама – алкоголичка. Как-то нахулиганил он и в школу ходить перестал. Я его вызвала, думала, не придет. Пришел. Одет в фуфайку. Говорит: все, из дома убегу! Долго мы с ним беседовали, не только о школе. Наконец, убедила ходить на занятия. А заодно пошла и купила ему новые брюки. Мальчишка совсем обносился. Он так обрадовался…
Сегодня совсем другие трудности. Дети одеты, обуты во все лучшее, дома каждый такой ребенок – центр вселенной. А вот жить в коллективе они не умеют, им трудно смириться, что рядом такой же человек, такая же личность, которая требует к себе уважения. Приходится учить их элементарным навыкам общения, взаимопонимания. К счастью, испорченных детей единицы.
Труднее с родителями, тех уже не перевоспитать, и порой им невозможно объяснить, что они действуют во вред своим детям. А им даже в голову не приходит, что учитель – такой же человек, с такими же слабостями, со своими проблемами. Мы также уязвимы.
Размышляя о герое очерка, я стала вспоминать знакомых учителей и пришла к неожиданному выводу: у многих из них собственные дети либо излишне избалованы, либо напротив – оставлены без внимания. Но Людмиле Федоровне повезло: у нее прекрасная дочь. Сегодня Татьяна сама преподаватель, она окончила аспирантуру, преподает на экономической кафедре в политехническом институте. А когда-то ревниво напоминала маме-педагогу: «Не забывай: ребенок у тебя один – я!» И Людмила Федоровна изо всех сил старалась не обделить собственную дочь заботой и вниманием, пока была возможность, возила ее по всем городам и областям страны, хотела показать мир, людей, шедевры человеческого гения. Сегодня они вместе обсуждают проблемы педагогики, говорят о жизни и являются лучшими на свете друзьями.
Романова выпустила огромное количество учеников, которые многого добились в этой жизни, поступили в престижные вузы, стали профессорами и кандидатами наук. Сегодня она ведет работу с одаренными детьми, успешно участвующими в городских, областных и всероссийских олимпиадах. Ее класс показал лучшие результаты в области, когда впервые проводился ЕГЭ. Наверное, все это немаловажно. Только, по-моему, главный ее талант – это бескорыстное служение своему делу, открытая всеобъемлющая любовь к ученикам: отличникам и двоечникам, хулиганам и тихоням, гениям и бездарям. Для нее все они как родные дети.

Т. Зиннатуллина.