Смерть держала за руку художника Одинокина

Петру Сергеевичу Одинокину – 82 года. Его не перемолола кровавыми скрипучими жерновами война. Пометив тяжелым ранением, из четырех танкистов экипажа пожалела только двадцатилетнего Петра. Думается, потому, что знала – он сумеет рассказать потомкам о войне. В этом году исполнилось ровно 70 лет, как талантливый художник Одинокин связал свою жизнь с кистью и мольбертом. Желание рисовать не покидало его даже в самые отчаянные дни Великой Отечественной, когда в короткие передышки между боями он торопился запечатлеть на куске потрепанной бумаги лица боевых товарищей, изможденную взрывами русскую землю, непримиримость и коварство ненавистного врага и страшный продукт любых войн – смерть людей независимо от того, за чью «правду» они сражались.
«Отец ждал меня на том свете…»
Петр Сергеевич перебрался в Орск с родителями, будучи несмышленым ребенком. Здесь рос, учился и здесь же в школьном кружке открыл для себя вселенную изобразительного искусства, раз и навсегда поняв, что нет для него в мире богатства ценнее кисти и цвета.
После окончания школы по настоянию матери Петя уехал к двоюродному брату в Азию, где его и застала война. В мае 1942-го Одинокина призвали в ряды Вооруженных сил. После учебки попал в 44-ю Гвардейскую танковую бригаду 11 корпуса стрелком-радистом на «Т-34». Казалось, судьба намеренно чутко охраняет паренька, спасая от неминуемой гибели. Петр Сергеевич рассказал случай, когда его, попавшего после тяжелого боя, в котором был подбит их танк (к счастью, экипаж не пострадал), в резерв, по нелепой забывчивости молоденького лейтенанта не определили в экипаж, отправляющийся на боевое задание, пулеметчиком. Вместо него в танк усадили пехотинца, способного хорошо стрелять. В первом же бою пехотинца смертельно ранило осколком в живот. Одинокин помнит, как обмякшее окровавленное тело парня доставали из танка. Как бережно укладывали на плащ-палатку. И как под морозное завывание мартовского ветра несчастный делал последние судорожные вдохи.
Судьба как будто говорила с Петром Сергеевичем, предупредительно нашептывая: «Будь осторожен, тебя ждут тяжелые испытания». К таким знакам судьбы Одинокин относит сон, приснившийся ему накануне рокового боя. Во сне он саперной лопаткой раскапывал могилу давно умершего отца. Метр за метром пробирался Петр к гробу. Глухой удар по крышке навел на мысль: «А нужно ли открывать гроб? Страшно. Верно, отца уже черви изъели. Что я там увижу? Нет, пора выбираться из сырой ямы». Но не тут-то было: глухая стена из осыпавшейся земли уходила так далеко в небо, что вылезти самостоятельно не представлялось возможным. И вдруг во сне Петр Сергеевич почувствовал резкий и мощный удар в спину, заставивший его проснуться. В воспаленном сознании крутилось: «Следующий бой станет для меня последним», а по спине навязчиво ползли капли липкого холодного пота.
Боевой задачей очередного боя стало освобождение маленького леска от противника. На врага вышли три танка, в одном из которых находился пулеметчик Одинокин. Непрерывный звон вражеских пуль был больше похож на однообразный шум дождя, а глухие взрывы от снарядов – на звуки пугающего грома. Боевые машины шли словно мамонты, казалось, ничто не может их остановить. Но вот загорелся танк справа.
– Нашему экипажу оставалось до леса метров 60, когда раздался режущий слух удар, – рассказывает Одинокин. – Командира экипажа разорвало на куски. Меня осколком ударило в спину. От гибели спасла фуфайка, которую накануне надел поверх гимнастерки из-за холодов. Мне удалось выбраться из танка и достичь небольшой канавы. Лежу и слышу, что пули засвистели над головой. По мне стреляют, сволочи. Мысль, что сон был вещим, заставила еще сильнее вжаться в мягкую землю.
Уже в госпитале Петр Сергеевич узнал, что маяком для врага стала белая ватная подшивка фуфайки, которая возвышалась над землей, указывая врагу нахождение русского солдата. А воспоминания о самом страшном дне вылились на полотно с говорящим названием «Рядом смерть».
Залечив раны, Одинокин в качестве связиста 408-го противотанкового дивизиона участвовал в освобождении Украины, Польши, Германии, Чехословакии, сражался на Львовско-Сандамировском направлении в составе подразделений 1-го и 4-го Украинских фронтов. Был трижды ранен. Победу сорок пятого встретил в Чехословакии. Прошло 15 дней после объявления Победы, когда Петр решил прогуляться по лесу. Погода стояла чудная, глаз художника то тут, то там ловил уникальные сюжеты для будущих картин. Романтический настрой, ощущение конца войны были нарушены подозрительным шумом в кустах. То, что увидел Одинокин, укрывшись за деревом, повергло в шок. Из глубины леса, прямо на него двигались человек 30 немцев, а за ними – однополчанин Петра с автоматом наперевес…
Среди пленных оказался один украинец. Все попытки выяснить, почему советский человек стал предателем, ни к чему не привели. Животный страх и одновременно наглость предателя привели русских солдат в негодование. Еще слишком живы были в воспоминаниях лица убитых друзей, детей, женщин, стариков. Предатель-украинец без суда и следствия был расстрелян на месте.
Домой Одинокин вернулся лишь в 1947 году: солдаты 1923 года рождения и моложе должны были отслужить еще два года, которые Петр Сергеевич провел в Германии. За боевые заслуги Петр Одинокин был награжден орденом Красной Звезды, орденом Отечественной войны 1 степени, личной благодарностью Сталина.
Хранитель памяти
Взяв кисть в руки еще мальчишкой 12 лет отроду, Петр Сергеевич не расставался с ней никогда. Каждую минуту, каждое жуткое деяние кровавой войны, увиденные 60 лет назад, 82-летний ветеран и сейчас может воспроизвести до мелочей точно. Всю войну Одинокин делал наброски, которые впоследствии легли в основу его главных художественных творений. А еще на войне, лежа в окопе, через стереотрубу он по приказу командира, знавшего о таланте бойца, зарисовывал месторасположение частей противника: землянку, поваленное дерево, разбитое орудие. Эти зарисовки помогали снайперам точно рассчитывать расстояние до цели.
Побывав, как сейчас принято говорить, в мясорубке, он остался жить, раз и навсегда решив для себя, что основной темой своих полотен сделает изображение Великой Отечественной войны. Пойманный смертью за руку, он вырвался для того, чтобы рассказать нам, как это страшно – воевать. Во фрагментах его картин запечатлены конкретные люди, которых он помнит, которые сражались рядом с ним. Вот горящие танки, скрывающие за черной пеленой фигурки спасающихся людей, вот ряды сложенных штабелями трупов советских бойцов, а вот сцена казни предателя-украинца. За каждой картиной Петра Сергеевича стоят реальные события, и сегодня, когда ветераны, живые хранители истории, уходят один за другим, это кажется особенно ценным.
После войны Одинокин устроился работать в отдел правительственной спецсвязи при почте. Но мечта о живописи заставила его поступить на заочное отделение искусств Московского народного университета. Пять с половиной лет учебы у столичных живописцев отшлифовали самобытный талант Петра Сергеевича, сделав его настоящим профессионалом.
Позже Одинокин работал на комбинате бытового обслуживания, где наряду с прочими заказами писал ковры, пользующиеся большим спросом у неискушенного, стремящегося к уюту населения в бедные послевоенные годы. Талантливого художника быстро заметили, и вскоре он уже возглавлял работу художественной мастерской. Трудовой путь ветерана завершился на предприятии «Рембыттехника»: не один официальный парад прошел под плакатами и лозунгами, аккуратно выведенными рукой Одинокина. Но не это составляло смысл его жизни. Настоящее творчество начиналось дома, когда Петр Сергеевич окунался с головой в работу близкую его душе: военная тематика, натюрморты, копии работ известных художников.
Первая выставка работ Одинокина прошла еще в 1950 году, последняя состоялась накануне празднования 60-летия Победы, когда любители живописи смогли увидеть более 60 работ Петра Сергеевича о войне. Между этими датами уместились городские, областные, зональные, всесоюзные выставки, на которых полотна Одинокина всегда находили своего зрителя и даже были занесены во Всесоюзный каталог. Петр Сергеевич оказался в числе четырех живописцев из Оренбургской области, удостоенных чести представить свои работы на Всероссийской выставке на Крымском Валу.
Так и не войдя в Союз художников, Петр Сергеевич Одинокин стал художником по мольбе души. Несмотря на преклонный возраст, он до сих пор пишет картины, сам занимается составлением каталога своих работ.
Я долго думала, стоит ли упоминать то, о чем я расскажу ниже. Потом решила: стоит, ибо слишком часто мы закрываем глаза на очевидное, оставляя человека один на один с бедой и одиночеством.
Петр Сергеевич Одинокин – личность с уникальной судьбой и редкого творческого дарования. Он художник в истинном понимании этого слова. Пять лет назад, после смерти жены, Петр Сергеевич остался совсем один. У него есть дети, но как он сам заметил: «Сейчас дети забывают о своих родителях». Условия, в которых живет Одинокин, нельзя назвать человеческими. За ветхими дверями скрывается настоящая хижина, в которой нет места цивилизации, уюту, так необходимых старику. По-видимому, являясь человеком творческим, Петр Сергеевич просто не приспособлен к быту. Место кровати в его доме занимает ложе, больше похожее на топчан, укрытое старой фуфайкой и какой-то тряпкой вместо подушки. На окнах вместо штор – рваные тряпицы. Большую часть небольшой комнаты занимают картины, лежащие на давно не мытом полу. Старенький телевизор завален грудой грязного барахла. Нынешнее существование Одинокина никак не вяжется с необычной судьбой Петра Сергеевича, его грамотной речью, ясным сознанием и желанием работать. Он является активным членом совета ветеранов, общается с представителями творческой элиты города, о нем наверняка знают сотрудники социальных служб. Но до сих пор никто не забил тревогу, не попытался выяснить, почему Одинокин живет в таких условиях, не нуждается ли он в помощи и насколько еще хватит у Петра Сергеевича сил сражаться в одиночку с показным забвением при жизни.