Он вернется... В никуда!

Д. Зевакин – сирота. Глядя на него, хочется сказать – мальчик, но ему скоро служить в армии. Воспитывался в детском доме «Надежда», сейчас учится в профессиональном лицее № 52. Буквально на днях Диме исполнилось 18 лет, и доселе опекавшее сироту государство решило напомнить юноше о его священном долге – службе в армии. Дима готов его исполнить. Проблема в другом. После того как Дима защитит диплом, его выпишут из общежития, где он жил до сих пор. Через два года он вернется в Орск в… никуда. Ни жилья, ни прописки. Дмитрий обращался в жилищный отдел с просьбой предоставить жилье, но ему отказали.
Дима не производит впечатления открытого юноши, но этого и невозможно требовать от человека, на чью долю с раннего детства выпало немало испытаний и разочарований. О себе рассказывает неохотно, смотрит настороженно, но по всему видно, что всеми силами пытается удержаться в этой жизни на плаву.
Когда мы беседовали, мне показалось, что проблема не стоит выеденного яйца. Есть статья 8 Федерального закона «О дополнительных гарантиях по социальной защите детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей», которая гарантирует предоставление жилья детям-сиротам по достижении ими совершеннолетия. А если есть закон, значит, есть те, кто обязан его исполнять. Иду по инстанциям.
Управление социальной защиты
Сотрудники отдела защиты материнства и детства несколько удивились моему визиту, но, уяснив проблему, горячо отреагировали на нее.
– Дима был у нас, – говорит Т. Карымова. – К сожалению, именно наша служба ничего, кроме доброго совета и сочувствия, дать ему не может. Этого мальчика мы знаем на протяжении многих лет, с тех пор, как он попал в поле зрения социальных служб. Его судьбу до 23 лет отслеживают органы опеки. Именно они должны ходатайствовать о предоставлении жилья, назначении субсидий и прочее. Тем не менее, зная непростую судьбу мальчика, его искреннее стремление стать полноценным гражданином общества, мы попытались повлиять в частном порядке на решение жилищной комиссии. Безрезультатно. Будет очень горько, если после стольких усилий мальчишка окажется на обочине, в той среде, от которой на протяжении многих лет мы пытались его защитить.
Там же мне пересказали судьбу Димы. Своего настоящего отца он не знает. Когда был еще в младенческом возрасте, мама сошлась с другим мужчиной. Но ненадолго. Когда Диме было три года, она бросила супруга, а заодно и собственного ребенка и скрылась в направлении Санкт-Петербурга. Шесть лет Дима жил с чужими ему дедушкой и бабушкой – родителями оставленного мужа. Но умерла бабушка, а старый человек уже не справлялся с подросшим мальчишкой. И, как следствие, Дима прошел через детские центры «Росток», «Родничок», а потом мальчика определили в детский дом. Но он до сих пор поддерживает отношения с «дедушкой», которому перевалило уже за 80 лет. Дима пытался отыскать свою мать, но ее дети, рожденные уже в Питере, ответили, что несколько лет назад она пропала без вести.
Жилищный отдел
Вот где я рассчитывала найти виновных. Не тут-то было! Да, закон есть, а жилья нет.
Н. Алексенцева, главный специалист жилищного отдела, пояснила:
– Зевакин у нас был, но в данный момент мы бессильны что-либо сделать. По закону мы обязаны предоставить ему комнату. Но фонда жилья для этой категории льготников у нас нет. Вселяем сразу, как только освобождается хоть какое-то помещение. А он в очереди на жилье 28-й. Мы не можем выделить жилье в обход стоящих перед ним. Это во-первых. Во-вторых, через две недели Зевакина призовут в армию. В итоге, даже если бы мы нашли комнату, она в течение двух лет будет пустовать, а у нас остронуждающихся очень много. Вот вчера был молодой человек, инвалид. Жена у него не сегодня-завтра родит, а жить негде. Он буквально плачет, а я ничем помочь не могу. Поймите, не могу не потому, что не хочу, а потому, что нет у нас свободного жилья. Единственное, что я могу посоветовать Дмитрию, это перед окончанием службы обратиться к командиру части, чтобы тот написал нам ходатайство о предоставлении жилья. К тому времени, глядишь, его очередь подойдет. Хотя по-человечески Диму жалко. Видно, что мальчишка неплохой. Да только у нас таких много, всех жалко, а возможностей нет.
Словно в подтверждение ее слов в кабинет вошла молодая женщина с маленьким ребенком на руках. Уже по тому, как ее встретили, было видно – она в этом кабинете далеко не первый раз.
– Подыскивайте жилье, – сказали ей. – Вам выделили деньги.
Женщина зарыдала, повторяя: «Это я от счастья!»
Была еще одна инстанция, куда я намеревалась обратиться, – отдел опеки и попечительства. Но выяснилось, что руководитель В. Бауэр в отпуске, а застать ее заместителя или хотя бы дозвониться по телефону мне так и не удалось. Хотя что там могли сказать? Что знают о проблеме, сочувствуют, но помочь не могут…
Народная мудрость утверждает: для бешеной собаки семь верст не крюк. Обежав круг всевозможных инстанций, вернулась к тому же, с чего начинала. Есть человек, есть проблема и есть закон, регулирующий эту проблему. А жилья нет.
Вот и выходит, что есть у нас хорошие законы, направленные на защиту прав обездоленных и социально не защищенных детей, но исполнять их невозможно. Государство требует от Димы исполнения гражданского долга, а свой долг по отношению к нему обещает выполнить когда-нибудь в необозримом будущем и то при условии, что у Димы хватит сил и настырности бороться за себя, что какой-то добрый командир части захочет ходатайствовать за него. А если нет? Тогда общество потеряет еще одного полноценного гражданина и приобретет асоциального типа, которым займутся уже другие органы.

Татьяна Зиннатуллина