Дома “на подпоре”, школа - на квартире в поселке Новая Биофабрика

Рано или поздно от города с пыльными улицами, бетонными коробками домов и громыхающими трамваями устаешь. И когда едешь в направлении поселка Новая Биофабрика, душа начинает постепенно отходить. Радуют глаз ширина Ори и добротного моста через нее, буйная зелень садовых участков. Справа по ходу блестит на солнце гладь озера. Впереди такой простор, что кажется: еще немного – необъятная степь соединится и наступит полная гармония, в которой людям спокойно и счастливо.Увы, по мере приближения к жилому массиву приятные ожидания тают со стремительной скоростью. Невооруженным глазом видны выбитые окна не старого еще здания. На фронтоне пристроек к пятиэтажке перекошенные буквы обозначают поликлинику и отделение связи. Перед магазином - стройплощадка с соответствующим набором техники. “Маршрутка” дальше не идет, но асфальт продолжается. Дорожное полотно поднято над землей, и порывистый осенний ветер норовит сдуть всякого, кто продолжает следовать вперед. Туда, где располагается предприятие. Его названия на административном корпусе нет. Будто секретное. Над входной дверью висят часы. Время на них одно и то же - без пяти минут два.
Орская биологическая фабрика нынче в сложном положении. Скопились и висят тяжелым грузом долги десятилетней давности. Очередной директор М. Турлибеков принимает меры по их реструктуризации. Между тем, производство не останавливается, что обеспечивает уплату текущих налогов. Это выглядит оптимистично. Несмотря на трудности, удалось сохранить ядро коллектива и даже расширить ассортимент за счет выпуска кумыса. Технология своя, причем, особенная. Поэтому продукция должна пользоваться повышенным спросом. Так во всяком случае здесь полагают. Однако главный упор - на СЖК, то есть сыворотку жеребых кобыл. Лекарство уникальное, поскольку в стране его больше никто не выпускает, и очень ценное. Расходится по множеству городов без проблем. Правда, среди потребителей нет ни одного хозяйства области. Учитывая усилия нового губернатора А. Чернышева по возрождению животноводства, ситуация выглядит непонятной. Остается надеяться, что она скоро прояснится и впереди у фабрики большое будущее. Надежды подобного рода имеют определенные основания. Передача социально-бытовой сферы городу позволит сосредоточить все внимание на производстве. Собственно, в формальном смысле груза вчерашних забот уже не существует. Хотя в действительности он снят с предприятия еще не полностью и не окончательно.
- Дома поселка мы обеспечиваем теплом до сих пор, - констатирует Мухамбетгали Игенбаевич. - Автономная котельная для этой цели пока строится. На нее местная власть выделила 7 миллионов рублей. Чтобы реконструировать фабричную, требуется 20 миллионов. Не знаю, кто определил такую огромную сумму. На подготовку к сезону нам хватило 300 тысяч. Сейчас в эксплуатации один котел, оставшиеся три - тоже в рабочем состоянии. Надо будет - включим.
Судя по всему, это не понадобится. Монтаж модульной котельной близится к завершению. Жители поселка ждут пуска важного объекта с нетерпением. Бойлерной здесь нет, поэтому в ближайших от фабрики домах от жары дышать нечем, а в дальних страдают от холода. Мастер ремонтно-эксплуатационного участка N 5 М. Кацай предлагает: «Потрогайте трубу, подающую тепло, а я сейчас взгляну на термометр. Так и есть - всего лишь 36 градусов. Дальше будет не выше 20. Ничего изменить тут нельзя».
Службе, которой он возглавляет, не позавидуешь. Инструментов сантехникам не выдают. В мастерской стоит токарный станок, но токарь в штатном расписании не предусмотрен. За каждой незначительной деталью приходится обращаться на базу ТЖХ-2. Вдобавок задерживают выдачу зарплаты. Отставание составляет три месяца. В итоге кадры часто меняются.
- На прошлой неделе уволился один слесарь, во вторник уходит второй, а я - в четверг, - признался мастер. - Обстановка просто невозможная. Нам гидрокостюм позарез нужен - не дают.
Гидрокостюм - вовсе не блажь. Как утверждает М. Кацай, почти все дома “на подпоре” и подвалы залиты водой. По его мнению, причина кроется в постоянно переполненной канализационной линии. Не так давно целый месяц стояла фекальная подстанция, и стоки поднялись наружу. Из-за хронической сырости в квартирах полно комаров, донимающих жильцов. В создавшихся условиях сооружения разрушаются. Пример тому - школа. В нынешнем учебном году принять своих питомцев она уже не смогла. Тринадцать классов теперь находятся в управленческом корпусе фабрики. Специалисты перебрались на ее территорию. На освободившихся двух этажах звенят голоса 270 ребят.
- Оборудованными кабинетами мы, конечно, не располагаем, - рассказывает заместитель директора школы N 22 Т. Саввон. - Но утвержденная программа выполняется. Правда, уроки длятся по 40, а перемены лишь по 5 минут. Физкультура - на улице. Навыки ручного труда девочки осваивают здесь, а мальчики - в прежнем здании.
Мальчишек тогда надо пожалеть. Школа производит гнетущее впечатление. Без противогаза сюда лучше не заходить. Специфический запах везде и, похоже, им пропитаны все стены. А начало его в подвале, залитом почти полностью. В конце здания - трещины насквозь, снаружи вываливается кирпичная кладка. Стекла в окнах убавляются с каждым днем. Во дворе из канализационного колодца течет ручей. Давно, видно, так как залиты часть спортплощадки, половина футбольного поля.
На территории поселка находится и Дом-интернат для инвалидов и престарелых. А. Звягинцев, заместитель директора, с горечью замечает:
- У нас автономная котельная и наши обитатели от холода не страдают. Зато есть другая беда - нехватка воды для бытовых нужд. Набираем ее в ведра, ванны, всевозможные емкости. И так каждый день. Зато подвал регулярно наполняется грунтовкой. Час-полтора откачиваем, сутки проходят - та же картина.
По большому счету жилой массив доведен, как говорится, до ручки. Процесс шел не один год, и почему его не замечали власти, остается только гадать. Мэр города сменился третий раз, но ситуация продолжается усугубляться. А ведь наверняка каждый претендент на высокое кресло сулил изменить жизнь людей. Однако не следует быть большим специалистом, чтобы понять: по причине крайней запущенности инфраструктуры это невозможно. Остановить идущий распад того, что создавалось десятилетиями, - другой разговор. Но и здесь напрасны людские ожидания.
Б. Табенбаев вырос тут, создал семью, воспитывает ребенка и ему больно за свою малую родину. На глазах исчез клуб, куда ходили и взрослые, и дети. Теперь на прежнем месте частные гаражи. Двухэтажный детсад закрыт, остались одни стены. Нет таксофона. Зато появилась автостоянка. Хозяин загородил ее с трех сторон, вместо четвертой использовал стену пятиэтажки. Чтобы расходов было меньше. Владельцы машин по утрам прогревают моторы, выхлопные газы проникают в квартиры. Никто не может найти управу на предпринимателя. Недалеко расположена заасфальтированная площадка - излюбленное место малышей. Детворы в поселке, кстати, немало. Она скоро вырастет. Что достанется ей в наследство, нетрудно представить.