МУЗЫКА – НЕ ПРОФЕССИЯ, ЭТО – ДИАГНОЗ

Я росла в городе, в котором была легенда, был Александр Жаров и группа “Орчане”. Я выросла и даже слегка постарела. “Орчане” остались. Несмотря на то, что замелькали новые имена музыкантов, группа А. Жарова не канула в Лету, не покрылась пылью времен, а продолжает жить и здравствовать. Продолжает творить на радость другим и удивлять своей неугомонной творческой энергией, преданностью раз и навсегда выбранным жизненным ориентирам. Главная заслуга в этом принадлежит, конечно же, Александру, бессменному лидеру “Орчан”. Выламывающемуся из обыденной действительности человеку с интересной, удивительной судьбой. Трогательному романтику с необыкновенной красоты глазами и песнями, не перестающими удивлять своей пронзительной откровенностью.- Классик сказал, что все мы родом из детства. Александр, как Вы считаете, он был прав?
- Абсолютно. Детство, особенно раннее, накладывает на человека неизгладимый отпечаток и во многом определяет дальнейшую жизнь. Мне грех жаловаться. Детство у меня было розовое и пушистое. Лет до 10 меня не особенно тянуло на улицу. Сидел дома: читал добрые сказки, играл на скрипке. Потом почувствовал потребность в друзьях и общении. Захотел быть таким, как все, принадлежать к какой-то стае. От домашнего пай-мальчика не осталось и следа. Появилась своя дворовая компания, человек 15. Я сразу стал в ней лидером. Потому что по характеру - одиночка, эдакий волчара с сильным характером. А к таким люди тянутся. Мы бравировали друг перед другом, хотели казаться взрослее и опытнее, чем есть. Поэтому начал рано курить (в те года 14 лет - считалось рано), впервые хлобыстнул винца лет в 15. Вместе с друзьями, конечно. Потом понеслось. Хулиганили, любили что-нибудь поджечь, поколотить окна. Даже в милицию попадали. Как и все мальчишки, занимался спортом. Футбол, хоккей, бокс... Но больше нравилось просто играть во дворе, чем нарезать круги по спортзалу и делать упражнения. Мне было трудно подчиниться чьей-нибудь воле, пусть даже моего тренера. Любил, когда мне подчинялись. И по сей день я такой. Ярко выраженный индивидуалист. Волчара-одиночка. Но при этом отнюдь не эгоист. Я всегда стремился быть добрым и хорошим. Думаю, что с этим у меня вышел даже перебор. Я очень душевный, мягкий человек. Другие этим пользуются. Я знаю и вижу, что они это делают, но иначе не могу. Поэтому очень много играю бесплатно, в полцены, в треть цены. Вхожу в положение людей, которые говорят, что не в состоянии заплатить больше. Таковы реалии жизни: для многих важнее купить для банкета лишнюю водку, чем заплатить музыканту.
- Когда Вы впервые взяли в руки гитару?
- Как только стукнуло четырнадцать, привычного главенства над своей стаей мне стало мало. Хотелось видимого, ощутимого преимущества перед всеми. Я пожелал приобрести дополнительный вес у себя во дворе и в собственных глазах тоже. Тогда созрело решение: я должен научиться играть на гитаре и стать еще популярней среди сверстников. Уговорил маму купить гитару. Потом мой двоюродный братец, знающий пять аккордов, начал обучать меня всем известным ему премудростям. Зная его характер, могу смело утверждать, что сегодня он испытывает по этому поводу даже некоторую гордость. Он, конечно, не говорит на каждом шагу, что был моим первым учителем, но все же...
Время летело и совсем скоро мне стало мало пяти аккордов и незамысловатых дворовых песенок. Мир музыки завораживал все больше и больше. Моя жизнь перевернулась. Если раньше я всей душой жаждал признания среди сверстников, то теперь отходил все больше от прежних друзей, от дворовых игр. Все, кроме музыки, постепенно утрачивало для меня свою прелесть и значимость. Именно тогда, наверное, я и начал понимать, что музыка - мое истинное призвание, а может и диагноз... Я заперся в квартире с гитарой и играл, играл, играл, как фанатик. Учился уже сам, используя сборники “ Песни радио и кино”, где были тексты популярных песен и аккордовая сетка к ним. Поступил в техникум.
После первого же выступления в конкурсе художественной самодеятельности меня пригласили в народный эстрадный оркестр “Электрон”, во второй состав. Это был очень сильный коллектив ДК энергетиков, которым руководил В. Кретов. Мне было 15 лет. Да что там говорить: это было круто! Потому что в ту пору на всю область было всего два эстрадных оркестра. На следующий год я уже играл в основном составе. Потом - армия.
Когда вернулся - не нашел ни “Электрона”, ни Кретова. А музыкой заниматься хотелось. Тем более, что чувствовал в себе силы отправиться в “самостоятельное плавание”. В 1982 году организовал группу “ Серпантин”, которая плавно перетекла в“ Орчан”. Сначала нас было трое, желающих играть нечто самобытное, оригинальное, свежее: я, В. Бондарев и С. Кувшинников. Потом взяли клавишницу. За время существования “Орчан” неоднократно менялся состав группы. Музыканты приходили, уходили. В общей сложности с нами работало 35 человек. Такая текучка отнюдь не случайна. Дело в том, что все заработанные деньги мы пускали на приобретение хорошей аппаратуры. Это не всех устраивало. Для многих важнее самовыражения, важнее идеи оказывались деньги. И если такой человек вставал перед выбором: остаться с нами или играть в кабаке и заработать себе на машину, меркантильность пересиливала.
- А у Вас машина есть?
- Нет. У меня велосипед есть. И мне не обидно. Потому что такой гитары и такого крутого синтезатора, как у меня, нет ни у одного музыканта в городе. А имея хорошую аппаратуру, я не только могу качественно выполнять свою работу, но и имею возможность воплотить в жизнь свои чувства, мысли, идеи. А это для меня важнее всего.
- Значит, “Орчане” пошли в искусство ради самого искусства. Так? А в конкурсах участие принимали?
- Постоянно. Объездили всю область. Мы же, кстати, организовали первый в Орске рок-фестиваль и благополучно похоронили “Красную гвоздику”. Это был 1985-й год.
Раньше конкурсы из себя представляли муку адскую для музыкантов. Сверху спускались правила, согласно которым каждый участник должен исполнить три песни: первую - о Родине, вторую - о партии, третью - о любви к Родине или партии. И никакого творчества, никакой импровизации! Мы хотели петь свои песни и нарушали правила. Приходишь, бывало, в отдел культуры утверждать репертуар. А один известный в ту пору деятель смотрит в программу, как на афишу коза: “Слова Жарова, музыка Жарова.... У нас в стране нет такого поэта и композитора!”. Нет так нет. Выхожу в коридор, вместо своей фамилии рисую имена столичных поэтов и композиторов. Возвращаюсь через пять минут. Он подписывает репертуар: “Ну, вот, совсем другое дело!”.
А на конкурсе его ждет сюрприз. Мы сознаемся перед полным залом, что песни - наши! И в результате никогда не занимаем первых мест. Нам присуждают разве что какое-нибудь 32-е из 33-х возможных.
Но мы гордились этим, чувствовали себя эдакими страдальцами за идею. И в следующий раз проделывали то же самое. Больше всего забавляло вот что. Нас всегда приглашали на гала-концерт лауреатов и дипломантов. И все время старались вручить какую-то бумагу, то бишь - диплом за участие. Мы честно выходили на сцену с гитарами, получали эту бумагу. Но петь отказывались и говорили в микрофон с самым серьезным видом: «Мы не заняли никакого места на этом конкурсе (32-е не в счет), следовательно, недостойны выступать здесь. И уходили. Мы прикалывались, это была наша фишка, а нас считали очень самокритичными... Время такое было, идейное.
Но вернемся к рок-фестивалю. На очередном таком конкурсе мы неожиданно для всех выдали 1,5-часовую программу из своих песен. Народ в буквальном смысле слова офонарел. Так мы похоронили эту пресловутую “Красную гвоздику”. Царство ей небесное...
- Вам нравится эпатировать публику?
- Здесь публика должна сказать, шокировал я ее или нет. Это был не простой выпендреж и стремление привлечь к себе внимание. То, что делали я и мои единомышленники - всегда было искренним, шло от сердца. Сейчас, в “Снежане”, мы тоже стремимся не отступать от своих убеждений. Принципиально не поем современную попсу, она слишком убога. Кузьмин, «Машина времени», «Воскресение» - другое дело. Главное - чтобы самому нравилось то, что делаешь. Сейчас со мной играют прекрасные музыканты, которых я, кстати, нашел сам. Сказать честно, это было нелегко, потому что у меня очень высокие требования и моим критериям мало кто соответствует. Я не допускаю поблажек ни себе, ни другим. Сегодняшним коллективом я доволен на все сто. Мы с полуслова понимаем друг друга.
- Все эти годы вы занимались только музыкой?
- Нет, раньше это не приветствовалось. Музыка считалась хобби. Обязательно нужно было где-то работать. Я на никелькомбинате работал прорабом, потом слесарем в плавильном цехе на шахтном переделе. Ремонтировал печи. Времена были еще те! У “Орчан” даже не было постоянного места для репетиций. Где мы только ни базировались! В ДК ОПС, в ДК “Строитель”, драмтеатре, ДК железнодорожников, ДК нефтехимиков... Мы были никому не нужны. Да что там говорить - когда не было возможности найти место для репетиций, мы три года репетировали у меня дома.
- Ваша жена тоже музыкант. Интересно, между вами есть какое-нибудь творческое соперничество?
- Нет. И быть не может. Мне достаточно того, что она рядом со мной. Если я почувствую, что она в чем-то меня превосходит, приложу максимум усилий и все равно останусь лидером. Я всегда буду играть лучше нее, чего бы мне это ни стоило! Иначе и быть не может. Потому что по профессионализму я всегда обходил тех, кто играл со мной в группе.
- Тяжелый случай. Вы деспот...
- Нет, я не деспот. Моя жена много лет живет со мной и прекрасно меня понимает. Более того, я уверен, что она считает, что я все делаю правильно. Именно поэтому в нашем городе Жаров есть Жаров, а все остальные музыканты - это все остальные. Я такой, какой есть. Может, в чем-то жесткий или упрямый. Наверное, сказывается то, что я по гороскопу Овен да еще родился в год Быка...
- Вы верите в гороскопы?
- Я вообще сейчас во все верю. Кошка черная пробежит - я по этой дороге не пойду ни за что. Вот, к примеру, еще одна, стопудовая примета. Если забуду что-то и вернусь, все в этот день пойдет наперекосяк. Есть и очень личные приметы. Живет на белом свете одна дама, моя родственница. До чего мы с ней друг друга нежно любим! В переносном значении этого слова, конечно. Что ее встретить, что черную кошку - результат один: не будет в этот день ни путной дороги, ни путной работы. Одни неприятности. Любое паршивое событие у меня повторяется три раза. Если случается какая- то неприятность, я заранее знаю, что скоро нагрянут еще две. Так и выходит. Верю в Бога. Верю в то, что всеми людьми управляет какой-то высший разум. Верю в судьбу. Наверное, я даже фаталист. Потому что считаю, что человек не может избежать того, что ему предначертано свыше. Но при этом я убежден, что все, что ни делается - к лучшему. Жизнь много раз подтверждала справедливость этого утверждения. Часто вижу вещие сны. Очень развит дар предчувствия.
- То есть Вы можете предполагать, что Вас ожидает?
- Я никогда не страдал звездной болезнью, но на достигнутом останавливаться не хочется. Всегда стремился к большему признанию, большей известности. И сейчас - тоже. Несмотря на все минувшие и грядущие впереди трудности, я верю, что все в моей жизни будет хорошо.
- Вы сейчас пишете музыку, стихи?
- Да. Бывает, еду в трамвае и - бац! Родилась шикарная строчка. Если нет с собой диктофона или блокнота, даже самая прекрасная идея может затеряться. Бывает, что-то сочиняю ночью. Не люблю из себя вымучивать слова или музыку, писать, потому что надо. Чтобы получилась действительно стоящая вещь, нужно в первую очередь быть честным с самим собой. Иначе сфальшивишь. А неискренние слова, далекая, чуждая душе автора музыка вряд ли вызовут у людей живой отклик.
У меня записано три альбома. Но нет достаточно денег и поэтому возможности как-то раскрутиться. Возможно, все было бы проще, если бы я писал легонькую, легкомысленную попсу. Но я не умею писать легковесное трали-вали. Мне будет стыдно поставить свою подпись под откровенной дрянью. Когда приезжал Кузьмин, я показал ему свои альбомы. Они ему понравились настолько, что он забрал их с собой. И сказал, что мое творчество ярко индивидуально. Такого исключительного стиля игры на гитаре он еще не слышал ни в стране, ни за рубежом. Вот так.
Помимо альбомов у меня много набросков. Чтобы довести все до ума, нужно время. Но, к сожалению, выходит так, что время, потраченное мной на собственные произведения, можно смело считать потраченным впустую. У меня семья, трое детей. Чтобы обеспечить семью, мне приходится работать на трех работах: в загсе, в баре “Снежана” и еще я делаю фонограммы для частных студий и музыкантов. В Орске много авторов, которые приходят ко мне и просят аранжировать песню. На какую-то у меня уходит дня два, на другую не меньше недели. Работаю много. Получается так, что на себя не хватает времени. Несмотря на то, что за аранжировки мне порой предлагают хорошие деньги, я возьмусь не за всякую песню. От безнадежно бездарной откажусь безоговорочно. Если же увижу в музыке или словах хоть какой-то смысл - буду стараться дотянуть песню до более высокого уровня.
- Вы скажете музыканту, что он бездарен?
- Нет. Зачем человека травмировать? Если он умный, то сам это поймет, рано или поздно. А что-то говорить, тем более убеждать - бесполезно. Честно говоря, ко мне часто приходят молодые ребята просто для того, чтобы я их прослушал и сказал свое мнение. Ребята разные. Есть талантливые, есть никакие. Но я взял себе за правило вести себя одинаково со всеми. То есть я их обязательно слушаю, но говорю, что свое мнение об их таланте оставлю при себе. Я не член какого-то жюри, не вершитель судеб. И еще я всегда даю начинающим дельный совет. Чтобы понять, чего стоит твое творчество, спроси о нем мнение окружающих. Обычных людей, не музыкантов. Ведь главное, чтобы то, что ты делаешь, нравилось не только тебе самому, но и другим.
- Для многих начинающих орских музыкантов Вы пример для подражания, признанный мэтр. Есть ли кумиры у Вас?
- На мое становление как музыканта и как человека большое влияние оказал мелодичный хард-рок. Мне очень нравится творчество Freddie Mercury и группы Queen. Еще Deep Purple, Pink Floyd. Из отечественных исполнителей очень близок Кузьмин. На современной эстраде ему равных просто нет. Он редкий профессионал, труженик, умница. Его музыка всегда берет за душу своей глубиной, проникновенностью и мощью. Да что там говорить: она завораживает своей силой, окрыляет своей изысканностью, будит самые светлые, романтические чувства, дремлющие где-то в глубине до этого самого мгновения. Мы с ним, кстати говоря, знакомы лично. Знакомство с моим кумиром меня не разочаровало. Он не только классный музыкант, он классный мужик по жизни. Надо сказать, что знаком я не только с ним. Когда в 1992- 1993 гг. “Орчане” ездили покорять Москву, довелось вместе поиграть и с Лозой, и с Глызиным, и с Понаровской. За 9 месяцев объездили все Подмосковье в составе сборных команд. Мы выступали в начале концерта, как говорят, для разогрева. А начали с игры в подземных переходях, на Арбате. Там мы, кстати, играли вместе с Тальковым. Он как раз был без работы после “Электроклуба” и тоже играл там. Мы как-то сразу нашли общий язык и стали выступать вместе. Москва тогда, увы, не покорилась. В августе опять хочу поехать. Попробую раздать по студиям свои кассеты. В Орске я, конечно, востребован, но мне хочется большего. Меня бы устроило, если бы мои альбомы в родном городе шли нарасхват. Хочется, чтобы люди любили и пели мои песни. Но этого пока не случилось, поэтому я и не продаю здесь записанные альбомы. Кассеты будут расхватывать только при одном условии: если я вдруг стану популярным в России. Тогда и желающие стать спонсорами сразу найдутся, не то, что сейчас... А пока в моей жизни есть то, что есть. Не больше и не меньше.
- Довольны ли Вы своей жизнью?
- Абсолютно доволен. Если бы мне довелось прожить жизнь сначала, то я бы хотел, чтобы она была точно такой, один в один. У меня любимая жена, прекрасные дети, верные друзья, работа, доставляющая мне моральное и материальное удовлетворение. Были конечно и трудности, но они ценны тем , что это тоже жизненный опыт. Как без него? Мне просто нравится жизнь, и я принимаю ее такой, какая она есть. Нужно уметь радоваться каждому новому дню, видеть в нем хорошее, светлое. И тогда все будет хорошо. Обязательно будет.