На передовой невидимого фронта

Работа милиции – это и в самом деле война ежедневная, изнурительная и незаметная непосвященному глазу. Здесь, как на любой войне, льется кровь, ломаются человеческие судьбы, бойцы в синих мундирах вступают в схватку с коварным врагом, а порой случаются часы затишья.
Пить пей, но порядок разумей
На пороге опорного пункта меня встретил неприветливый лай задрипанной собачонки. Ее хозяин, такого же затрапезного вида, понуро сидел напротив майора милиции и неохотно пояснял, что выпил с приятелем самогонки, мирно шел домой, никого не трогал. Приятель, грязный и пьяный, время от времени заглядывал в открытую дверь ОПОП № 1. Он уже подписал протокол о правонарушении, а потому позволял себе, как ему казалось, остроумные замечания в адрес участкового:
– Пишешь, да? Зачем тебе это надо? Строчишь, строчишь. Грамотный, да?
Невозмутимый майор продолжал опрашивать нарушителя общественного порядка и заполнял протокол.
Правонарушитель за столом заартачился, мол, ничего подписывать не буду.
– Что ж, – не стал спорить блюститель порядка, – тогда придется доставить тебя в РОВД на освидетельствование, – и поднял трубку телефона.
Всю спесь с нарушителя как ветром сдуло.
– Ладно. Давай свою бумагу. Сто рублей не деньги.
При таких обстоятельствах я познакомилась с С. Букаревым, старшим участковым уполномоченным майором милиции, и А. Мирошкиной, заведующей ОПОП № 1 Октябрьского района.

Профилактика, подкрепленная практикой
Анна Филипповна тут же завладела моим вниманием, охотно и живо принялась рассказывать о своей хлопотной работе.
– Главная задача опорного пункта – профилактика и предупреждение правонарушений среди населения и несовершеннолетних. Кроме того, что каждый день в опорном пункте нахожусь я, здесь еще дежурят участковые милиционеры, работает совет общественности, в который входят представители ТЖХ, педагоги и социальные педагоги школ, ветераны войны, общественные деятели.
Работа в опорном пункте, и в самом деле, ведется огромная, как выяснилось, это не только место, куда приводят мелких правонарушителей, сюда идут люди со своей бедой, проблемой, обидой, здесь ищут помощь и защиту старики, притесняемые родственниками, дети, лишенные родительского участия, родители, потерявшие контроль над своими детьми. И все находят помощь, участие, добрый совет, а порой и прямое вмешательство представителей правопорядка.

Из протокола совета общественности
Семиклассница Оля ушла из дома, перестала посещать школу. Стали выяснять – живет у друга. Причина разрыва отношений с семьей: мама вышла замуж, с отчимом отношения не сложились. Пришлось беседовать с девочкой и мамой.
– Какие у тебя отношения с молодым человеком, у которого живешь?
– Он мой друг.
– Ты живешь в чужой семье, как к этому относятся родители твоего друга?
– Они меня понимают.
– Ты не думала, что своим поведением можешь подвести приятеля под статью о совращении несовершеннолетней?
– ?!!!
– Давай договоримся, ты вернешься домой и станешь ходить в школу. Если отношения с отчимом не наладятся, ты тут же скажешь об этом твоему социальному педагогу в школе или придешь к нам. Мы, со своей стороны, побеседуем и с мамой, и с отчимом.
Девочка вернулась в семью, регулярно посещает школу, отношения с родителями наладились. Но семья по-прежнему на контроле.

На войне как на войне
Все это время майор Букарев сидел за своим столом и заполнял бумаги.
– Сергей Степанович, сложно работать участковым?
– Добросовестно работать везде нелегко. Через меня в месяц проходит примерно 30 заявлений. И каждое надо отработать. Кроме того, участковый отвечает за несовершеннолетних, наркоманов, преступные деяния, беглых, отсидевших, бомжей в подвалах. Я обязан знать в лицо не только людей своего участка, но и всех собак, их клички. И даже когда и какие прививки им делали. Кроме того, очень много бумажной работы. Не все молодые выдерживают, поэтому участковых не хватает. Приходится и на два, и на три участка работать.
– Как вы работаете с заявлениями?
– Простой пример: девушку в баре избил неизвестный. Примет не помнит. Пришлось опросить всех свидетелей: официантов, барменов, посетителей, – запросить историю болезни пострадавшей, сделать экспертизу. Личность напавшего установил, тот подал встречное заявление, мол, пострадавшая меня тоже ударила. Теперь моя задача – отдать собранные материалы прокурору. Он будет решать, возбудить уголовное дело или отказать.
– Как вы оцениваете возрождение опорных пунктов?
– Дело хорошее. Здесь ведется огромная работа, призванная облегчить нашу задачу. Сейчас пытаются возродить народные дружины. Помощь граждан нам была бы очень кстати. Вот только если дружинникам платить не будут или как-то иначе стимулировать, то ничего из этого не выйдет.
– Сергей Степанович, вы давно в милиции работаете?
– С 1990 года. Первые два года работал младшим оперуполномоченным, все остальное время – участковым.
– Как влияет длительная служба в МВД? Наверное, начинаешь в каждом человеке видеть потенциального преступника?
– Милиционеры такие же люди. И служба, когда каждый день как маленькая война на передовой, на них влияет по-разному. Кто-то алкоголем баловаться начинает, кто-то ломается и уходит. Я за эти годы в людях стал разбираться. Как бы человек ни вырядился, что бы из себя ни изображал, практически с одного взгляда понимаю, какое у него нутро.

В ОПОП все спокойно
Время от времени в опорный пункт заглядывали люди, звонил телефон. Майор отправился с обходом на свой участок, предупредив Анну Филипповну, чтобы та в случае чего сразу же звонила ему на мобильный.
– Сегодня выдалось на редкость спокойное дежурство, – удовлетворенно отметила заведующая опорным пунктом и, кивнув на жалкие обломки стула, добавила: – Вот на днях задержали пьяного мужчину, одет прилично, а вел себя безобразно. Буянил, стул сломал, угрожал. Пришлось отправить в РОВД. Оказалось – психическое обострение, спровоцированное алкоголем.
Анна Филипповна радовалась спокойному вечеру, я же огорчалась: маловато движения, событий, остроты. О чем писать?

Татьяна Зиннатуллина