Долгая дорога в школу

Едва ли те, о ком пойдет речь, знают, кто такой царь Соломон, но то, что «многие знания – многие печали», видимо, усвоили за свою короткую жизнь. А потому решили отказаться даже от элементарных знаний.
Не мешай жить
Костику – 11 лет, хотя выглядит он на 9. Щуплый, одет не по росту, явно давно не мыт. Он сидит на ступеньках, ведущих к храму, и гордится тем, что его тут все знают.
– А ты почему не в школе? – задаю не самый удачный вопрос, поскольку мальчонка напрягся и приготовился дать деру.
– Не волнуйся, – тороплюсь объяснить, пока не убежал, – я не поволоку тебя на уроки.
– А! – Костя опять поудобней устроился на ступенях. – А чего там делать? Скукотища!
– Разве учиться неинтересно?
– Не-а. Училка говорит, что я дебил.
– Это она погорячилась. Наверное, ты просто лентяй.
– Как же, лентяй! Я щас вот еще посижу, насобираю денег побольше и в магазин. А потом домой, жратву готовить. Дома мамка лежит, и сеструха Дашка тоже есть хочет. А потом в сады пойду, собирать, что хозяева оставили. На той неделе я целую сумку картошки набрал. Думал, запас будет. Да с этими проглотами запас разве сделаешь.
– А мама почему лежит, болеет?
– Ну да, болеет. Парализовало ее от водки. Раньше мы с ней вместе тут сидели. Ничего, вот Дашка подрастет, я ее с собой брать буду.
– А друзья у тебя есть?
– Есть, только не в школе, а на улице.
Я собиралась задать еще много вопросов, но Костя сказал:
– Ты, теть, иди, а то стоишь тут, люди не подают.
Вот такой содержательный разговор. Я дала мальчишке десятку и пошла своей дорогой.

По принуждению
Начало учебного года – аврал не только для педагогов, но и для сотрудников ПДН: выявить ребят, которые не сели за парты, прийти в семьи с рейдом, установить и по возможности устранить причину, вернуть ребят в школу.
Недавно в городе завершилась операция «Подросток». О том, какие результаты она принесла, нам рассказала В. Волохова, начальник ПДН УВД Орска, подполковник милиции:
– В операции «Подросток» были задействованы все службы и все органы системы профилактики. Сразу отмечу положительный фактор: снизилась детская и подростковая преступность в летнее время на 35,7 процента, а количество несовершеннолетних, участвовавших в преступлениях, сократилось с 94 человек (цифра прошлого года) до 75.
– Чем это можно объяснить?
– Думаю, положительную роль сыграл тот факт, что в этом году значительно сокращено количество пивных ларьков, летних кафе и других злачных мест, возле которых постоянно крутятся трудные подростки. Другой момент, на который мы обратили внимание, проводя рейды: благодаря тому, что в городе появилось много детских площадок, подростки играют во дворах, на глазах у взрослых. Хотелось, чтобы и зимой с этой целью были организованы корты, катки. Идеальный вариант – если заниматься с ними будут дворовые инструкторы, тренеры.
Есть в этом показателе и наша заслуга. В результате проведенных летом рейдов выявлены и определены в социальные учреждения 59 детей. В детские лагеря направлен 81 подросток. Это только из числа тех, кто состоит у нас на учете.
Пришлось нам присматривать не только за детьми, но и за родителями. В результате 19 человек привлечены к уголовной ответственности, собраны 66 материалов на лишение родительских прав, возбуждены 42 уголовных дела за неисполнение обязанностей по воспитанию детей.
– А как обстоят дела с теми ребятами, которые 1 сентября не сели за парты?
– Рейды провели еще в сентябре. Выявили 53 ребенка, которые не приступили к занятиям. Уже на 15 сентября 46 из них сели за парты. Остальные либо находятся в розыске, либо бродяжничают, попрошайничают.
– Валентина Максимовна, по каким причинам чаще всего дети не приходят в школу?
– Как правило, это дети из неблагополучных, неполных семей. Кто-то из них, как я уже говорила, бродяжничает, кто-то зарабатывает на прокорм себе, а то и своим непутевым родителям, а у иных попросту нет ни обуви, ни школьной формы, ни учебных принадлежностей.
– Этим детям какая-то помощь оказывается?
– Конечно. Мы работаем в тесном сотрудничестве с социальными службами, которые всегда изыскивают все необходимое, чтобы ребенок мог пойти в школу.
– Вот вы выявили детей, вернули их за парты, а где гарантия, что завтра они опять не станут пропускать уроки?
– Мы постоянно поддерживаем тесные контакты с детскими поликлиниками, школами, чтобы иметь полную информацию о детях, попавших в трудную ситуацию. Да и окончание операции «Подросток» не означает, что мы выпустили наших подопечных из поля зрения. Они всегда под контролем.
– И какова тенденция последних лет? Детей, не севших за парту, становится больше или меньше?
– К сожалению, следует признать, что работы год от года у нас прибавляется.

Школьный контроль
Поскольку речь идет о школе, то было бы странно обойти ее стороной. В беседе с социальным педагогом школы № 49 А. Коваленко мы выяснили, что в этом году в школу пришли все ученики. Педагог объясняет это проведенной предварительной работой: еще в августе они обошли всех, кто состоит на внутришкольном учете, побеседовали, выяснили ситуацию, помогли тем, кто нуждался в поддержке. Для этого обращались за помощью не только в социальные службы, но и собственные средства изыскали. К примеру, некоторые ученики или родители принесли школьную форму, которая стала мала, или новую приобрели.
С неблагополучными детьми в школе ведется постоянная работа. Как пояснила Коваленко, проводятся беседы, с детьми занимается психолог. Есть еще одна форма «воздействия»: ребят приглашают за «круглый стол», где еще сидят директор школы, классный руководитель и психолог. В непринужденной беседе, игровой форме обозначается проблема – почему ребята оказались здесь – а потом вместе идет анализ, поиск путей решения. Такие заседания оказались очень эффективными.

Татьяна Зиннатуллина