Один раз мы его спасли. Будет жить, пока тепло

Утром 13 апреля журналисты «ОХ» на работу пришли как на праздник: вечером предстояло отмечать 90-летие газеты. Но день получился сложным. До торжества в драмтеатре пришлось ехать на окраину города, помогать выволакивать с того света человека.
В редакцию пришла жительница поселка Степного и рассказала про человека, умирающего у всех на глазах. Ей больно смотреть, как в кустах между двумя жилыми домами доживает последние дни один из местных. Пояснила, что работники соцзащиты уже в курсе, но все же просила проследить за судьбой бездомного, которого знает весь старый Гудрон.
Через час мы с главным специалистом по работе с ветеранами и инвалидами Управления социальной защиты населения Советского района Г. Шанитовой были на месте. Ситуация действительно требовала немедленного вмешательства. Под молодыми побегами клена лежала старая дверь, на которой валялся человек, укрытый рваниной. Именно валялся, как никому не нужная забытая вещь. Рядом на земле какие-то плошки, пластиковая бутылка с водой. Мужчина в полубреду, штанины задрались, обнажая опухшие, глянцевато красные икры ног.
Местные, почти трезвые, друзья больного делятся информацией: Вовчик ходить не может, потому что зимой обморозил ноги, в больнице ему отрезали пальцы, а сейчас ступни гниют, но на коленях он еще может двигаться.
Володя из местных. Был мастером на все руки, сварщиком. Работал на бетонном заводе. Были квартира, гараж, машина. Да вот жена сильно любила закладывать, и он не отставал. Так и спились на пару. Денег не стало, жена его выгнала из дома, завела другого. А потом потеряла все. Она с детьми осталась без квартиры, а затем умерла. Две дочки уже выросли, одна уехала, вторая с семьей квартирует у родственников. Живет в соседнем доме, но отца в чужую квартиру взять не может.
Куча тряпок зашевелилась, распространяя зловоние. Человек стал просить закурить, а потом сообщил, что к дочери он больше не пойдет. Жил у нее, но зимой захотелось воли, и он перешел в подъезд. А потом отморозил ноги.
Нам пришлось спрашивать свободолюбивого, но заживо гниющего человека, покрытого собственными испражнениями, поедет ли он в больницу лечить ноги. Володя, подумав, согласился. «Скорая помощь» приехала через десяток минут, а он, пока ждали врачей, курил чужие сигареты да рассуждал о будущей светлой жизни.
– Хочу документы получить. Старый паспорт остался у участкового, который давно уволился. Мне бы в приют попасть, там, говорят, документы помогают делать. Да и пенсию от государства можно будет получить: ног-то почти нет. А еще, – мечтал чуть живой бездомный, – хочу к фермерам на лето поехать. Я за водяными насосами следил, там было хорошо. Женщина у меня была, еду готовила. А зимой вот плохо. Холодно. Но, может, без ног и в интернат на Новую Биофабрику возьмут...
Потом приехала машина «Скорой помощи», и врач оказалась знакомой. Она твердо пообещала, что в больницу бомжа сдаст, а потом обязательно позвонит.
Бедолагу увезли в полдень. А через несколько часов началась пронзительная метель. И температура опустилась до 8 градусов мороза. Ожидая на обжигающем холоде служебную машину для поездки в аэропорт, я с ужасом думал, что Володина жизнь сохранена случайно: ночь под тряпками стала бы для него последним смертным испытанием.
Соцработники пообещали проследить дальнейшую судьбу бывшего жителя поселка Степного. Договорились с руководителем центра адаптации бездомных, что после больницы человека привезут к ним. И он поживет, пока не получит документы да и надежду на будущее.
Медики отделения, где лежал Володя, первое время были в ужасе, говорили, что он игнорирует элементарные нормы человеческого общежития, может обделаться, не сходя с места. Но к моменту выписки его поведение стало более цивилизованным. Ноги ему подлечили, и больной стал самостоятельно передвигаться. После Дня России его должны были готовить к выписке.
И выписали. Но развязка истории получилась непредсказуемой.
По сообщению работников соцзащиты, бездомного после выписки на «скорой» отвезли в центр социальной адаптации. А там его не взяли. Врач учреждения отказался принимать человека, мотивируя отказ тем, что на ногах остались бинты и открытые раны. Когда бездомного повезли назад в больницу, тот принял самостоятельное решение, заявив: «Да пошли вы все, я самостоятельно могу ходить, нечего меня по городу катать». И ушел в никуда.
Вчера мы приехали к тому клочку земли в Степном, где раньше валялась старая дверь, а на ней человек. Место окультурено, землю выровняли. Похоже, только что вкопали крепкий стол и пару лавочек для игры в домино. Вокруг стерильно чисто: ни окурков, ни битых бутылок, ни упаковок от закуски к пиву. Вроде, и не было никогда бомжа Володи, бывшего работяги.
Дай Бог, если он сумел добраться до фермеров, с которыми охранял в прошлые годы поливочные насосы, тогда еще поживет. До морозов.