Лапы ломит и хвост отваливается? Ветеринар помочь постарается

Я никогда не мечтала стать ветеринаром. Хотя животные в доме были всегда, и историй из детства, связанных с появлением в квартире подобранных на улице четвероногих, которым требовалась медпомощь, предостаточно. Когда стала постарше, мне неоднократно приходилось лечить двух своих котов. Умею правильно открывать кошке рот, чтобы дать лекарство, а тяжело отравившемуся полуперсу Жорику я собственноручно сделала десятка два уколов. Кому было поначалу страшнее – коту или мне, – сказать трудно. Но Жора здравствует до сих пор. А я после практики на животных очень даже неплохо научилась делать уколы людям. Руку, что называется, набила. Но, решив на один день сменить профессию и попробовать себя в роли ветеринара, понимала, что звериный доктор – это не только уколы и таблетки, это операции, умение правильно поставить диагноз, найти подход и к крохотному пекинесу, и к грозному Атланту – среднеазиатской овчарке, например.
Случай из практики
Взять меня в помощники любезно согласился хорошо известный в городе врач-ветеринар А. Пашковский. В ожидании первых пациентов мы разговорились с Андреем Александровичем. Оказалось, что любопытных случаев в его практике предостаточно.
– Помню, принесла как-то бабушка кошку, которая никак не могла разродиться. Стал делать операцию. Когда вскрыл матку, оказалось, что один котенок прирос к почке, другой – к прямой кишке. Причем эмбрионы уже успели мумифицироваться. У кошки случилась внематочная беременность. И с такой патологией она умудрилась доходить до конца срока. Гормоны запустили процесс родов. Животное мучилось, а родить не могло. Кошку удалось спасти. Или еще случай. На днях ко мне принесли месячного щенка с атрезией прямой кишки. Это патология связана с отсутствием в организме анального отверстия. С начала своей жизни щенок ни разу не ходил в туалет. На завтра назначена операция. Она сложная, но, надеюсь, все будет хорошо, – рассказывал доктор.
В этот момент порог клиники суетливо переступил французский бульдог с озабоченным и несколько грустным взглядом.

Счастливчик Купидон
– Так, давайте-ка его на стол, посмотрим, – предложил Андрей Александрович. Хозяйка полуторагодовалого Фреди, с трудом взгромоздив плотного питомца на смотровой стол и нежно почесывая любимца за ухом, поведала:
– Уже сутки не ест, не пьет. Жидкий стул. Недавно мы были в гостях у знакомых, а у них собака приболела. Фреди общался с ней. А может, съел чего на улице.
– Скорее всего – кишечная инфекция. Но температура нормальная. Уже хорошо. Будем лечить. Придется вытерпеть три укола.
При слове «укол» Фреди, будто поняв, что его организму предстоит тяжелое испытание, попытался ретироваться: стремительно спрыгнув со стола, пес побежал к выходу. Не тут-то было! Энергичная хозяйка подхватила беглеца на руки и водворила на место. Пока врач готовил шприцы, глаза Фреди становились все грустнее. Он то и дело льнул к хозяйке, уныло озираясь вокруг. И вот первый укол сделан. Собака снова попыталась убежать. Чтобы как-то приободрить пса, пытаюсь внести и свою лепту в процесс лечения: «Потерпи еще немножко. Молодец, Фреди! Хороший». Услышав свое имя из уст незнакомого человека, пес на какое-то время отвлекся. В этот момент доктор вколол ему самый болезненный укол. Спустя минуту Фреди окончательно пришел в себя и с удовольствием позировал редакционному фотографу, как бы говоря: «Вот он какой я – смелый и красивый!»
Следующим пациентом стала годовалая среднеазиатская овчарка по кличке Малыш. Худющий пес, перенесший отравление, пришел на прием в третий раз. По-видимому, зная, что его ожидает очередная порция уколов, Малыш ни в какую не хотел покидать насиженного места в углу кабинета.
– Надо измерить температуру, – произнес Андрей Александрович.
Хозяин попытался сдвинуть гиганта хотя бы на миллиметр – безрезультатно. Пес крутил головой, казалось, еще немного, и он сбросит с себя ошейник вместе с намордником. Наконец уговоры хозяина подействовали. Малыш встал в стойку, положив морду на колени владельца. Доктор быстро измерил температуру, сделал укол. Поразило терпение пса. «Болючую» инъекцию он перенес героически, издав еле слышный и почти человеческий стон. Хочется верить, что в скором времени Малыш поправится.
– Андрей Александрович, Вы не опасаетесь зубов особо нервных пациентов?
– Всегда опасаюсь. Больше осторожничаю с кошками, у которых, помимо зубов, есть еще четыре лапы с острыми когтями.
Дворняжка с романтической кличкой Купидон, подхватившая аденовирусную инфекцию, была из числа наиболее приятных больных – спокойных и миролюбивых. Несмотря на отсутствие голубых кровей, пес обожаем хозяевами. Люди подобрали бездомного щенка и приютили у себя в доме. Купидон же платит за человеческую доброту безмерной преданностью и ответственным отношением к охране двора. Эх, если бы не болезнь... Но Купидон – счастливчик: о нем, в отличие от тысяч его собратьев, заботятся, его любят и делают все, чтобы он выздоровел. Чего стоят регулярные визиты к доктору! Будто понимая это, Купидон смиренно сносил лечебные процедуры – большая умница!

Я уколов не боюсь
Лечить животных порой на порядок труднее, чем людей. Провинциальные ветеринарные клиники не могут похвастаться дорогим медицинским оборудованием, и полагаться хозяевам захворавших зверей приходится исключительно на человеческий фактор – профессионализм врача. Памятуя об этом, я не настаивала, чтобы Андрей Александрович разрешил мне произвести хотя бы какие-то медицинские манипуляции. Но он проявил инициативу.
– Уколы умеете делать?
– Вроде бы да.
– Ну тогда вперед, – произнес доктор, вручив мне шприц, наполненный лекарством.
Моим пациентом должен был стать шестимесячный котенок Гас. Черный, с ярко-оранжевыми глазами, он и не думал сопротивляться. Андрей Александрович умело прижал животное к столу, мне оставалось только ввести иглу. И тут я ненароком поймала взгляд хозяина Гаса. Молодой человек, похоже, очень переживал за судьбу и здоровье любимца.
– Может, лучше Вы? – взглянула я на врача.
Улыбнувшись, Андрей Александрович завершил начатое мною до конца. Вот и славно.
Как ни крути, а каждый должен заниматься своим делом: ветеринар – лечить зверей, а журналист – рассказывать об этом читателям. И все-таки своим кошкам уколы мне делать совсем нестрашно!