Банный день, или каково женщине в мужском отделении?

Снежным четверговым утром я шагаю по улице имени нашего гениального соотечественника Станиславского. Люди под зонтами спешат на работу, я тоже – надену белый халат, чтобы испытать на себе все прелести работы на этот раз банщицы. А если точнее – дежурной раздевального отделения."Владения” у меня небольшие: баня представляет собой старенькое двухэтажное здание, где экономится каждый квадратный метр. На первом этаже комнатку занимает буфет, из которого тянет традиционными пивом и рыбой, наверху в ущерб комнатам отдыха создали парикмахерскую и массажные кабинеты. Что характерно, парикмахера и массажиста требовали постоянные клиенты, мол, давайте, как в Москве. Администрация согласилась, тут был двойной выигрыш: во-первых, дополнительные полезные услуги, а во-вторых, исчезнет место для ежедневных многочасовых пьянок. Но теперь посетители снова требуют комнату отдыха.
- Мол, устают они в бане, а передохнуть негде, - рассказывает заведующая Анна Алексеевна, душевный, между прочим, человек. – Так не уставали бы, если бы через час или два уходили, а то могут часа по три-четыре сидеть. И попробуй выпроводи! Он стоит голышом и ничего с ним не поделаешь – не одевать же самой!
То, как начинается день в бане, оказалось для меня неожиданностью. Уже в 7.30 утра под снегом, на ветру пенсионеры у входа ожидали открытия. Сжалившись над стариками в такую погоду, Анна Алексеевна впустила людей пораньше, и (кто бы мог подумать!) старики буквально ринулись к дверям, создавая толчею. Причем сегодня народу не очень много, да и многолетние старания Анны Алексеевны научить посетителей “культуре вхождения в баню” не пропали даром. Трудно это давалось! Старики никак не хотели входить скромно, по одному, а создавали в дверях такую давку, что если падал человек, то шли по головам. Отчего все это? Да просто пенсионеры, как школьники, торопились занять любимые места в моечной. Чуть ли не драки были из-за того, кому стоять ближе к воде.
Но сегодня все проходит более-менее спокойно. Люди выстраиваются в очередь к кассе, которую украшает стихотворный шедевр с пожеланиями легкого пара. Очередь эта неспокойна – буквально на днях цена на билет в баню выросла и, разумеется, посетители ворчат.
- В первый день подорожания ругали меня, на второй – мэрию, третий – Путина, - комментирует между делом Анна Алексеевна, которая сегодня за кассира. – А что я могу поделать? Стоимость воды, пара, канализации подскочила, нам не оставалось ничего, кроме как увеличить цену билета. Мы ведь практически сами себя кормим. Посмотрите: кафельная плитка со стен отлетает, штукатурка сыплется. Из положенных средств от горадминистрации получаем только треть, поэтому о насущном ремонте даже не мечтаем.
Зато который год работники бани грезят о собственной котельной. Сейчас она подключена к трубе, по которой пар с ТЭЦ подается на трикотажную фабрику. Расстояние огромное, и пар не только теряется, но и конденсируется к утру, превращаясь в воду. А была бы своя котельная под боком, и множество проблем отпало бы, глядишь, и котлы через пару лет окупились.
Пока Анна Алексеевна распродает билеты и растолковывает каждому причину подорожания, дежурные Любовь Никитовна и Вера Анатольевна объясняют мои обязанности. Поднявшись на второй этаж в женскую раздевалку, я беру в одну руку швабру, в другую – ведро с хлорированной водой и принимаюсь за работу. Вроде бы не сложно – вытирай себе воду с пола, да собирай слетевшие с березовых веников листья, но нет… Во-первых, жара! Тяжелый мокрый воздух не дает дышать. Во-вторых, как в панцире чувствую себя в халате среди нагих женщин. Мне, никогда в жизни не бывавшей в бане, все это, мягко говоря, непривычно. После первой протирки пола выхожу на лестницу красная, как рак. Анна Алексеевна смотрит с пониманием:
- Иди-ка ты лучше в сауны, там хоть пара нет.
Действительно, там намного легче. На обжигающие полки взбирается дежурная Надежда Леонидовна, а я беру на себя душевую, бассейн и небольшую комнатку отдыха. Тщательная уборка здесь проводится после каждого клиента. В течение дня несколько раз приходится спускаться по скользким металлическим ступенькам в бассейн, дезинфицировать его хлоркой, ошпаривать кипятком, а потом вновь набирать воду.
Около 12 часов из бани выходят первые посетители.
- Эх, Анна Алексеевна, чудная сегодня банька была! Спасибо!
Кто бы знал, как приятно чувствовать такую теплую благодарность! Многие постоянные клиенты приезжают сюда и с Тбилисской, и с Нефтяников, хотя и в тех районах тоже есть бани. Все знают здесь друг друга в лицо, становятся даже друзьями и приходят сюда пообщаться, причем каждая группа - только в определенные дни и время: тех, кто всегда парится по четвергам, не увидишь здесь в понедельник. Еще одна закономерность: по утрам в будние дни здесь практически одни пенсионеры, а в выходные приходит молодежь и те, кто согласен платить дороже: стоимость билета в субботу и воскресенье больше.
Заботясь о богатой фактуре будущего моего репортажа, Анна Алексеевна предлагает пройти в мужское отделение, посмотреть, что там да как. Действительно, когда еще появится возможность побывать в мужской бане?
- Ты же ведь работать сюда пришла? – напоминает заведующая. – Вот и посмотри, каково дежурной мужского отделения. Нужно ведь постоянно вытирать воду, чтобы ненароком не поскользнулся никто. Вера Анатольевна наша привыкла уже, не обращает внимания на голых банщиков и в обморок при их виде не падает.
Я затараторила, чтобы убрали оттуда их всех в парилку, иначе не зайду. Так что пришлось мужчинам заворачиваться в полотенца. Оглядевшись, убедилась раз на всю жизнь, что мужская баня от женской ничем вроде бы не отличается и, не задерживаясь долго, побежала оттирать свой бассейн.
Свою смену я еле выдержала. Выходя каждый раз из сауны со страшной пульсацией в висках, падала на диван и затуманенным взглядом упиралась в самодельный плакат над кассой. Запах хлорки преследовал до вечера, и над выводом даже думать не надо было: баня – это не мое. Как правильно сказала Анна Алексеевна, здоровье и удовольствие парилка дает только тем, кто к ней с детства приучен.

Фото Григория Горбунова.