Mарафон с двумя участниками

В декабре Марии Филипповне исполнится семьдесят пять. Время подводить итоги: как жила, что хорошего сделала. Сколько. Кому. Придут, как водится, гости. Конечно, дочь Ольга да, наверное, соседка. А Наташка не поздравит. И не надо, потому что и она сама, и ее подарки без надобности. Пусть даже не показывается, дальше порога шага не ступит. А если ступит, пожалеет. Козочки ей помешали, видишь ли. Сенца надо им подкинуть на ночь… Мысли Марии Филипповны путаются, спотыкаются. В глубине памяти всплывает муж, парализованный перед смертью, крики и ссоры с ненавистной Наташкой, суды.Cуд был не один. Не один раз мать и дочь вставали при словах «Именем Российской Федерации…» и вслушивались в приговор, стараясь понять его как поддержку личной правоты. Надежды оказывались напрасными, и снова тянулись дни, наполненные ожиданием неизвестно чего.
А ведь поначалу семья ничем не отличалась от других, жила обычными радостями и заботами, которые, впрочем, оцениваются по своей особой шкале. Разве можно забыть рождение детей, их первые шаги, покупку школьной формы, отметки - хорошие и не очень, родительские собрания. А какие выдавались вечера, когда в печке потрескивают дрова, на плите поет чайник, девчонки прилежно учат уроки и потом все вместе накрывают стол с нехитрой снедью. За окном завывает вьюга, снег стучит в стекла. В комнате уютно, тепло, мирно.
Жизнь - штука сложная, непредсказуемая. Если бы кто-нибудь сказал тогда Кобриным, что в доме поселится вражда, их души оглохнут и онемеют, они вряд ли поверили. Трудно было представить и Наталье, что она окажется в далекой Туве и останется там одна с дочерью, как говорится, без кола и без двора. Однако реальная действительность распорядилась именно так, а не иначе. Неизвестно, как могли развиваться события дальше. Хотя почему неизвестно! На то она и мать, чтобы в нелегкую минуту поспешить на помощь. Кому же еще, спрашивается.
Вот Мария Филипповна и отправилась на выручку Натальи и внучки Леночки за тридевять земель, забирать их, бедолаг, в родное гнездо. Да и старость не за горами - будет кому присмотреть за пожилыми в случае болезни. На фоне подобной идилической картины строки из решения суда выглядят черной тучей среди ясного неба: «М. Кобрина обратилась с исковым требованием к Н. Гусевой о выселении из дома в связи с невозможностью совместного проживания в одном доме ввиду нарушения ответчицей правил общежития - причинения ей телесных повреждений. Н. Гусева просит вселить ее в дом, ссылаясь на то, что 12 августа 2001 года мать ее в дом не пустила, вещи ей не отдала и она вынуждена проживать у соседей».
Невольно вспоминается сказка о снежной королеве, замораживающей людям сердца, превращая их в лед и холод. За этим должны следовать безучастность или, по меньшей мере, равнодушие. Мать с дочкой воспылали друг к другу жгучей ненавистью. Достаточно вчитаться в материалы суда, чтобы ощутить это. Чего только в них нет: обвинение в воровстве стиральной машины, белья, полотенца, неоднократные избиения, оскорбления, нежелание заниматься хозяйством. Кроме того, фигурируют запертые двери, сломанный замок, удар по голове, кровь из носа и ушей.
Как выясняется, отношения сторон разладились давно, еще в 1996 году. Все это время Мария Филипповна и Наталья находились в острой конфронтации. Было, правда, и примирение или, точнее, попытка к нему. К сожалению, затишье длилось недолго. В прошлом году состоялся первый суд. Сюда обратилась мать с целью выселить дочь. Между тем, служители Фемиды достаточных оснований для этого не нашли. Не изменила вынесенного приговора и кассационная жалоба. В январе 2002 г. Наталья вновь обвиняется и вновь оправдывается. В сентябре история повторяется, но на этот раз ее приговаривают к двум месяцам исправительных работ с удержанием пяти процентов из зарплаты. По ее мнению, черные дни начались тогда, когда занемог отчим.
- Мать не хотела за ним ухаживать. Прихожу с работы, он посреди двора валяется или стоит, обняв яблоню. А она со своими козами возится. Как-то раз я возьми и скажи ей: плохой пример, мол, подаешь, как бы с тобой такого не приключилось. Лучше бы промолчала.
Есть у Натальи и другая версия. Объявилась какая-то дальняя родственница и, видно, связывает свои планы с их домом. Тут вдруг возникло неожиданное препятствие, которое надо каким-то образом преодолевать. Что теперь и предпринимается с настроем матери против дочери постепенно и методично. Раньше их отношения омрачались лишь взаимными обвинениями и до рукоприкладства не доходило. И все-таки день, когда был преодолен очередной порог, наступил:
- Я вернулась из отпуска, захожу в калитку, она меня не впускает: уезжай туда, откуда приехала. Ни с того, ни с сего, без всякого объяснения набросилась, глаз расцарапала, синяк поставила. Когда подолгу задерживали зарплату на предприятии, мать даже в долг денег не дала. У чужих пришлось брать.
Подобного рода подробности выслушивать тяжело и неприятно. В первую очередь оттого, что они касаются людей, роднее которых на белом свете не бывает. Кому-то из них следовало бы остановиться, ужаснуться от содеянного, покаяться и обрести силы для прощения. Трудно представить, как можно находиться рядом в созданных ими условиях. Дочь приходит поздно вечером, пробирается в свою комнату молчком и там затихает. Мать остается ночевать во времянке, объясняя это соседям боязнью за собственную безопасность. Парадоксально, но факт: материнский инстинкт у животных сопряжен с самопожертвованием, у человека наличие разума порой играет негативную роль. Собственно, то же касается и другой стороны.
На днях началось очередное разбирательство. На этот раз иск предъявила дочь, которая не согласна с результатами предыдущего процесса. За столом все чин по чину: судья, представитель прокуратуры, адвокаты, секретарь. Истец и ответчик по разным углам, словно на ринге. Их поднимают с мест, объясняют права, уточняют анкетные данные. Наталья сбивается, называя Кобрину то мамой, то по фамилии. Та обозначила свою позицию четко, заявив: от дочери я уже отказалась. В который раз выясняют обстоятельства, кто кому сломал нос, когда, сколько вытекло крови при этом. Шелестят бумаги, защитники упражняются в красноречии и логике. За дверью который час маются очевидцы. Вечером судья объявляет о переносе заседания. Марафон продолжается. Вот только победителей в нем не будет.