Мэр сказал при встрече мне, что карпы плавают в… фекальных водах!

Все прошедшее воскресенье репортер «ОХ» бродил по степям в поисках зловонного источника, который, якобы, травит горячо любимого орчанами зеркального карпа.А началось все с исторической встречи редакционных сотрудников с мэром Ю. Черноусовым, о которой уже сообщалось в прессе. Не обладая широтой знаний и тонким политическим чутьем, я задал тогда Юрию Александровичу вопрос: почему, мол, в информационно-аналитическом управлении «Белого дома», деятельность которого налогоплательщику совершенно непонятна, трудятся душ пятнадцать, тогда как проблемами экологии занимаются лишь трое? Подивившись моей природной глупости, мэр отвечал, что многое в работе ИАУ покрыто мраком по требованию чекистов (а ну, как враг разузнает, каков на самом деле промышленный потенциал Орска, что тогда?), и популярно растолковал непреходящее значение этой службы для города. После чего поведал об экологии, сразив наповал страшной новостью: обнаружилось вдруг, что канализация из домов поселка Новая Биофабрика вытекает в степь, а оттуда – в пруд, где колхоз «Рыбак» разводит зеркального карпа! Получается, что в пруду помимо чудесной рыбки плавает то, что никогда не тонет. Только этого для полного экологического счастья нам и не хватало.

МИША И КОСТЯ ПОД ЭТУ РЫБУ ПОЮТ
От откровения Юрия Александровича мне сделалось как-то нехорошо. Ибо карп тот испокон веков пользуется спросом, потому что вкусноты необыкновенной, если, конечно, с душой его готовить. Возьмите для примера хоть самых больших рыбных гурманов – моих голубых котов Костю и Мишу (голубые - это порода такая, не подумайте чего худого), постелите на пол газетку в качестве достархана и спросите человеческим языком: «Пацаны, карпика с Биофабрики будете кушать?». И в ответ услышите, как Костя и Миша запоют от радости, совсем, как Филипп Киркоров, когда его выпускают на сцену без фонограммы. А эти до ужаса привередливые в еде зверюги просто так, без повода, петь не станут, вы уж мне поверьте, не первый год их воспитываю. И, простите, рыбу, накушавшуюся какашек, эти гордые хвостатые господа потреблять не станут – презрительно отвернутся.
Тем не менее, после рандеву с Ю. Черноусовым сомнения в душу закрались. В субботу они усилились еще больше. В тот день колхоз «Рыбак» завершил осеннюю путину и вывез бочки с рыбой торговать на ярмарку. Если мэр знает о стоках в пруд, а ярмарка проходила под эгидой администрации, почему же тогда «Рыбаку» разрешили в ней участвовать, прежде не установив влияние стоков на качество рыбы? Окончательно запутавшись, в воскресенье я поехал к колхозному становищу, чтобы выведать все наверняка.

ДАЛИ ВРЕМЯ ДО ВЕСНЫ
Колхоз «Рыбак» встретил тишиной, каковая бывает в рыбных хозяйствах лишь по окончании путины. Лодки уже были убраны, а многие тысячи карпов помещены до поры до времени в зимники – небольшие водоемы. Питаются они там намного лучше, чем сидельцы в приемнике-распределителе для людей без определенного места жительства: обитатели здешних вод кушают тоннами специально приготовленный гранулированный корм, пшеницу да ячмень. Откормленные, величиной с лопату, сытые и довольные колхозной жизнью, карпы затевают время от времени игрища, и от того кажется, что вода в зимниках бурлит так, как будто в нее сунули огромный кипятильник. Зрелище – неописуемое!
Возле грузовой машины повстречался колхозник, занимающий должность прудового рабочего и носящий звучное имя Сапар. Сам из местных, со Старой Биофабрики. Пользуясь затишьем, он перебирал двигатель, был весь в масле и к интервью вовсе не готовился. Тут я его сходу и оглушил:
- А вы знаете, что в пруд, находящийся между Старой и Новой Биофабрикой, канализация стекает?
От такой новости Сапар чуть не уронил на ногу ключ на двенадцать и остолбенел:
- Что стекает?!
- Ну, дерьмо, проще говоря.
- Какое?!
- Обычное.
- Откуда?!
- Из Новой Биофабрики…
- Как стекает?!
- Да просто. Канализация из пятиэтажек выходит в дикую степь и по ней попадает в пруд, в котором вы разводите карпа.
- Кто вам это сказал?!
- Мэр.
- Кто-кто?!
Прудовой рабочий посмотрел на меня так, как, должно быть, смотрит на безнадежного больного главный врач круторожинской больницы. Немного пришел в себя и прочел увлекательнейшую лекцию о том, что карп – рыба нежная, в грязи жить не станет, питаться гадостью тоже не будет. Я с ним согласился полностью:
- Да я ведь тоже из деревенских буду, Сапар. У нас в Усть-Ишимском уезде Омской губернии зеркального карпа с царских времен разводили, очень он привередлив до чистой воды был. Помню, перепились скотницы на Первомай, не углядели, и «добро» из коровника потекло в пруд. Карп всплыл кверху брюхом. А скотниц потом на партхозактиве отчихвостили. Но ведь факт есть факт: власть установила – стекает канализация!
Колхозник вывел меня на откос и указал на огромное грязное поле, на горизонте которого виднелись дома Новой Биофабрики:
- Вот он, тот самый пруд, воду из него спустили в Орь. Талые воды вновь его наполнят весной. А до той поры у вас есть время.
- Для чего?
- С Новой Биофабрики, говорите, стекает?
- Да.
- По степи?
- По степи.
- В наш пруд попадает?
- В ваш пруд.
- Так идите и найдите, что там стекает! Я здесь всю жизнь прожил, степь как свои пять пальцев знаю и первый раз о такой гадости слышу, а они там, в городе, живут, все знают, что у нас тут творится!
Вот за что я люблю общаться с рядовым тружеником – за его простоту и мужицкую мудрость. С начальством намного сложнее. Оно очень умное, и его не всегда поймешь. Начальство, особенно, если оно возвысится до положения замминистра, начинает вдруг изрекать такие хитроскроенные фразы про ту же самую чистоту воды, что и под закуску из запеченного на углях карпа не домыслишь, что к чему. А тут все просто и ясно. Что-то стекает? Иди и найди что – все станет ясно само собою. Пошел искать, ярким солнцем палимый.

ВСЕ, ЧТО СТЕКАЕТ, РАСПРОБОВАНО НА ЯЗЫК
Судя по отпечаткам копыт, по дну громадного осушенного пруда из всех живых существ до меня ходили лишь коровы да лошади. Они и в воскресенье были там, удивленно таращили свои огромные карие глаза на невесть откуда взявшегося странника. В отдалении каркало воронье, слышались гортанные крики чаек. Запах осенней степи совсем не походил на те удушливые волны, которые можно уловить в центре города после того, как из колодца вдруг ударит канализационный гейзер. Ориентируясь по тонюсеньким прожилкам воды, появлявшимся на обнаженном дне пруда, я упорно пылил в сторону Новой Биофабрики в стремлении найти тот самый зловонный источник, который завелся в степях. И так добрел до окраины поселка. Действительно, едва заметные, скрытые под густой тиной и ряской, есть там водяные ниточки, связывающие биофабрику и пруд. В научном запале, совсем как старина Паганель из «Детей капитана Гранта», я опустился на четвереньки на мать сыру землю и долго принюхивался к этим водяным струйкам. Какое при этом обо мне сложилось мнение в крайних домах поселения, из окон которых высовывались обалдевшие граждане, сказать не могу, экспресс-опрос по этому поводу не проводил. Что показал мой нос? Ничего криминального. По запаху получается – самая обычная болотная вода, которая остается в русле после того, как водоемы мелеют или их искусственно осушают. На Оби много раз такое наблюдал. В исследовательском экстазе я зачерпнул в пригоршню ту странную жидкость и распробовал на вкус. Затхлая, протухшая, слегка отдающая железом. В восьмидесятые годы прошлого века, когда вместе с другими архаровцами я был послан от Уральского университета в археологический десант для обустройства лагеря в деревне Низямы, от большой жажды и отсутствия источников в глухой тайге мы пили подобную воду через марлю, сложенную в несколько слоев. Обычное для Сибири дело – никто не помер. В таежной глухомани, кстати, сточных и тому подобных фекальных вод никогда не было и нет по определению. Но вряд ли всецело можно полагаться лишь на примитивные человеческие чувства одного отдельно взятого репортера. Сюда бы спецов с пробирками для анализов и умной аппаратурой для распознавания состава воды. Тогда окончательно все станет ясно.
Для удобства обратный путь к Старой Биофабрике я выбрал иной. Чтобы не рвать ботинки по неровному дну обмелевшего пруда, перешел через трассу и спокойно потопал по ровнехонькой степи. И чуть не ухнул в открытый люк какого-то колодца. Заглянул внутрь. Вроде бы, сухо. Спустился вниз по грязным ступенькам-скобам, огляделся. Вокруг – кирпичная кладка, под ногами – выгнутый металлический круг. На ракетную шахту, в которой хранятся баллистические дуры с ядерными боеголовками, не похоже. Место запомнил и при необходимости могу показать всем, кого эта находка заинтересует.
Таким образом, загадка вод, попадающих в пруд, остается пока неразгаданной. Хотя бросающихся в глаза, а главное – в нос, антиприродных безобразий не обнаружено. Если вдруг кто-то из властных структур соберется организовать научную экспедицию в те места, не сочтите за труд сообщить в газету: поможем в освещении изысканий, если надо – укажем уже распробованные на вкус участки степи. Также готовы предоставить на наших страницах место всем заинтересованным по данной теме лицам: экологам, рыбоводам, специалистам водоканала, санэпидемслужбы и прочим сведущим людям, которые смогли бы прояснить для читателя, а значит, и для потребителя ситуацию с зеркальным карпом.

Фото автора