Смерть на обочине

Тот роковой вечер – 10 ноября, вероятно, надолго останется в памяти. Прошло уже несколько дней, а картина аварии на трассе Оренбург–Орск не забывается. Нет, трупы и кровь приходилось видеть нередко в силу профессиональной необходимости, работая много лет в органах прокуратуры. Так что шокировало, пожалуй, не это. В отчаяние приводила обреченность людей, попавших в беду, дремучее равнодушие тех, кто должен был поспешить на помощь, но не поторопился…И так, все по порядку. Я возвращался из Оренбурга. До Орска оставалось 33 километра. На часах – начало шестого. Дорога спускалась в низину, а дальше просматривался крутой подъем в гору. Тут-то и увидел последствия трагедии, разыгравшейся здесь, должно быть, совсем недавно. Две искореженные легковые машины разметало по грейдеру, недалеко одна от другой, третья лежала в кювете колесами вверх, четвертая там же повисла над обрывом.
Остановился у разбитой вдребезги «десятки», которая на предельной скорости обогнала меня несколько минут назад. Шофер с разбитой головой сидел без сознания, откинувшись на водительском кресле. Рядом – пассажирка. Испачканная кровью водителя, она была в шоковом состоянии, но без травм. Помог ей выбраться из кабины и направился к другому «жигуленку». Рядом с ним, на обочине, лежал труп женщины.
Где-то внизу, на дне обрыва, раздались крики о помощи. Бросился туда, к опрокинутому автомобилю. Шофера, пожилого грузного мужчину, выбросило из кабины, и он беспомощно распростерся на земле. На моих глазах жизнь уходила из его тела… Позвонил по сотовому телефону дежурному УВД Орска. Сообщил о ДТП, запросил машины «Скорой помощи» и ГИБДД.
Вытащив из машины одну пассажирку, пошел к разбитому «Москвичу», зависшему метрах в семидесяти на краю обрыва. В нем тоже были люди.
Тут возле нас остановился УАЗ, и мы стали помогать пассажирам «Москвича». Одного пострадавшего отправили на попутке в больницу. Другого (водителя) с перебитыми ногами кое-как извлекли из салона, уложили на ватное одеяло. Кто-то из подъехавших стал оказывать помощь шоферу «десятки», перевязали ему голову. К счастью потерпевших, мимо проезжал мэр Новотроицка. Он тоже вызвал по телефону из своего города машины «Скорой помощи».
Время шло, начинало темнеть, но ни милиции, ни «скорых» из Орска так и не было. Я опять связался с дежурным УВД. Тот заверил, что передал информацию в инспекцию безопасности дорожного движения и сообщил о происшествии в «Скорую помощь».
А трасса жила своей обычной жизнью. Мимо двигались десятки автомобилей. Кто-то шел осторожно, кто-то – лихо. Большинство, чуть притормозив и удовлетворив праздное любопытство, не пыталось обременять себя предложением помощи.
Только минут через 40 после ДТП прибыли первые машины «Скорой помощи» – из Новотроицка. Врач констатировал смерть пожилого мужчины, перенесенного из обрыва поближе к дороге. Еще пять минут назад он дышал. Жена и дочь причитали над ним, никак не желая поверить в смерть, говорили, что он еще теплый и умоляли медика спасти умершего. Но медбратья уехали – трупы «скорая» не забирает. А женщины так и остались у обочины дороги один на один с трупом дорогого человека, которого, может быть, удалось бы спасти, прибудь «неотложка» чуть раньше. Эти двое были так одиноки и беспомощны в наступающей тьме, в этой стране, у обочины жизни…
Затем пришли еще две кареты «Скорой помощи» из Гая. Орчан не было. Наконец, через час десять минут после моего звонка подъехали два сотрудника милиции. Не знаю, откуда они были, может, из Новотроицка. Попросил их включить световую сигнализацию, но она у них не работала. Разбитые машины находились на трассе без световых огней, и ситуация складывалась небезопасная. Обратился к водителю «скорой», чтобы тот включил проблесковый маячок. Но шофер, явно бравируя, неудачно пошутил, что медики здесь и если что, окажут помощь.
Видя, что мое присутствие уже ничего не изменит, угнетенный собственным бессилием и безысходностью ситуации, я поехал в Орск. Ровно через 10 минут подъехал к посту стражей дорожного движения, откуда в первую очередь могла прийти помощь. Здесь спокойно шла совсем другая жизнь. Бравые и, должно быть, сытые ребята о чем-то оживленно разговаривали. У них был праздник – День милиции. Я понимал, что 33-й километр – не их территория. Но они находились ближе всех к месту аварии. А им, может быть, даже и не сообщили об этом. Так что их можно понять. Так же, как и тех двоих, оставшихся на обочине. Это граждане Америки уверены, что в любой точке земного шара к ним на помощь придет флот США. А россияне тоже знают: они никому не нужны даже в собственной стране.
Все-таки полагаю, данное происшествие должно быть предметом разбора в УВД и прокуратуре города. Не сомневаюсь, что в любой цивилизованной стране начальник милиции подал бы в отставку после подобного случая. Мы же привыкли к худшему. Государство ведет политику уничтожения собственного народа, в том числе - «войну» на дорогах, где ежегодно погибают до 40 тысяч человек. Ситуация, в которой я оказался, является продолжением этой политики.
Александр ЗУЕВ,
юрист.