Обещанного 11 лет ждут? Дом, обреченный на снос в 2009-м, планируют расселить к 2020 году

В пикете, который состоялся на днях на Комсомольской площади, активное участие приняли жители дома № 21 по улице Дунаевского. Аварийного жилья в Орске много, уж чем-чем, а трущобами и развалинами мы богаты… Но этот адрес – особый.

– Тут осторожно, может и на голову упасть, – предупреждает И. Аллахвердиев, один из жителей дома. – Штукатурка не то чтобы сыплется, она пластами отваливается!
Видно, что отваливается. На розовом фасаде – проплешина размером метр на два, не меньше. Чуть в стороне – еще… Кирпичи расползаются, трещины растут.
– Конечно, здание заваливается. Оно же на фундаменте должно стоять, а где тут фундамент? – философски замечает Ильдар, поддевая ногой кусок бетона, вывалившийся из основания стены на снег.
Внутри дом выглядит еще хуже, чем снаружи: рассохшиеся щелястые полы, на беленых стенах – серые грибковые разводы. Планировка двухэтажки стандартная, таких в нашем городе немало. Один подъезд, от лестницы в обе стороны расходятся узкие коридоры. В каждом – десяток дверей, ведущих в комнаты. Раньше это были обычные общежития. Но однажды в чью-то светлую голову влетела мысль «общаги» ликвидировать, а вместо них создать «квартиры коммунального заселения», будто от смены названия жизнь людей станет легче и комфортнее... Поскольку в квартире должен быть санузел, а в общежитии их всего два, по одному на каждом этаже, формально в таких домах стали размещаться по 2 квартиры. В каждой из них живет по нескольку десятков человек.
На первом этаже функционирует только левое крыло. Правое закрыто на замок. Люди там официально прописаны, но не живут. Почему? Чтобы узнать, прошу открыть дверь. За ней вижу что-то невероятное. Электричества нет, с потолка свисают обесточенные провода. Полы трещат под ногами, местами в них зияют дыры, в которые не то что человек – лошадь целиком провалится. В одной из межкомнатных стен – здоровенный пролом.
– А где люди, которые здесь прописаны, живут на самом деле? – спрашиваю у своего провожатого П. Астафьева.
– Кто снимает, а кто здесь, в общаге, просто по другим комнатам раскидан, – пожимает он плечами.
Тут же выясняется, что больше половины всех помещений в остальных трех, более «благополучных», крыльях здания пустует.
– Здесь остаются только те, кому уж совсем некуда податься, денег на съем жилья нет, – объясняет Анастасия Вдовина. – Это же просто опасно. У нас комната на 2 этаже, а коммуникации по чердаку проложены. Трубы гнилые, никто их не ремонтирует. Вот на днях потоп случился – сверху хлынуло! Воду-то убрали, но потолок вздулся, в любой момент на голову обвалиться может…
Заглянул в эту комнату: и правда, на потолке – здоровенный пузырь…
– Дом еще в 2009 году был признан непригодным для жизни! – возмущаются люди.
– И документы соответствующие имеются? Заключение комиссии? – интересуюсь я.
– Да как сказать… В горадминистрации уверяют, что таких актов нет. Но у нас имеются косвенные доказательства.
Жильцы приносят ворох документов. Среди них письмо А. Самокутяева, директора ЦДК ЖКХ, С. Егеру, бывшему заместителю главы. Написано оно в 2014-м, среди прочего в тексте мелькает фраза: «По заключению межведомственной комиссии № 1 от 15.12.2009 дом № 21 по ул. Дунаевского признан аварийным и подлежит сносу… По данным обследования от 14.12.2009 процент износа составил 71 процент».
Почему же дом не расселили за эти 7 с лишним лет? Объяснение этому есть. Жильцы показывают другое письмо – уже за подписью и. о. областного министра О. Мищеряковой: «Общежитие признано аварийным в 2009 году. Но не включено в программу, поскольку не имеет статуса жилого дома».
То есть дело в чисто формальной, бюрократической причине: общежитие почему-то не сменило официального статуса, не стало (на бумаге!) теми самыми двумя «квартирами коммунального заселения». Кто тут виноват, кто «проворонил» этот процесс, теперь уже не разобраться. Махнув на это рукой, жильцы сами собрали деньги, заказали проект, оформили документы – и исправили бюрократическую ошибку. Потом снова скинулись, заказали платную экспертизу. Она установила: износ здания составляет уже 75 процентов – необходимо расселять. Дело наконец сдвинулось с мертвой точки.
– Нам прислали из администрации извещение: расселение состоится до конца декабря 2020 года, – говорят жильцы и показывают мне третью бумажку. – То есть через 11 лет после того, как стало известно, что жить здесь нельзя, мы, Бог даст, отсюда съедем. Только не поздно ли будет? Простоит дом еще 3 с половиной года, не обрушится на нас? Страшно…

Фото автора