«То, что играешь на сцене, происходит в жизни»

Конец прошлой недели запомнился орчанам благодаря спектаклю «Анна Каренина», который привезли в наш город московские актеры. 

В образе княгини Вронской выступила актриса театра и кино, телеведущая Жанна Эппле, хотя многие были уверены в том, что она играет главную роль.

– Когда тут прошел слух, что я играю Анну Каренину, я очень громко хохотала, – рассказала Жанна после спектакля. – Я же адекватный человек. Наверное, только Янина Жеймо в 40 лет могла играть Золушку. Я, бесспорно, выгляжу как взрослая женщина, люблю свой возраст и категорически не хочу молодиться.

– Какая Ваша любимая роль?

– Наверное, та, которую еще не сыграла. Есть такая вещь, как проекция роли на жизнь. То есть то, что ты играешь на сцене, происходит в жизни, поэтому нужно очень аккуратно относиться к выбору ролей. Мне нравится, что в этом спектакле я играю княгиню. С годами мне стали нравиться, не постесняюсь сказать, статус, богатство, антиквариат, дорогие вещи… (Смеется.)

– У Вас очень много и комедийных образов...

– Да, я столько их сыграла... Например, когда снимали сериал «Беглые родственники», Сергей Жигунов наблюдал за мной неделю, вторую... Потом сказал: «Жанна, а Вы давно играете идиоток?» Я ответила, что постоянно! (Смеется.)

– А к драме как относитесь?

– Знаете, какая вещь: я в том году пошла на спектакль «Гроза» в театр Вахтангова и столько пережила за первый акт, у меня был такой стресс, что выскочила с подругой после первого отделения с дрожащими руками! И тогда мне подруга сказала, что, если бы я играла драму, я бы сошла с ума.

– То есть Вы очень впечатлительная, чувствительная. Почему же сравниваете себя с кактусом на подоконнике?

– Любимый вопрос всех журналистов! Я маленькая еще была, играла в спектакле «Надежды маленький оркестрик» у Сергея Арцибашева. Был такой замечательный режиссер, недавно умер, к сожалению. И он тогда сказал: «Твой тип актрисы – кактус, который колется, не доверяет никому». Но если уж я доверю… Теперь я уже не кактус. Я, наверное, как тот трамвай, который идет по рельсам. И каждому, кто проехал со мной остановку, или две, или десять, я говорю спасибо и никогда не осуждаю тех, кто уходит и живет своей жизнью.

– У Вас богатая фильмография. Вы играете в нескольких спектаклях, выезжаете на гастроли, ведете передачи на телевидении... Такой плотный график по душе?

– Это сезонная работа. Мы, актеры, как сезонные рабочие: у нас то пусто, то густо. 

– И все же как удается оставаться такой молодой, веселой и жизнерадостной, когда столько работы?

– Знаете, чем больше в жизни испытаний и потерь, тем больше ценишь эту жизнь. Если бы не было в моей судьбе отрицательных событий, я бы, наверное, и не узнала, какая я: такая сильная, смелая... Я столько в себе открыла, как в спорте говорят, компенсаторных возможностей, о которых в благополучных жизненных ситуациях и не знала бы. А лицо, я считаю, это записная книжка. Если ты добрый человек с веселым нравом, это будет на лице. В этом, наверное, секрет того, как я выгляжу. Если бы я была обозленная, чем-то недовольная, таким был бы и взгляд. 

– Над чем сейчас работаете?

– Мне ужасно нравится телевидение! Вот сейчас жду ТВ-проект с доктором Агапкиным и Геннадием Малаховым. И скоро на Первом канале должен выйти фильм «Двадцать пятый час». Будет изумительный стильный проект из 12 серий.

– Вы как-то сказали, что вместе с советским временем ушло и хорошее кино...

– Ну, мне немножко грустно, потому что сейчас наступила эпоха Бондарчука Феди. (Смеется.)

– Не любите его?

– Стараюсь не смотреть. Столько есть старых прекрасных фильмов! Между прочим, мой младший сын, который учится сейчас в международном киноколледже, по нескольку раз пересматривал «Летят журавли», «Грозовой перевал» и говорил, что нет ничего лучше этих фильмов. И я считаю, что наши старые фильмы уникальны.

– А что о нынешних можно сказать?

– Мы, наверное, сильны артхаусным кино: натуральненько, грязненько, бюджетненько. Жестко все, в общем.

– Современный театр не катится туда же, как считаете?

– Вы знаете, нет. Очень много интересных театральных экспериментов. Я уже много лет работаю в антрепризах, а это такой жанр, где тебе практически ничего не помогает: ни сценография, ни великолепные декорации, ни возможности сцены. Ты приезжаешь на новую площадку и не знаешь, будет ли там хотя бы свет. Это заставляет артистов собраться и играть в полную силу. В академическом театре всегда есть красивая сценография, за которую можно спрятаться, но у нас такой возможности нет.

Фото автора

Редакция выражает благодарность Виолетте Петровой за встречу с актрисой.