Первая любовь

Мне сейчас 78 лет, но помню, как в 9 классе влюбилась в учителя литературы и русского языка. Я так много читала, ждала этих уроков, сердце мое выпрыгивало, когда Михаил Дмитриевич входил летящей походкой в класс. 

И вот по стечению обстоятельств он первого, а я второго мая попали в ДТП, нас обоих госпитализировали в районную больницу. В палате Михаила Дмитриевича лежал второклассник Коля Шадрин. Мы его прозвали Шпингалетом, потому что он сновал туда-сюда, бегал и передавал записки от меня, влюбленной по уши, учителю.

До сих пор помню одну из них, адресованную мне:

«Галина!

Я пишу из угловой палаты,

Человек, распластанный дугой,

Потому что у меня нога-то

Есть одна, и отпуск у другой.

На сие управы не отыщешь,

Сколько жалоб ни отправь судьбе!

И теперь из нового жилища

Обращаюсь с просьбою к тебе.

Извини за длинное присловье,

Суть такая: напишу ясней,

Чтоб не мять впустую изголовье,

Мне бы книжку надо почудней!

Книгу бы с запутанным сюжетом

Где бы все герои в разворот.

У меня такой (на горе) нету,

Поищи, пришлешь со Шпингалетом,

Снова заживу я без забот».

Как я с этой запиской носилась по палате! В тот миг я сама, вероятно, могла бы сочинить для него эту «книгу с запутанным сюжетом». 

Но у Михаила Дмитриевича была невеста. Девушка Ася ежедневно его навещала, приносила вкусную еду, книги, и они уходили куда-то вдвоем. Он на костылях, а она такая нарядная, счастливая и некрасивая (так думала я). Как же я ненавидела их обоих! И засекала время, насколько они уединялись. Воображение мое зашкаливало. Что они могли за это время сделать? Зимой они ходили кататься на коньках на озеро, а я тащилась туда же с коньками, которые привязывались к валенкам. Падала, расшибала колени, нос, но все-таки мешала им. Михаил Дмитриевич, конечно же, как порядочный мужчина, женился на Асе, и вместе они продолжали учить детей в нашей школе.

В одну из поездок на малую родину я посетила могилы своих родственников и, обходя кладбище, наткнулась на великолепный памятник, на котором было написано: «Михаил Дмитриевич Бурцев». Две даты – рождения и смерти, а между ними черточка – вся жизнь. Вот и все. Как же я рыдала на этом месте! То ли от своей неразделенной любви, то ли о том, что детство никогда не вернется. 

А Михаил Дмитриевич? Знал ли он, что это была моя первая безответная любовь? Догадывался ли? Вероятно, знал. Ведь я лучше всех писала сочинения в классе. Особенно на свободную тему. Как-то в сочинении на тему «Как я провел лето» написала всего одно слово: «Отлично!». И все. Сдала первой тетрадь и гордо вышла из класса. Но двойку он мне тогда так и не поставил. 

Боже, как это было недавно, это было давно! «Не повторяется, не повторяется, не повторяется такое никогда...»

Галина Шаталова.