Геннадий Агопов: «Бабушка на коленях вымолила отца»

Эвакуация в железнодорожном вагоне под бомбежками, костры в степи, каша, сваренная там же на примусе… Не только эти воспоминания всплывают в памяти Геннадия Маргосовича Агопова, когда заходит речь о Великой Отечественной войне. 

Профессиональным военным Маргос Агопович Агопов стал в 1939 году. В звании политрука поначалу служил в части станицы Кущевской. В конце 1940 года его направили во второе Орджоникидзевское пехотное училище, где готовили офицеров политсостава. По окончании курса в сентябре 1941-го офицеры и курсанты подали рапорты о направлении на фронт. Однако многим отказали. Агопову тоже. Его оставили для подготовки советских командиров. Первый свой бой он принял в мае 1942 года под городом Калач-на-Дону, а затем в составе легендарной 62-й армии оборонял Сталинград.

– Был 1941 год, когда фашистская орда хлынула на юг нашей страны, – начинает свой рассказ собеседник. – В короткий срок, несмотря на героическое сопротивление Красной Армии, немцы заняли Ростов-на-Дону. Под угрозой оказались Минводы, Кисловодск, Пятигорск, Ессентуки. Мой отец Маргос Агопович Агопов в звании политрука преподавал в пехотном училище Владикавказа. Оно в полном составе было направлено на оборону города, а семьям военнослужащих, коммунистов, комсомольцев, больным и раненым предложили уезжать в течение двух-трех часов. 

На станцию подали вагоны, так называемые деревянные «телятники», куда загрузились несколько сотен человек. Геннадий с матерью оказались там же. С собой им разрешили взять только самое необходимое. 

– Но маме удалось прихватить еще примус и пол-литра керосина, – говорит Геннадий Маргосович. – Всю дорогу мы варили на нем еду. И поначалу ехать было даже интересно, пока за составом не погнался первый немецкий самолет. Люди во время бомбежки переходили то на левую, то на правую сторону вагонов по указанию старшего – наши переходы зависели от места нахождения самолета. И сейчас я уже думаю, что машинист нашего паровоза достоин был награды. Он спас нас своими умелыми действиями: то мчал состав с бешеной скоростью, то резко останавливал, и снаряды падали мимо цели. Нас же бросало по вагону туда-сюда вместе с вещами. 

Позже, когда эвакуированные сошли с поезда, их перевезли на машинах в село Калинино, что между Тбилиси и Ереваном (ныне город Калинино в Армении). Там Агоповы жили до 1943 года, а едва освободили Ростов-на-Дону, они двинулись туда. После перебрались в село к родным. 

– Легче жить стало лишь в сорок четвертом, когда отец начал высылать нам свой «аттестат», – продолжает Геннадий Маргосович. – Он уже был в звании капитана. В селе больше никто не получал «аттестатов», все больше похоронки. Нашей семье повезло, так как настоящей хранительницей очага была бабушка Соня. Когда от отца долгое время не поступало вестей, бабушка на коленях ходила от дома в церковь и просила Бога спасти сына Маргоса. Она разбила колени в кровь, но вымолила его. Мой отец вернулся с фронта…

«Тот самый примус кочевал с нами по всем частям, где уже после войны служил отец. И только в Ростове, когда папа демобилизовался и в наш дом провели газ, мама убрала примус на чердак. Скажу одно: берегите примус, берегите память прошлых лет!» 

Фото автора