Большой секрет маленькой компании держит в напряжении трудовой коллектив

Чаще всего в редакцию обращаются по необходимости, а то и в случае крайнего отчаяния. С механического завода нам звонили несколько раз: задерживают зарплату, обижает начальство, останавливаются мощности. Приезжайте, мол, увидите собственными глазами. Всякий раз мы предлагали изложить очередную напасть в письменном виде. Во-первых, корреспондента никто не пропустит через проходную; во-вторых, непроверенные факты чреваты судебным разбирательством. Малейшая неточность может послужить основанием для обвинения газеты в нанесении ОМЗ финансового, экономического и всякого другого ущерба. Однако звонившие даже фамилию отказывались называть, мотивирую негативными последствиями и разнообразными санкциями со стороны руководства.«НЕ НАЗЫВАЙТЕ МОЮ ФАМИЛИЮ»
Хотя полученные письма послужили бы веской причиной для встречи с администрацией ОМЗ. С нашей стороны предпринимались попытки получить информацию из первых рук и без пресловутого формализма. К сожалению, они остались безуспешными. В феврале заместитель мэра по социальным вопросам Р. Кудашев провел межведомственное совещание по предстоящему высвобождению одной тысячи работников в связи с несостоятельностью оборонного производства. К тому времени оно получило название «Ормез». Подразделение, именуемое «Механический завод», специализировалось на выпуске бытовых холодильников.
Раньше над общей территорией главенствовал Ф. Болдинов. На этот раз слово держал его сын, Алексей Федорович, назначенный генеральным директором оставшейся на плаву структуры. Его-то и попросила «ОХ» ответить на возникшие вовсе не вдруг вопросы. Надо отметить, он не отказался от разговора. «Но чуть позже, когда решение проблемы примет определенный характер», - сказал А. Болдинов. Оставалось довольствоваться фактами, прозвучавшими на том заседании. Примерно через месяц состоялось второе совещание с твердым заверением: 500 человек мы трудоустроим на заводе. События, происходившие на некогда процветающем предприятии, находились, что называется, за семью печатями. Звонки новому генеральному следовали со строгой периодичностью в две недели. Каждый раз он отвечал: «Когда появится ясность, тогда и поговорим». Единственное, что удалось выяснить по его коротким репликам: усилия для загрузки остановленного оборудования предпринимаются. За этот период на ОМЗ произошел известный в городе случай, когда коллектив воспользовался правами, предусмотренными только что принятым Кодексом «О труде». Второе ЧП было связано с самоубийством одного из работников прямо в цехе. Последний раз А. Болдинов выразился однозначно: «Больше не звоните. Когда все окончательно образуется, узнаете первым». На том связь оборвалась.
Между тем, острота процессов, происходящих на заводе, похоже, меньше не становится, и за помощью люди продолжают обращаться. Среди них Г. Катасонова, отдавшая предприятию без одного месяца 40 лет. Она начинала здесь свою биографию в качестве рядовой работницы, затем много лет трудилась мастером:
- Мы гордились принадлежностью ОМЗ, который долго назывался «Почтовый N 11». Потому что действовал в интересах обороны страны, имел статус секретного объекта. С собой мы не считались. Часто не имели выходных, даже шутка такая ходила в ту пору: в субботу и воскресенье в городе работают только церковь и механический. Зарплату платили хорошую, одну из самых высоких. Правда, она стоила немалых сил и здоровья. Мы, мастера, сутками не выходили за ворота проходной. Я возглавляла цеховую парторганизацию, а Федор Васильевич Болдинов – партком. Не раз напоминала ему потом: «Вы нам постоянно вдалбливали, что самое главное - забота о человеке». А теперь дожили: выпихнули меня и даже слова доброго вслед не сказали. И зарплату не выдали, не говоря уже о пособии за заслуги.
Завод должен Галине Ивановне 10 тысяч рублей. Она верой и правдой служила ему, но «Ормез» оказался банкротом. Что с ним будет, никто сказать не может, поскольку конкурсный управляющий находится в Оренбурге. Слухи доносят ей, что якобы стоимость оставшегося оборудования составляет лишь 2 миллиона рублей. Но расчет, в первую очередь, планируется произвести с кредиторами. Визит в прокуратуру успехом тоже не увенчался. Теперь, говорят, раньше сентября и обращаться к кому-либо бесполезно. Уже год, как Катасонова простилась с предприятием. Ее трудовая книжка под завязку заполнена поощрениями разного рода, среди которых и почетное звание, и медали, и орден. Но ее обида заключается не столько в невыплаченной зарплате, сколько в пережитом унижении. Только непонятно - за что, за какие провинности и грехи.
- Меня вышвырнули за слова: «Вы не соответствуете занимаемой должности», высказанные на митинге Федору Васильевичу прямо в глаза, - считает ветеран. - Так поступают теперь с людьми, выражающими свое недовольство.
Подобного мнения придерживается не одна Г. Катасонова. Инженер-технолог представилась Светланой Ивановной, но предупредила: это не настоящие имя и отчество:
- Я знаю не один случай, когда после забастовки освобождались от неугодных. Им что-то подбрасывали и вызывали охрану обыскивать. Поэтому атмосфера накалена до предела. Нервы уже не выдерживают, да и доверия нет никому. Кончилось оно. В июле пришел наконец-то долгожданный заказ. А мы с января ни копейки не получали. Стали требовать заработанное. Нам отвечают: расчет после выполнения заказов. Тогда люди отказались включать станки и механизмы. Начальству пришлось пойти на попятную, выдать деньги за полгода. Все-таки нашли где-то! Но нам не известны ни перспективы, ни планы. Вроде, работы хватит до конца года. А что дальше?
Допустим, Светлана Ивановна преувеличивает. И все же, если в ее словах присутствует хоть десятая часть правды, значит, в коллективе, действительно, ненормальная обстановка, и отношение к ней администрации оставляет желать лучшего. Если верить инженеру-технологу, сегодня на территории нет ни одной столовой. Смена длится 12 часов, и специалисты буквально валятся с ног от усталости. Подобная интенсивность труда оценивается двумя тысячами рублей в месяц. Просьбы поднять зарплату остаются без должной реакции. Правда, ставки начальникам цехов с недавних пор увеличены.
ХОДЯТ СЛУХИ ТУТ И ТАМ
Ситуация усугубляется условиями, в которых находятся работники ОМЗ. Несколько лет назад гальванический участок действовал в автоматическом режиме. Оператор лишь контролировал процесс. Теперь электроники нет, преобладает ручной труд, здоровью вредят ядовитые испарения, с которыми не справляется вентиляция. О техническом обновлении речь не ведется. Зимой мощности простаивали, помещения не отапливались, все ванны замерзли. Об огромном прессе напоминает лишь фундамент. Такова реальность со слов моей собеседницы.
Свою фамилию предпочитает держать в тайне и Семен Владимирович. Осенью 2000 года на цеховом собрании он нелестно выразился в адрес тогдашнего генерального директора.
- Меня тут же сократили, - утверждает производственник. - Правда, удалось перейти на холодильное производство.
Взяли, как он считает, из-за отсутствия кадров. Но и холодильники сейчас не выпускаются. Почему - непонятно. Народ отправлен в вынужденный отпуск, каждому начисляют 2/3 тарифа. Механики, электрики уходят, скоро, судя по всему, специалистов совсем не останется. Картину, и без того неприглядную, дополняют многочисленные слухи. Они обычно появляются там, где отсутствует взаимопонимание между администрацией и тружениками. Открытая неприязнь разводит их по разные стороны, поэтому в домыслах недостатка не бывает. Некоторые перерастают в легенды, лишенные смысла, типа выкачивания нефти прямо на территории ОМЗ или переплавки большой партии золота. И в то, и в другое верят легко, с готовностью. Казалось бы, в таких условиях руководство должно особенно заботиться о своей репутации. Увы, не ощущается этого. Хотя тяжелые времена, как правило, преодолеваются совместными усилиями при полной ясности и открытости позиций.
Единственная дверь, за которой нет поселившегося среди людей страха, - это дверь в профком. Его председателю, откровенно говоря, не позавидуешь. С. Федоров практически между двух огней. Можно в любой момент сгореть, но он, наверное, из пожаропрочного материала.
- Мы подготовили документы о финансовой несостоятельности работодателя, и фонд социального страхования оплатил 90 процентов стоимости путевок в лагерь отдыха, - замечает Сергей Александрович. - За городом побывало около трехсот ребят. Израсходован почти миллион рублей. Я подготовил письмо мэру с просьбой в течение пяти лет выделять часть путевок в бывший лагерь ОМЗ бесплатно, потому как там оставлено профсоюзное и заводское имущество на 3 миллиона рублей. Меня не услышали. Но наша основная цель другая - выбить долги тружеников по зарплате. У «Ормеза» они составляют 8200 тысяч рублей, у «Механического завода» было 18 миллионов, теперь, после взаимозачета по квартплате, сумма сократилась до 12-13 миллионов. Ко мне обратились уже 929 человек, чтобы получить необходимые документы и консультации для оформления иска в суд. К сожалению, результатами похвалиться не могу. Судебные приставы активностью не отличаются. Они арестовали счета, на которых денег нет и не поступает. Кроме того, осложнения возникают у тех, кто уходит на заслуженный отдых. Предприятие не перечисляет взносы в Пенсионный фонд. Люди несут потери.
Тем не менее, ряд вопросов остается без ответов. Причем они не из разряда второстепенных. В частности, неизвестна судьба упомянутых 1000 человек, попавших под сокращение, а третье заседание межведомственной комиссии так и не состоялось. Сейчас приступила к своим обязанностям оценочная комиссия для определения конкурсной массы и продажи имущества «Ормез». Что будет на месте ликвидированного завода - покрыто мраком. Как, впрочем, и будущее холодильного производства. Оно существовало за счет «оборонки», агрегаты собирались на 100 процентов из привозных комплектующих. Отсюда высокая себестоимость и неконкурентоспособность.
Словом, находясь в полном неведении, трудовой коллектив беспокоится не зря. Ему далеко не все равно, как сложатся обстоятельства завтра. Хотя можно понять и администрацию, как подчеркнул С. Федоров. По его мнению, завод - лакомый кусок, и определенные круги не прочь завладеть им. Вот почему начальство предпочитает не афишировать предпринимаемые шаги и меры. Чтобы, следовательно, держать свои истинные намерения в секрете. Но ведь год сплошных лишений сотен людей, обремененных семьями, - цена непомерная. К тому же они еще и акционеры, и от них тайн быть не должно. Тайной владеет лишь узкий круг людей. По меньшей мере, это нечестно. Вот почему многими тружениками движет единственное чувство - отчаяние. Средняя зарплата на ОМЗ составляет 1113 рублей. Чего ждать и на что надеяться? Недавно одна из работниц предприятия из-за невыданной зарплаты обратилась в Страсбургский суд. Каким будет итог, покажет время.