В сортир - с зонтиком

Местные предприятия все еще продолжают «одаривать» город жильем. То есть перекладывать на плечи бюджета разбитые, доведенные до аварийного состояния здания. В прошлом году, например, горадминистрация приняла от мясокомбината четыре общежития из пяти. Перед директором предприятия П. Филипповым поставили условие: возьмем оставшееся здание на баланс только после ремонта. Никакого ремонта, разумеется, сделано не было, вскоре комбинат реорганизовался, и Филиппов оставил должность. А общежитие осталось.В свое время я насмотрелась на орские общаги вдосталь. Изучила самые примечательные из них вдоль и поперек. По сравнению с ними двухэтажное здание с грязно-оранжевыми проплешинами на фасаде, затесавшееся в 1-м Домбаровском переулке, на первый взгляд, выглядит не худшим образом: входная металлическая дверь, решетки на застекленных окнах первого этажа, с торца кто-то смастерил из красного кирпича пристройку для бара. Если не приглядываться, что с другой стороны стена пошла трещинами, а из-под облезшей штукатурки проглядывают темные кирпичи, то и не подумаешь, что внутри творится неладное.
«ПОРАРОК» ГОРОД НЕ ПРИНЯЛ
Номер дома указан не был, но по логике, это должно было быть то самое общежитие № 8, которое мы искали. Двухэтажки здесь заканчивались, дальше начинался частный сектор. На первом этаже наткнулись на приоткрытую металлическую дверь. На вешалке в прихожей грудились детские куртки и пальто.
- Да, это восьмое общежитие, - подтвердила женщина из глубины комнаты, нимало не удивившаяся появлению незнакомцев на своей территории.
Мы с фотокором Горбуновым зашагали по темной лестнице на второй этаж.
В этом общежитии, построенном еще в 1959 году, комнаты не были разделены на секции, как в более поздних постройках, а тянулись по обе стороны длинного коридора, застеленного старым линолеумом. Капитальный ремонт тут вряд ли когда-нибудь проводился, по крайней мере, последние лет пятнадцать его точно не было. Изредка комбинат направлял в здание рабочих, которые красили и белили стены общих кухонь, коридоров, прачечных. Со временем прекратилось и это. Всем стало ясно: в новых экономических условиях общежитие стало для предприятия обузой, поэтому на решение передать дом городу жильцы смотрели одобрительно. Однако именно на этом здании дело застопорилось. Обещанный ремонт Филиппов так и не организовал, так что общежитие продолжает числиться на балансе ОАО «Мясокомбинат».
НИКТО И НЕ ЗАМЕТИТ
Пройдя вдоль деревянных дверей, некоторые из которых зачем-то занавешены не то одеялами, не то простынями, мы оказались около небольшого помещения, в котором шумела вода и гремели посудой. Светловолосая женщина отмывала бутылки из-под фруктового нектара.
«Должно быть, кухня», - подумала я, оглядывая влажные зеленоватые стены, разбухший от воды деревянный стол и неизменно ржавые трубы.
Немного ошиблась. Это была кухня-сортир – гремучая смесь ароматов в одном флаконе. Небольшая комната перегорожена кирпичной стеной, по одну сторону которой располагалось отхожее место, по другую жильцам приходилось мыть посуду. Спасибо, хоть электроплиту здесь не воздвигли.
- Так и живем, - вздохнула женщина. – Пол сегодня утром мыли, а уже натоптать успели. К запаху-то давно привыкли, ведь слив не работает, канализация постоянно забивается. Слесари махнули на нас рукой, поэтому пришлось купить трос и время от времени чистить сантехнику самим. Трубы то и дело лопаются, так что весь первый этаж плавает. Перед празднованием юбилея комбината воду откачали, но канализацией мы не можем пользоваться по-прежнему. А однажды здесь рухнула стена. Вентиляция, конечно, получилась что надо, взору открылся полный обзор окрестностей, но в качестве туалета помещение использовать уже было нельзя. Бегали на первый этаж. Если дождь шел – с зонтом, потому что лило сквозь потолок, как из ведра.
А когда-то кухня была в отдельном помещении. Сейчас оно пустует, но запах сырости сохранился до сих пор.
- Сюда лучше не входить, - предупредили жильцы. – На первом этаже потолок обвалился так, что даже деревянные доски перекрытий проглядывают.
- А почему так темно? За неуплату отключили? – задала вопрос, обходя на всякий случай свисающие с коридорной стены оголенные провода.
- Электропроводка перегорела, и наладить ее, похоже, невозможно. Чуть-чуть подскочит напряжение – тут же замыкает. Прошлой зимой раза четыре отключался свет в комнатах. Обогреватели включать ни в коем случае нельзя, а ведь отопление для нас – самый больной вопрос. В этом году, говорят, у нас его совсем не будет, потому что здание находится в аварийном состоянии, и производить ремонт теплосетей опасно. Но никто не хочет нам помочь! Похоже, ни один человек и не заметит, если однажды мы со стариками и детьми примерзнем к кроватям или окажемся заваленными рухнувшим домом.
Эмоциональность этих слов вполне объяснима. Не перед кем-то, а именно перед ними, 26 семьями, оставшимися в общежитии, маячит реальная перспектива проснуться однажды в сугробе и обнаружить лед на дне чайника. Это то, что не дает им сейчас покоя.
Люди живут в общежитии по десять-пятнадцать лет. Некоторые из них, такие, как, например, Нина Игнатьевна, отдали мясокомбинату по пятьдесят лет своей жизни и сейчас готовы отправляться за помощью в столицу к «царю-батюшке». А Елена Михайловна поселилась здесь, ожидая квартиру от детского сада, где получала смехотворную зарплату. Не дождалась: сад передали городу, когда она была в очереди уже третьей.
Несмотря на тот «сервис», который окружает жильцов дома, квартплату им начисляют по полной: 330 рублей на двоих за 17,6 кв. м, и деньги идут в Москву. Сначала люди перестали платить за техобслуживание, потом – холодную воду и капремонт. Но однажды пришло радостное известие: намечается великое переселение в городские квартиры, и должников на этот праздник жизни не допустят. Все квитанции тут же были оплачены. Целое лето люди ждали переезда, мысленно попрощавшись с опостылевшими стенами. И вот получили список адресов, куда можно было временно переехать. Это были квартиры бомжей и алкоголиков, которые в них не живут и не оплачивают коммунальные услуги. Но жилища эти оказались в настолько разбитом состоянии, что не было смысла менять шило на мыло. Тем более что на этой территории невозможно прописаться, и в любую минуту мог заявиться полноправный хозяин и начать «качать права». Поэтому мученики с 1-го Домбаровского решили добиваться ремонта их общежития.
- Пошли на прием к депутату Законодательного собрания области Филиппову, из-за которого мы оказались между небом и землей. Он ответил, что теперь не имеет права вмешиваться в дела предприятия и может помочь только советом. В администрации Советского района нам объяснили, что здание находится в аварийном состоянии, но ремонтировать его город не станет по одной простой причине: это чужие владения, и на нецелевое использование скудных бюджетных средств никто разрешения не даст. Переселять жильцов тоже обязан собственник. Нового директора ОАО «Мясокомбинат», с которого теперь весь спрос, днем с огнем не сыщешь: И. Пучков живет в Москве, а в Орске из управленцев находится только главбух.
Складывается как будто тупиковая ситуация. Как пояснил Ю. Левыкин, первый зам. главы администрации Советского района, жильцы могут по собственной инициативе расторгнуть договор аренды с комбинатом и переехать в общежитие, принадлежащее другому предприятию, учреждению, которое согласится их принять, или даже в городское. Такое решение проблемы вполне осуществимо, и, похоже, это единственная возможность не замерзнуть в 1-м Домбаровском.