Еще одна тревожная ночь, или Как в 1957 году орчане спасались на чердаках своих домов от большой воды

Старожилы Орска, когда речь заходит о наводнениях прошлого века, сразу вспоминают о большой воде, которая пришла в город сначала в военном 1942 году, а затем в 1957-м. Причем второе половодье оказалось масштабнее первого. 

В 1956 году в Покровский молитвенный дом, который тогда располагался в районе площади Васнецова, приехал новый настоятель – протоиерей Владимир Рожков. Он, живший неподалеку от церкви, и поведал в своих «Записках священника» о том, как Орск пережил наводнение 1957-го.

– Во второй половине февраля милиционеры начали ходить по домам, предупреждая, что ожидается большой подъем Урала и надо готовиться к переселению из района затопления, – писал священнослужитель. – Я недоумевал, ведь тут новая застройка, где проектировщики должны были определить максимальный вековой уровень весенних вод...

Люди, с которым пообщался протоиерей, помнили лишь воду 1946 года: она поднималась в районе нового Орска не выше чем на полметра. А в комиссии по борьбе с наводнением не ожидали, что в 1957-м подъем будет выше уровня 1942-го. Поэтому большинство горожан предупреждение о переселении восприняло как обычную «профилактику». И это стало ошибкой. 

Вода тогда начала прибывать 13 апреля, в субботу, и уже к вечеру Елшанка вышла из берегов, заливая огороды и дома. 14 апреля, в Вербное воскресенье, повредило сваи железнодорожного моста, из-за чего рухнул целый пролет. 

– Вода с ревом проносилась в мостовое отверстие, – писал Владимир Рожков. – Она стремительно наступала. Люди начали эвакуировать имущество и скот. Из своего дома мы с женой не вывозили ничего, полагая, что если вода поднимется до уровня 1942 года, то лишь на дециметры зальет полы. Решили отсидеться на чердаке, как большинство соседей. 16 апреля всю приречную сторону затопило, а часа в 3 ночи раздался стук в окно и послышались крики: «Вода идет!». Мы вышли на улицу, никто не спал. Лощина, идущая от поймы Урала, наполнялась на глазах. Мы быстро пошли к домам, но вода нас догоняла. Из смотровых колодцев канализации ударили бурлящие фонтаны. Соседи схватили визжавшую свинью и потащили ее вверх по улице Пржевальского. Каждая минута отрезала наш район от города. Когда вода зашла во двор, мы с женой полезли на чердак. Было, конечно, странно сидеть на крыше и видеть вокруг море. В среднем в час вода поднималась на 10 сантиметров. Беспрерывно над нами пролетали вертолеты, эвакуировавшие население Старого города. Раз над нами пролетел вертолет с коровой. 

Следующей ночью люди на чердаках спали по очереди, меняясь каждые два часа. Тишину и темноту нарушали то звуки развалившегося дома или сарая, то отчаянные крики о помощи, то кудахтанье кур и мычание коров. По затопленным улицам проплывали лодки ночного патруля милиции: караулили мародеров.

– После четверга вода прибывала медленнее, – писал дальше протоиерей. – Наступила еще одна тревожная ночь. Участились обвалы домов, крики о помощи. Мы подняли свои узлы на связи стропильных ног, не зная о том, что когда здание погрузится в воду на две трети, то столбы вырвет и дом всплывет. На третью ночь постройка намокла так, что могла рухнуть в любую минуту… 

Семью Рожковых вывезли из дома на плавсредстве. Когда на следующий день они вернулись на дежурной лодке за вещами по улице Станиславского, в конце ее несколько кирпичных больших домов полностью обвалились. 

Самый высокий уровень воды в 1942 году был 10 метров 83 сантиметра, тогда в результате наводнения в Орске пострадал 4001 дом, из них 1493 полностью разрушились. Паводок 1957 года и вовсе назвали катастрофическим – ведь Урал поднялся аж на 12 метров!

В 1957 году с горы в районе Ущелья не просматривались границы затопления – кругом была лишь вода. Даже когда она начала убывать, лощина на углу улиц Хмельницкого и Пржевальского еще долго оставалась в воде.

Одно из самых первых сильных наводнений в Орске случилось сто лет назад в 1922 году, когда сообщение по улицам возможно было только на лодках и паромах. Наш постоянный читатель ветеран МВД Федор Миняев изучил много архивных документов того времени. Он рассказал, что тогда большая часть города находилась в воде, которая застала орчан врасплох. Многие погибали от голода в своих домах, их тела потом несло течением по улицам. А умерших в больницах и приютах закапывали в центре Орска в общей яме, ведь кладбища были затоплены.

«Плавало все, что могло плавать»

Любовь Чеботарева много лет живет в доме на улице Ленина, а когда-то она часто гостила у своей бабушки на улице Пугачева. Она была свидетелем не одного наводнения. 

– Половодье 1957 года запомнили многие, ведь тогда плавало все, что могло плавать, – говорит Любовь Феофановна. – Затопило почти весь город! Кто-то свое имущество, тот же скот, уводил на гору подальше от воды, большинство уезжало в поселок Степной, который оставался нетронутым. После схода воды жители раскрывали дома, чтобы просушить помещения и пострадавшую мебель. Восстанавливали только то, что не совсем разрушилось. Чаще люди делали все сами, лишь иногда кому-нибудь на работе выделяли банку краски, по тем временам это уже было хорошо.

«За продуктами – на плоту»

Семья Сергея Мусиенко когда-то жила на улице Набережной, 4. Весной 1971 года вода зашла в их дом.

– В самый первый день паводка, когда Урал вышел из берегов, я катался на велосипеде. Удалось мне выбраться на дорогу, по которой курсировали трамваи, и добраться до башни на горе, – рассказывает Сергей Мусиенко. – Оттуда было видно, как плавает весь Старый город, вода доходила по Седьмой и Первой улицам почти до самой колокольни, а с северной стороны – до Богданки. Оценив ситуацию, отправился домой. Погрузил велосипед на плот, но понял, что он не выдержит. Стал толкать плавсредство впереди себя, вода была по колено. Добрался в итоге. А за продуктами мы с родителями плавали на плоту к дороге. Провизию нам туда приносила бабушка.

«Спали в автобусах прямо на горе»

Орчанка Наталья Томина хорошо помнит наводнение 1957 года. Тогда местные реки так вышли из берегов, что в Старом городе затопило дома по самые крыши. 

– Мы жили на улице Базарной в кирпичном доме. Отец, по словам мамы, построил его после сильного наводнения 1942 года, – делится воспоминаниями Наталья Михайловна. – Тогда, в сорок втором, наш маленький дом после паводка пришлось снести и строить новый с высоким фундаментом. Но в пятьдесят седьмом и он не помог. Мебель мы перенесли на чердак, туда же подняли вещи и уложили их на табуреты. Однако вода добралась до крыши. Нас эвакуировали, и мы спали в автобусах прямо на горе Преображенской у колокольни. С вертолетов спускали продукты, мама готовила пищу там же на керосинках. Для нас, детей, это было приключением, а вот для наших родителей – испытанием.

Фото из открытых источников и личного архива Сергея Мусиенко