ОГНИ ЗОЛОТЫЕ В САРАТОВЕ ВИДЕЛ, под красными тоже бродил…
(Окончание. Нач. в номере за 28 июля)

На прошлой неделе репортер “ОХ” вернулся из столицы Поволжья - оттуда, где вызревают ростки правового государства. В минувшую субботу была опубликована первая часть его путевых записок, связанная с общими впечатлениями от города и посещения самой крутой в России улицы «красных фонарей». Сегодня – заключительная часть саратовской эпопеи.Бормоча вслух ругательства, шагал я с улицы Большой Казачьей, расцвеченной красными фонарями, в сторону крытого рынка, и чувствовал, что мою спину сверлят добрые глазищи проститутки-тяжеловеса Наташи. Двухсотрублевое интервью для «Хроники», данное ею в связи с грядущим всемирным слетом «ночных бабочек» и витающей в приволжском воздухе идеей повсеместного открытия государственных публичных домов, можно было смело выбрасывать в помойку: мои вопросы получились в десять раз длиннее односложно-тупых ответов путаны. Не без труда сыскав заведение для полуночников, я попросил кофе по-турецки. После второй чашки в голову шибануло, улицы приятно закачались перед глазами, и ноги сами понесли туда, где плещутся волны, - на берег Волги. Вышел к речному вокзалу. Спустился к воде, скинул ботинки и сунул натруженные конечности в великую реку. Замутилась великая река… Стало легче. Набережная плавилась от жары (это в два-то часа ночи!) и блистала золотом огней. Выбравшись на асфальт, я распушил усы, волосы же, напротив, заплел в аккуратную косичку и уселся на широкий бордюр переваривать впечатления дня. Понятно, что одинокая трезвая мужская фигура, сидящая в ночи возле речного вокзала с котомкой, в которую можно запихать мощный заряд тротила, заинтересовала милицию.

ВЫТРЕЗВИТЕЛИ ЗАКРЫЛИ, «БРАТКАМ» ОТКРЫТКИ ПОДАРИЛИ

Мои документы проверяли трижды. Сначала – ГИБДД, потом – вневедомственная охрана. Наконец – патрульные Приволжского РОВД. В последнем случае попался старшина из числа тех настоящих ментов, коллективный портрет которых был нарисован в детских стихах про дядю Степу-милиционера. Таких мало и их очень любят журналисты. Потому что с ними можно толковать по-людски, без протокола. Старшина поинтересовался, не случилось ли чего худого, коли сижу с потерянным видом на дороге вместо того, чтобы мучаться от жары в гостинице. Я решил воспользоваться случаем и выяснить все, что касается байки о закрытии вытрезвителей:
- Спасибо, товарищ старшина, худого ничего не случилось за исключением того, что на Большой Казачьей меня кинули на две сотни. Вы скажите лучше, коли пара минут найдется, верны ли слухи о том, что в Саратове вытрезвители закрыли?
- Это не слухи. И в городе, и в области их давно закрыли.
- Да разве можно целую российскую губернию без вытрезвителей оставить?! А если бы сейчас я валялся на земле пьяный в дрезину, куда меня? Грабителям на съедение?
- Пьяный до бесчувствия гражданин приравнивается к тяжело больному, - серьезно отвечал милиционер. Таких мы везем в больницу «Скорой помощи». И вас бы отвезли, будьте покойны.
- Спасибо, старшина… Дак ведь я, когда проснусь, буйным могу сделаться, врачам морды набить.
- Не набьете, - уверенно срезал старшина. - Буйным санитары делают успокоительный укол. Будете лежать, как младенец, до прихода вашего поезда. Укол платный. Потом вам придется платить за него самому, а если нет денег – вычтем по месту работы, через редакцию.
- Ты смотри, все учли! Это кто у вас такое придумал?
- Губернатор Дмитрий Федорович Аяцков.
- Ладно, а если я, к примеру, не вдрызг пьяный, а еще стою на ногах и люто матерю саратовские порядки, тогда что?
- Тогда – в отделение, оформим вас как хулигана.
- А коли не хулиганю и выпил слегка, но ноги заплетаются – оставите в покое?
- Нет. Мы вас, если вспомните адрес, привезем домой. За проезд придется платить. Вас, как гостя города, доставим в Приволжский райотдел.
- Слушайте, старшина, а с вытрезвителями тогда у вас что сталось?
- Из вытрезвителей сделали пункты охраны порядка, а кое-какие из помещений отдали под спортивные секции.
Я был сметен и раздавлен! Я сидел с открытым ртом перед улыбающимся милиционером, и моя раскаленная крыша съезжала до самого карниза. Сколько лет на Руси бьются с тем, чтобы закрыть «трезваки», ущемляющие права выпившего человека, а это, оказывается, проще, чем нагнать флягу самогона. Взять хотя бы Орск. Саратовские парки с живностью, прыгающей по деревьям, и крутящимися поливалками нам, наверное, разбить сложно, ровно как сделать из проспекта Мира, следуя замыслу прежних градоправителей, нечто вроде Арбата. Но схему-то, описанную старшиной и опробованную в Саратове, хоть завтра внедряй! И был бы у нас город радости, свободный от беспредела…
- Товарищ старшина, я видел, что милиция на «Мерседесах» летает. Откуда такое чудо заморское взялось? - продолжал я выпытывать тайны саратовского благополучия.
- Все оттуда же, от властей.
Я уж не стал говорить служивому о том, что перед моим отъездом в криминальном Орске встали на прикол утлые милицейские «воронки» – нечем было заправлять. Вряд ли патрульный поверил бы мне. Я его решил добить своими наблюдениями:
- Я недавно с Большой Казачьей пришел. Там проститутки, сутенеры и милиция – все вместе. Это как понимать? Крыша ментовская?
Старшина не смутился:
- Поскольку закон в отношении проституции бессилен – за подобные деяния полагается лишь штраф 100 рублей (как раз половина моего гонорара, выплаченного Наташе-21 год - подумал я, но вслух я ничего не сказал, постыдился), органы правопорядка держат под контролем все, что происходит в злачных местах. В случае чего вмешаемся незамедлительно.
Мне снова шибануло в голову, как после доброго кофе. Пораженный мудростью милицейского начальства, я попрощался со старшиной, которого уже звали из машины.
До самого отъезда из Саратова, до той самой минуты, когда поезд вильнул хвостом, отстучав колесами по мосту через Волгу, я не переставал поражаться местным контрастам и единого мнения по поводу тамошнего правопорядка в моей голове не сложилось. Почти трое суток я вольно провел на улицах этого удивительного города и не попал ни в какую криминальную историю. Даже попыток «наезда» не было! Дома же, когда нужда заставляет затемно идти в соседний киоск за хлебом, жена провожает меня, как на чеченскую войну, а потом каждую минуту в тревоге подбегает к окну посмотреть, возвращается ли кормилец с булкой «Бородинского» или уже пал в неравном бою с наркоманами. Но! Откроешь утренние саратовские газеты – и вспотеешь еще больше, чем на нещадно палимой солнцем Театральной площади: в одном месте растяжку поставили, в другом - убили двумя выстрелами в затылок бизнесмена, в третьем с финкой под сердцем испустил дух криминальный авторитет… Особый интерес в этом плане вызывает личность самого оригинального на Руси губернатора Аяцкова, о благих деяниях которого уже упоминалось. Мне удалось узнать доподлинную историю о том, как Дмитрий Федорович с «братками рамсы разводил» – то есть выяснял отношения с криминальными авторитетами. Когда он пришел к власти и посадил кое-кого из пацанов, оставшиеся на воле «забили стрелку» – вызвали губернатора за город для разговора. Тот прибыл один, без охраны и сходу влепил бандитам: или переходите в легальный бизнес, или сядете. После в Саратове была построена новая тюрьма, на открытии которой Аяцков перерезал красную ленточку. Сцену открытия казематов он велел заснять на фото, потом наделать открыток и… разослал эти праздничные открыточки всем саратовским бандитам на День города! «Братки» такого наезда не ожидали и крепко обиделись. Однако Аяцков – мужик деревенский, своего добился: многие легализовали свой бизнес, иные действительно сели, кое-кто подался в другие края, подальше от саратовщины, нескольких похоронили. Но о ком тогда в криминальных новостях продолжают писать? Неясно…
А первые сутки моих саратовских «гастролей» закончились так. К четырем часам утра с Волги потянуло прохладцей. В моем уставшем мозгу кружился хоровод призраков: дед Зосима с лаптями, улыбающийся старшина, пухлогубая и пышногрудая Наташа с Большой Казачьей, бродяга, отыскавший в баке возле арбатского кафе пакетик из-под чая и высасывающий из него остатки напитка, девчонки в платьицах-паутинках, под которыми лишь трусики-танга, и больше ничего… Я бросил котомку на траву, прилег и погрузился в нирвану сна. Думаете, меня раздели, ограбили или доставили в милицию? Ничего подобного! Так и спал в прохладе на травке, украшающей каменную набережную, в полной неприкосновенности. Как в каком-нибудь Копенгагене! А проснувшись, побрился и почистил зубы в Волге, после чего пошел на городской пляж.

НА ПЛЯЖ БЕЗ ДЕНЕГ НЕ ХОДИ!

К месту самого любимого летнего отдыха добираются по мосту над Волгой, соединяющему два города – Саратов и Энгельс. Можно ехать на троллейбусе, но лучше – пешком. Ибо только так, с самого высокого пролета моста, можно постичь величие реки и красоту города. Если не отвлекаться на молодых женщин и девушек, которые начинают принимать солнечные ванны задолго до того, как придут на пляж, поэтому скидывают с себя почти все одежды еще в черте города.
Перед входом на пляж с меня стрясли пять рублей, выдав взамен чек ОСО «Три бочки». Ну и порядки, - подумалось мне вначале. В этом городе на всем «бабки» делают! Но потом я разобрался, что за счет грошовой платы, помноженной на число посетителей и превращающейся в итоге в солидную сумму, получается содержать пляж в чистоте и порядке. Есть там дорожки, чтобы о раскаленный песок не обжечь ступни, раздевалки и нормальный сортир, краны для мытья ног перед уходом с пляжа. Для малышей огорожен «лягушатник». Дно – пологое. На краю пляжа – спасательная станция, откуда периодически вырывается на волжские просторы катер «Ямаха». А делов-то – отдали пляж на откуп частнику, посему об этом голова ни у кого не болит, а еще и налоги в казну идут. И вновь, опорожняя между заплывами одну за другой бутылки «Аква минерале», я удивлялся простоте решения вопроса. У нас не так. У нас всякий год в начале лета в прессе затевается критика многострадального пляжа на Урале, в ответ же слышится лишь, что журналисты – дураки, искажающие действительность или лихоимцы, выполняющие чей-то очень хорошо оплаченный заказ. А нет чтобы просто все сделать по-людски, воплотив в миниатюре волжский размах!
На этот пляж, как и на саратовский Арбат, я ходил с большим удовольствием. В день отъезда, покидая пляж, бросил с моста в Волгу монетку. Очень хочется вновь попасть в этот удивительный город, дающий пример того, как можно и нужно жить.