Узник "Маутхаузена" в душе остался романтиком

Это была чистая душа. Светлая, ворвавшаяся в земное пространство ярким метеором, вселившаяся в человека, который слился с не любящей его эпохой. Она пыталась его уничтожить и растоптать. Речь идет о Константине Берегове – орском поэте, фельетонисте и актере, которого помнит, знает и любит не одно поколение. О человеке трагической судьбы, пережившем войну, плен и последующую ссылку в Орск. Именно здесь, в провинциальном городе, и раскрылся его талант. Именно в уральских степях, ветреных и красных закатах, в ранней весне с ее подснежниками и ручьями он нашел свое счастье и подарил его людям.Константин Семенович родился в 1921 году в купеческой семье. Его отец владел небольшой мануфактурной лавкой. В то время по стране носился черный вихрь послереволюционных лишений. «Все отобрать и поделить» – этот коммунистический принцип достиг пика своей актуальности. Владельцы как крупных предприятий, так и лавочек в равной степени боялись и за свое имущество, и за жизнь. Многие уезжали за границу. Не стал исключением и отец Кости. Мать наотрез отказалась покидать Родину. Тем более что в стране свирепствовали эпидемии, а ребенок в дороге мог заболеть.
Но и в Москве Береговы не остались. Бросив большую квартиру, они переехали к родственникам в деревню Ларино. Позади остались белокаменный город, размеренная жизнь, московские метели и тихие московские дворы, где с виду ничего не изменилось. И чудилось, что вот-вот из-за угла неспешно выйдет гувернантка, говорящая по-французски с маленькой девочкой, одетой в кружевное платье. Но теперь даже старый Арбат стал холодным и серым, а в Чистых прудах отражалось смутное время. Береговы уезжали в другую жизнь, которую пришлось начинать фактически с нуля.
В Ларино и прошло детство Константина. Он рос крепким мальчуганом. Летом целыми днями пропадал с деревенскими ребятами на речке и в лесу. Годы шли, и настало время поступать в школу. Семья вновь сменила место жительства, переехав в Ярославль. В школе Константин впервые познакомился с театром и начал заниматься в драматическом кружке, учился играть на струнных инструментах. Казалось бы, налаживался неторопливый быт, и недалек тот день, когда талант Берегова получил бы широкое признание, но близилось лето 1941 года…
СУМОЧКА ИЗ ЧЕЛОВЕЧЕСКОЙ КОЖИ
31 октября 1941 года Константин Берегов оказался на фронте. Храбрость бойца способствовала его быстрому продвижению до должности командира танка. В 1942 году вышел приказ Сталина «Ни шагу назад». Он поднимал людей в атаку, а попавшие в плен автоматически становились изменниками Родины. Солдаты и офицеры боялись стать узниками фашистских лагерей больше, чем заградительных отрядов НКВД и, наверное, больше самой смерти.
В одном из боев под Харьковом Берегов был тяжело ранен и в бессознательном состоянии захвачен в плен, в котором пробыл 3 года. Лагерь смерти «Маутхаузен» – вот что уготовила ему судьба.
В заключении Берегов написал свое первое стихотворение «Тоска по Родине». Незамысловатое, но наполненное тоской и болью. Быть может, под дождливым небом, превращавшим землю в глинистую кашу, среди истощенных узников, над которыми смерть уже занесла свою косу, это был способ отвлечься, попытаться выжить в неволе. Доносчики, завербованные немцами из числа военнопленных, не замедлили доложить, что есть среди заключенных опасный поэт-вольнодумец. Берегова ожидала казнь – сожжение в крематории. Его труба коптила жирной сажей день и ночь. Но опять волей судьбы Константин остался в живых. Спасли товарищи, которые поменяли личный номер Берегова на номер замученного пленника. Помог и врач-немец. Он признал чудом выжившего пленника инфекционным больным и устроил в лазарет. Сложно сказать, испытывал ли доктор симпатию к молодому парню или же просто сжалился. Позже известный поэт Берегов рассказывал на творческих встречах о своем пребывании в плену. Это были не лубочные картинки, а потемневшие от боли литографии. Он рассказывал о надзирательнице Ильзе, которая высматривала среди военнопленных мужчин с художественными татуировками. Ни один из них не выжил. Их убивали и снимали кожу, из которой потом шили абажуры для торшеров и сумочки. Их в гардеробе Ильзе было немало. Обходя строй военнопленных, она смеялась и визгливым голосом кричала: «Вот где вы у меня!» – и показывала пальцем на сумку. Константин Семенович всегда начинал говорить тише и с особой грустью рассказывал о погибшем мальчишке. Пленный ребенок постоянно хотел есть, и если взрослые, которые, получая протухшую баланду, часто отказывались ее есть, то мальчишка никак не мог побороть чувства голода. Он умер от острого отравления.
Огненный вал катился на запад. Пленные с нетерпением ждали, когда Красная Армия дойдет до «Маутхаузена» и наступит долгожданный день освобождения. И он настал.
Каждого узника ждала своя Родина, ведь среди заключенных были даже итальянцы и французы. Друг Берегова – солдат итальянского Сопротивления – долго уговаривал Константина отправиться в Неаполь, но он не согласился. Вдали был родной берег – Советский Союз. Страна, где должны были сбываться мечты, где можно было счастливо трудиться, любить и быть любимым. Там жила мама, чьи теплые руки так часто снились в застенках концлагеря. Однако мечтам суждено было сбыться не скоро. На Родине Берегова ждали новые испытания.
ПЕРСОНА НОН ГРАТА
«Жил был Витя Сказкин. Гонял шайбу, дрался, с учебниками не дружил. Вот и угодил он в царство дурных привычек. Это волшебная страна, где правят король Лентяй Непервый и королева Невежа. А в услужении у них – тетка Клякса, Подсказка, бароны фон Лгаль, фон Враль и фон Пустобрех. Можно представить себе, что это была за страна!» Это выдержка из газеты «Комсомольское племя» за 1966 год, когда в Оренбургском театре музыкальной комедии был поставлен детский спектакль. Вы не поверите, но одним из авторов наивной сказки был Константин Берегов – человек, прошедший через тяжелейшие испытания как на чужбине, так и на Родине, ведь здесь его ждал еще один круг ада.
После войны бывшие узники фашистских лагерей после допросов в органах госбезопасности отправлялись либо в лагеря, но уже советские, либо на поселения. Берегову запретили жить в Центральной России. Путь был закрыт не только в Москву и Ярославль, но и в деревню Ларино. На выбор предлагались либо Сибирь, либо Урал. Так Константин оказался в Орске. Он ехал на новое место, где не было ни жилья, ни работы, ни поддержки. Но все же Берегов не пал духом: поступил в политехнический институт и устроился электриком на завод им. Чкалова.
Судьба свела Константина и с интересными людьми. Одним из его друзей стал Николай Нехаев. Фронтовик, прошедший всю войну и участвовавший во многих сражениях, получил сильные контузии. Тем не менее он вернулся к полноценной жизни и снова стал преподавать в школе русский язык и литературу.
Наступало время, когда в жизни Константина Берегова стали видны новые горизонты, где в холодной послевоенной мгле впервые появился просвет, засиял солнечный свет, запахло оттепелью.
В индустриальный город начала съезжаться молодежь со всей страны. Производству нужны были кадры. Среди приезжих были и выпускники училищ из Ярославля. В то время Берегов встретил свою любовь. Зоя была землячкой Берегова. Голубоглазая девушка с черными, как смоль, кудрями навсегда покорила сердце Константина. Он долго добивался ее руки. Не обошлось без злых сплетен за спиной Берегова, но девушка все-таки решилась и вышла за него замуж.
Когда родился первенец, в Ярославль почтовым вагоном ушло письмо, в котором Константин приглашал в Орск свою маму. Он уверил ее, что Орск совсем неплохой город: и климат здесь хороший, и места красивые, и люди в большинстве своем отзывчивые. Вскоре Мария Леонтьевна приехала и взяла на себя многочисленные хлопоты по хозяйству, нянчила внуков.
ТАРЕЛКА С САЛАТОМ В ЛИЦО ВОЖДЯ
Вскоре в «Орском рабочем» начали появляться очерки об известных людях, зарисовки о жизни завода, принадлежащие перу Берегова. Он не гонялся за сложными литературными формами, предпочитая доступность и непосредственность. Вскоре появляются фельетоны и басни, которые Константин подписывал как Б. Константинов и А. Шпилькин. Он писал много, оттачивая мастерство. То, что он мечтал быть литератором давно, не вызывает сомнений, но от судьбы не уйдешь, а она провела молодого человека через многие испытания. В его лирике сквозит неподдельная печаль, но природа неизменно пробуждается. В этом и есть символы прошлого и настоящего Константина Берегова.
Старуха осень серой шалью
Закрыла синевы просвет.
Ни обнаженных лип не жаль ей,
Ни листьев, брошенных в кювет.
Одно из центральных мест в творчестве Берегова занимают басни. Они написаны талантливо, и в них автор бичует пороки общества. О себе он писал:
Лисиц и львов вгоняя в рифмы,
Ты бьешь пороки каждой баснею;
Твои слова остры, как бритва,
Но только бритва безопасная.
Его стихотворения вошли в коллективные сборники. Потом последовали сатирические публикации в журналах «Крокодил», «Москва».
…И совесть у него, и честь –
Все есть.
Когда ж у общества берет он под шумок,
То честь и совесть – на замок…
Берегов познакомился с А. Фурсовым, который так же, как и он сам, прошел через войну и плен. Помимо тяжелых испытаний, выпавших на долю друзей, их объединили поэзия и увлечение театром. Вместе они принимали самое активное участие в работе литературного объединения, которое в то время возглавлял драматург В. Можаров. В содружестве с Береговым и композитором Тенделевым он написал не одну оперетту. Они были поставлены на сцене народного театра музыкальной комедии. Авторы сами играли свои спектакли.
В те годы театр возглавлял М. Гуварян. Здание Дома культуры нефтехимиков сияло чистотой, а на втором этаже был портрет Сталина во весь рост. В него-то и запустил тарелкой с салатом Берегов. Это было в самом начале 50-х годов после премьеры спектакля. Гуварян сначала возмутился – он сам был ярым сталинистом, но уважение к талантливому поэту и актеру пересилило гнев. Михаил Аганесович распорядился снять и почистить портрет. Скандал «замяли», хотя можно представить, что бы случилось, пожалуйся директор «куда следует».
Постановки следовали одна за другой. Берегов играет Розетти в спектакле «Цирк зажигает огни», Барышникова в «Поручике Лавровском», профессора в постановке «Ромео, мой сосед». Дочь Константина Семеновича вспоминала, что в их доме постоянно витал дух творчества. Бессонные ночи отца, мир образов, в котором он жил, – все это выливалось в неизменный успех. В 1955 году труппа Орского театра музкомедии выступила в Кремлевском дворце со спектаклем «Поцелуй Чаниты». Те страх и волнение, которые актеры испытывали перед началом, воздались сторицей: сам автор пьесы Милютин положительно отозвался о постановке и оценил актерский уровень.
ПОСЛЕДНИЙ БЕРЕГ
Ранним ноябрьским утром на 56 году жизни Константин Берегов скончался от сердечного приступа. Промозглая осень, которую поэт сравнил с седой старухой, забрала его в тот момент, когда, наверное, каждый человек мысленно подводит итоги своей жизни. Последним берегом поэта и театрала, по воспоминаниям его современников, была семья – дети, внуки. Впрочем, и друзья тоже. Они его обожали. Вспоминали, каким остроумным был Константин Семенович. Как любил петь, танцевать. Какие праздничные застолья устраивал в кругу родных людей. Это был сильный человек, чье духовное богатство заполнило послевоенную пустоту сразу нескольких поколений. Его друг, поэт А. Фурсов, как-то написал:
Чем дальше годы, тем бледней
Существованье в дреме дней,
Пустых, с восхода до заката,
Тем одиночество скучней –
Без близких, дорогих когда-то.
В этих стихах чувствуются боль человека, ностальгия по ушедшему. Отчего-то, читая эти строчки, я представляю себе летящих на юг птиц в тронутом холодом небе, запах осени и позолоченный купол церкви, который виден сквозь желтеющую листву. Ветер носит обрывки газет по асфальту, и во всем этом чувствуется что-то очень земное, но в то же время затрагивающее самое святое – человеческую душу. Я уверен, у таких людей, как Берегов, она бессмертна. Он до сих пор где-то рядом с нами.