В городе Дохе – орские вздохи…

«ОХ» неоднократно сообщала об успехах известных орских шахматистов – Международного мастера Алексея Хаматгалеева и Международного гроссмейстера Юлии Рыжановой. Более года назад супруги уехали на тренерскую работу в Катар – экзотическую страну на Аравийском полуострове, которая сейчас на слуху в России в связи с судебным процессом по делу об убийстве Яндарбиева. Наш корреспондент связался с ними по Интернету и попросил поделиться впечатлениями о жизни в этом государстве.КОНТРАКТ НА ТРЕНЕРСКУЮ РАБОТУ
– Очень рад, что для вас открылись, как я понимаю, широкие возможности в профессиональном плане. Как известно, устроиться за рубежом на престижную работу – дело весьма сложное. Каким образом вам это удалось? Надолго ли подписан контракт, если не секрет?
– Предварительные переговоры по контракту велись во время чемпионата мира в Москве в ноябре – декабре 2001 года, где Юлия была участницей, а я – тренером. Федерация шахмат Катара, представители которой были на чемпионате и конгрессе ФИДЕ (международной шахматной федерации), в тот момент как раз искала тренера для развития женских шахмат в стране (из числа гроссмейстеров – участниц чемпионата) и тренера-мужчину для замены одного из тренеров, вынужденного прервать контракт по семейным обстоятельствам. Вышло так, что мы с Юлией подошли по таким параметрам. Оформление контракта затянулось почти на полтора года. Отношу это к издержкам «сильного государства». А в Катаре оно именно такое – жёстко контролирующее исполнение прав и обязанностей, равенство граждан перед законом и т. п. К сожалению, многие вопросы решаются здесь бюрократически, медленно.
Место нашего проживания – столичный город Доха. Контракт у нас бессрочный, любая из сторон может разорвать его, предупредив другую за месяц. Базовые условия контракта рассчитываются на год. Сразу оговорюсь, что остаться здесь навсегда, став гражданином этой страны, практически невозможно.
– Расскажите о населении Катара. С кем вам приходится общаться?
– Численность коренных жителей примерно равна населению Орска: 270–280 тысяч. Общее число жителей, включая гастарбайтеров (работающих по контрактам), - 773 тысячи человек. На правительство страны и частные компании трудятся (в порядке убывания по количеству человек) индусы, иранцы, пакистанцы, филиппинцы, англичане, американцы, французы, бангладешцы, тайцы, южноафриканцы... Русских совсем немного.

ИСЛАМ – ОБРАЗ ЖИЗНИ?
– Как известно, господствующая религия в Катаре – ислам, его течение – ваххабизм. Насколько серьезно отражается это на образе жизни населения?
– Вопреки распространённому мнению ни во внутренней и внешней политике, ни в повседневном общении с катарцами не обнаружить ни малейшего фанатизма или нетерпимости.  Жители – весьма мягкие, радушные и демократичные люди. Можем засвидетельствовать, что в плане душевной доброты они заметно отличаются от россиян. Свобода слова и совести вполне на цивилизованном уровне. К примеру, Рождество и европейский Новый год отмечаются очень широко, «Страсти Христовы» Мэла Гибсона жители Катара увидели на экране раньше европейцев, при этом с широкой рекламой фильма во всех СМИ. В частную жизнь граждан вмешательства я не заметил, и за все время пребывания здесь мы ни разу не общались с какими-либо государственными структурами, включая дорожную полицию. Но зато в стране практически нет воровства, пьянства, бедности и агрессивности. Опять же, вопреки расхожему мнению это отнюдь не в связи с какими-то жестокими мерами наказания, а по причине негативного отношения ко всему подобному.
– А в чем вы видите основу для высокого уровня моральных качеств катарцев? Это влияние религии?
– Насчёт основ морали судить нам сложно, можем лишь поделиться наблюдениями и предположениями. Как нам кажется, основой для отсутствия воровства (имеем в виду бытовое незначительное воровство и не беремся говорить о коррупции на высоком уровне, поскольку не владеем подобной информацией) является резкое неприятие людьми такого образа жизни. То есть катарец не скажет в разговоре, подобно орчанину, что его брат-сват «занимается металлом», стыдливо заменяя подобным эвфемизмом голую правду. Пожалуй, он, скорее, сказал бы, что у него нет брата. Сравнить подобное отношение, общественное презрение можно со случаем, когда в многоквартирном доме Орска поселилась бы «семья» гомосексуалистов.
Религиозное многовековое воспитание, безусловно, сыграло большую роль. Вероятно, чувство и нормы порядочности закладывались на подсознательный уровень из поколения в поколение. Но религиозного фанатизма в катарцах не заметно, вероятно, это удел более бедных и угнетённых жизнью людей. К примеру, соблюдение регулярных молитв, других норм является личным делом каждого, и, скажем, если один из моих взрослых учеников идёт молиться по заходу солнца, а второй – нет (возможно, он сделает это позже дома, а возможно, не будет вообще), то никакого общественного внимания это не привлекает.
Другой фактор, влияющий на мораль, – закрытый до недавнего времени характер катарского общества (ещё лет 15 назад попасть в страну было очень непросто). Вероятно, сказываются кланово-семейный строй и малая численность коренного населения. Подобно нашей деревне, где все всё обо всех знают.
Ещё один важный момент – высокий уровень жизни населения. В стране высокая минимальная зарплата, в пересчёте – около 8000 рублей. На днях, к примеру, услышали по ТВ, что доход на душу населения в Катаре выше, чем в США. При этом цены на основные продукты питания (если питаться «в орском стиле», делая оптовые, мешками, закупки продуктов) заметно ниже.
Уровень социальной защиты тоже высок – человек не может остаться без жилья, средств к существованию и т. д. Однако влияние этого фактора не следует переоценивать. Нефть в Катаре начали добывать в 1949 году, газ  (основное богатство Катара, третье место в мире по запасам после России и Ирана) – значительно позже. Независимость страна получила в 1971 году. То есть катарцы богаты в 1-2 поколениях. Все учебники истории и путеводители пишут, что ещё в 20–30 годы жизнь катарцев была «шокирующе бедна» даже в сравнении с невысоким уровнем жизни в других странах Персидского залива. Мораль же общества вряд ли меняется столь быстро.

ПАНАЦЕЯ ОТ ПРЕСТУПНОСТИ!?
– Бытует весьма распространённый взгляд на суровость наказания как панацею от преступности…
– Такое мнение ошибочно. Руки и головы рубят в соседней Саудовской Аравии, и уровень преступности, терроризма и т. д. там высокий – возможно, как одно из следствий. В Катаре же о таких наказаниях не слышали десятки лет. За кражу воришку из числа гастарбайтеров, скорее всего, просто вышлют на историческую родину. В тюрьме в Катаре находится не более сотни человек, условия содержания соответствуют европейским. Кстати, государству выгоднее вести профилактику преступности – делать жизнь населения содержательней и интересней. В стране регулярно проводятся культурные фестивали, крупные международные соревнования, массовые праздники и гуляния, салюты продолжительностью до получаса. Мы видим все это через каждые два-три дня. Содержание же преступника в тюрьме обходится слишком дорого.
Мы наблюдаем совершенно невероятные для жителя России сцены. Скажем, гражданин без какой-либо охраны, предосторожности и т. п. приносит в банк в дипломате 1-2 миллиона реалов (8-16 миллионов рублей), раскладывает их на стойке или столе и начинает спокойно пересчитывать. В банке - три десятка клиентов и один невооружённый охранник. На миллионера никто не обращает внимания – обычное дело!
Или взять, к примеру, наших соседей по дому – приглашённых из-за границы профессоров Катарского университета. Они разъехались на летние каникулы, попрощавшись с нами до сентября. Их автомобили остались стоять под окнами квартир, и опасаться за их сохранность никому не приходит в голову.
– Как на этом фоне выглядит убийство Яндарбиева?
 – Большинство того, что пишут в русском Интернете, далеко от действительности. Любопытно, но в местной прессе (имеем в виду англоязычную, к примеру, «Галф Таймс», которую регулярно просматриваем) эти события освещаются скупо и без эмоциональных комментариев. На самом деле произошло первое в истории Катара политическое убийство, событие совершенно непонятное и непривычное для местного населения. Это может показаться странным, особенно если знать, что у каждого катарца с юношеских лет дома хранится личный кинжал, прикрепляемый к поясу по торжественным случаям. А после оккупации Саддамом в 1991 году не очень далёкого Кувейта правительство раздало населению стрелковое оружие для организации сопротивления возможным захватчикам по типу нынешней партизанской войны в Ираке. Однако агрессивность людям здесь совершенно несвойственна, и бытовые сцены с размахиванием руками и даже повышением голоса – явление исключительное.
Надо сказать, что вина задержанных здесь ни у кого не вызывает сомнения. Страна маленькая, и детали следствия известны всем, кому это интересно. Знают примерное содержание разговора российского президента со здешним эмиром. Или, к примеру, наш пятнадцатилетний (!) ученик видел конфиденциальную полицейскую видеозапись ареста россиян. Понятно и теперешнее состояние дел, когда все стороны пытаются сохранить лицо. Ясно, что ни одна страна не может позволить взрывать машины и убивать людей на улицах своей столицы, ни одна страна не может признать свою причастность к подобным действиям. Так что итог процесса, устраивающий обе стороны, вероятно, давно был предрешён.

К ЧЕМУ ВЕДЕТ БОЛТОВНЯ ПОЛИТИКОВ
– Однако хотелось сказать о другом – о неумном и неприличном поведении некоторых российских политиков, приведшем к печальным последствиям. Имеем в виду предложение Рагозина об «адекватном ответе» – взрывать по нефтеперерабатывающему заводу в Катаре или Саудовской Аравии в ответ на террористические акты чеченцев в Москве. А как расценивать высказывание Жириновского о том, что он, будучи президентом, взял бы заложниками 30 граждан Катара, а затем высадил бы спецназ и сжёг Доху дотла (и это подкреплялось словами о том, что за него – 7 миллионов россиян)?
Разумеется, подобные действия России невозможны по многим причинам. А вот безответственная болтовня привела к отстранению от работы по соображениям безопасности, а затем и к расторжению контрактов русских специалистов, работавших в нефтяной и газовой сферах. Не знаю, какое количество специалистов лишилось выгодной работы, которая в конечном итоге принесла бы доход России, но ситуация была весьма печальной и неприятной.
Кроме того, в России, вероятно, не знают, что после задержания в Москве (февраль – март этого года) в качестве ответной меры двух катар-ских спортсменов (которые были причастны к терроризму не более, чем мы с вами) 21 страна мира подписала призыв к прекращению всех спортивных контактов с Россией. В шахматной федерации Катара шутили, обращаясь к сильнейшему гроссмейстеру Аль-Модиахи, чьего кузена, завуча местной борцовской спортшколы, и задержали в Москве: «Ну, а ты, Мохаммед, можешь вот взять Алексея в заложники и тоже чего-нибудь потребовать!» Не так давно Анастасия Мыскина, любимица здешней публики, выиграла теннисный Кубок Катара под овации зрителей, а официальные лица Катара заявили, что никогда не опустятся до захвата в заложники спортсменов.
Нет, отношение к нам, как гражданам России, абсолютно не изменилось, просто всё это производило неприятное впечатление. В те дни, когда напряжённость была максимальной, а силовые действия вероятны, катарцы шутили, что, мол, 15 минут против России мы, пожалуй, продержимся, но больше – вряд ли. Страну же нашу родную можно было сравнить со здоровенным пьяным мужиком, бредущим по улице с дубиной в руках, ругающимся матом и периодически замахивающимся на прохожих.

НАШИХ В ГОРОДЕ НЕМНОГО
– Есть ли возможность общения с земляками?
– Русскоязычное население немногочисленно, вероятно, в связи с вышеописанными событиями оно ещё уменьшилось, но порой русскую речь можно услышать в супермаркете или на стадионе (в этом ещё одно отличие Катара от, скажем, Восточной Европы, где русскоязычные стараются на людях на родном языке не разговаривать, опасаясь грабителей из рядов «русской мафии»). К сожалению, особенность русской диаспоры во многих странах (по моему опыту) в том, что люди держатся замкнуто, неохотно идут на близкие контакты, как бы опасаясь выдать личный секрет успеха в чужой стране. Организации, объединяющей русскоязычных, какого-либо культурного общества нет, и это странно, поскольку такие общества здесь есть даже, к примеру, у южноафриканцев и канадцев. При встречах все, разумеется, очень радушны, но собраться, даже чтобы отметить Новый год по-русски, – проблема. Ещё одной проблемой для русских за границей (впрочем, возможно, это присуще всем мигрантам) является заведомо негативное отношение к местному населению. В большинстве разговоров почему-то можно услышать: «Эти арабы (венгры, французы – не имеет значения) – такие нехорошие люди (как правило, не дали что-то сделать на халяву)». Орчан и вообще жителей Оренбуржья встречать здесь не приходилось.
ЭКЗОТИКИ ХВАТАЕТ
– Устраивают ли вас бытовые условия? Адаптировались к жаркому климату?
– Бытовые условия хорошие. Специалистам государство даёт бесплатное жилье (у нас средних размеров трёхкомнатная квартира в новом доме для профессоров университета) и деньги на покупку мебели и бытовой техники. Вкупе с достойной зарплатой этого вполне хватает на обстановку и новую «Тойоту».
Отсутствие зимы, по орским меркам, можно считать экзотикой. Минимальная температура за историю метеорологических наблюдений – +100 С. Сейчас за окном +42, и это далеко не предел! Но жаркий климат беспокоит меньше, чем в Орске, потому что везде – в квартире, машине, магазине, офисе – установлены кондиционеры, а ходить пешком по улицам здесь вообще не принято. У большинства улиц даже не предусмотрены тротуары и пешеходные переходы. В летнее время, в самое пекло, до + 50, прогулки в парке или по набережной совершаются рано утром или вечером после захода солнца.
– Как проводите свободное время?
– С этим проблем нет. В городе постоянно проводятся какие-либо культурные мероприятия, фестивали, спортивные соревнования. Смотрели, к примеру, мюзикл «Кэтс» в исполнении лондонской труппы, приехавшей в Катар в ходе всемирного турне, гонки «Формула-2000» на лодках-болидах, болели за наших теннисисток... При желании можно научиться играть в гольф или заняться дайвингом. Как любители путешествий, мы объездили на своей машине почти весь Катар (благо, страна небольшая) и даже однажды завязли в песках почти на двое суток, пока не пришла помощь. Стараемся узнать историю, культуру, природу страны, понять, как и чем народ веками жил в этой выжженной солнцем каменистой пустыне, где даже трава не может расти... Слушаем протяжную и немного заунывную арабскую музыку, гуляем по вековым камням развалин древних фортов, любуемся закатами над заливом. Словом, скучать не приходится...
– Алексей, расскажите о своих достижениях в шахматном мире, о перспективах профессионального роста. Как идет тренерская работа?
– Надо честно признаться, что  спортивными личными достижениями похвастаться пока не можем. За последний год тренерская работа на резко возросшем уровне требований не давала возможности готовиться к серьёзному участию в соревнованиях. К тому же преподавать пришлось на новом языке, на английском, разумеется. Никаких переводчиков тут не предусмотрено, а английским владеет практически каждый житель Катара с детского возраста. Здесь это язык межнационального общения, а в школе и институте я изучал немецкий. Но сейчас первоначальные трудности позади. В июле на 20 дней уезжаем в Пардубицу (Чехия) на один из самых крупных в мире турниров, возможно, в дальнейшем в Абу-Даби (ОАЭ) и Австралию. От Катара едет большая делегация: 19 мальчиков, 15 девочек, 5 тренеров, 2 босса и служанка. Организаторы поездки возьмут с собой 5 мешков риса и несколько килограммов чая (летим через Франкфурт и Прагу – самолёт, ещё самолёт, потом автобус), потому что в Европе эти продукты, по мнению катарцев, какие-то «неправильные». Думаю, скучать не придётся, тем более что сам буду играть.
Высылаем фотографии, на которых мы с Юлией вместе. Они сделаны в Индийском культурном центре. Мы оказываем индусам помощь методическую и организационную. Они здесь являются крупнейшей диаспорой, возможно, их до 100 тысяч. Все они работают по контрактам, т. е. местные гастарбайтеры. Дети их очень способные и неизбалованные. Сейчас я веду обучение через е-мейл, 100 уроков за год. Возможно, в итоге получится книга. На снимках мы с лучшими учениками, победителями турнира среди индусов, и их родителями. Были «свадебными генералами» на вручении призов.
Передаем привет своим ученикам, всем орчанам. Хоть и удалось недавно во время отпуска побывать в Орске, но родная земля притягивает как магнит. Скучаем. Орские дворы и улочки, честное слово, снятся по ночам…