«Артиллеристы, Сталин дал приказ…»

Какими же они были молодыми, безусыми, в болтавшихся гимнастерках, растоптанных сапогах, необстрелянные юнцы, выигравшие войну. Какие же они нынче немощные, ведь многим далеко за семьдесят – восемьдесят. Рады бы забыть эту чертову военную карусель, унесшую жизни миллионов, да ноют ночами простреленные руки и ноги, и не дают покоя оставшиеся в теле осколки, а память вновь и вновь воскрешает былое. И вспоминает ветеран однополчан, бои, братские могилы, ту самую единственную папироску, которой пришлось поделиться, подгоревшую кашу – повара убило осколком, и она доваривалась самостоятельно. И много еще чего. Эпизоды военных лет идут и идут перед глазами, выстраиваясь в целый эшелон памяти, который мчится уже в XXI веке, не давая забыться. Сегодняшние слушатели школы «Репортер» решили запечатлеть эти всполохи военных лет и рассказать о встречах с участниками боев на страницах газеты. Необычный дом по улице Просвещения, 50а, весь увит диким виноградом, лозы тянутся от земли по окнам, балконам густой стеной до пятого этажа. Эту красоту посадили жильцы, один из которых – ветеран войны Михаил Иванович Яценко. И мы у него в гостях. Квартира наполнена запахом домашнего хлеба. – В свое время я пережил блокаду Ленинграда, 900 дней голода, когда нам, бойцам, выдавали по 150 граммов сухарей, поэтому хлеб – ценность нашей семьи, – говорит Михаил Иванович.
И, правда, пышный, белый, удивительно вкусный хлеб у Яценко. Мы стараемся не думать, что выпечка своего хлебушка – это еще и ощутимая экономия, вон он какой кусачий в цене. Листаем пожелтевшие открытки, фотографии, интересуемся, как тракторист из Башкирии, родившийся в 1918 году, оказался на Балтике.
– Призвали в армию в 1939-м, а уже через год оказался на Фин-ском фронте. В Карелии шли бои, наши войска пытались прорвать линии Маннергейма, руководившего неприятельскими войсками. Помню, как в лютый мороз по льду залива тащили на лямках пушки-сорокапятки. В одном из сражений меня ранило в правую ногу. Тактика неприятеля была неожиданной: финны привязывались к ветвям деревьев с пулеметами и обстреливали сверху. Таких снайперов прозвали «кукушками». Погибших не успевали хоронить, их складывали в траншеи, накрывали шинелями и засыпали землей. Я попал в госпиталь Петергофа, успел увидеть знаменитые фонтаны, которые потом немцы разобрали и вывезли.
Рассказывает Михаил Иванович, как вместе с полком попал на финский полуостров Ханко, о том, что еще не закончились сражения с финнами, как 22 июня полетели черные со свастикой самолеты, и узнал 503-й стрелковый полк о продолжении войны. Приказ Сталина все силы подтянуть к Ленинграду был выполнен безоговорочно.
– Мы шли первыми на тральщике, который разминировал водную гладь Балтики, я стоял у пушки, в дежурстве, неожиданно немецкая подводная лодка протаранила следующий наш корабль. Моряки даже не пытались выплыть, шансы спастись в декабрьской воде были нулевыми, да еще приказ Сталина не покидать корабли, терпящие бедствие, выказывая до конца отвагу и мужество, иначе… До сих пор перед глазами бескозырки в ледяном море.
Остался в памяти переполненный красноармейцами Ленинградский театр, где расположились прямо на скатках: пела Лидия Русланова. А потом пошло-поехало: Пулковские высоты, Тихвин-ское направление, полк оборонял город, вел бои. Вот когда выпали 900 дней жестоких испытаний, небольшая пригоршня сухарей не могла утолить голода. «Мы шагали по болотам, где ягоду ели, травы подбирали, а вот населению пришлось тяжко, впрочем, о блокаде уже столько написано, что нового я ничего не скажу. Не дай Бог никому испытать ужасы окруженного со всех сторон врагом города».
Еще не раз попадет в госпиталь Яценко, с воспалениями, ранением правой руки, осколок снаряда до сих пор прочно сидит в суставе. Будет участвовать в прорыве блокады, вступит в компартию, с полком пойдет марш-броском до главного фашистского логова через Померанию, Силезию, дойдет до Одера и в сорока километрах от Берлина закончит войну. Но еще полтора года прослужит старшиной дивизиона на родине Паулюса. Вернется с орденами Красной Звезды, Отечественной войны I степени, многочисленными медалями. Вот и недавно получил в честь 300-летия образования Санкт-Петербурга медаль с профилем Петра I .
Работал и на ленинградском заводе токарем, и на Кубани трактористом, и в Гае плотником, и в Орске столяром. До сих пор хранит партийный билет и считает себя коммунистом, хотя носит на шее простенький православный крест. «В 1918 году, когда я родился в селе Макан, крестили всех подряд, – вспоминает Михаил Иванович. – Осталась запись года рождения, но не осталось даты. Так что мой день рождения доподлинно неизвестен».
Рука с осколочной «начинкой» и простреленная нога то и дело болят, не давая свободы передвижения. Однако по-прежнему трудится на своем огороде. Вот и нынче, собрав последние помидоры, положил их в укромное местечко и шутит: «На черный день». Но не должен он прийти, этот черный день. Пенсия, в общем-то, неплохая. Хватает и для себя, и для подмоги трем дочкам, многочисленным внукам и правнукам. Да и живет Яценко в удивительном доме, увитом диким виноградом, которому, чувствуется, не страшны ни уральские холода, ни жара, ни степные ветра. Так что и у винограда, и у его хозяина-фронтовика – одинаковый характер...
А. ВАНДЫШ, Е. ЖАРОВА,
А. ЕРМАКОВА, Е. МАЧНЕВА,
слушатели школы «Репортер».